В Казани прошел фестиваль «Весна русского кинематографа» (организаторы – «Татаркино» и кинотеатр «Мир»), в программу которого вошли фильмы, продолжающие лучшие традиции российского авторского кино. Специальным гостем фестиваля стал молодой, но уже известный кинорежиссер Юрий Быков. Социальную драму «Дурак», которую он представил в Казани, критики почти единодушно включили в ряд наиболее ярких кинособытий прошлого года.

Предыдущие фильмы Быкова («Жить» и «Майор») тоже были успешны. Чтобы иметь возможность снимать авторское, остросоциальное кино, Юрий Быков не чурается и телесериалов. В частности, он является режиссером криминального сериала «Метод» с Константином Хабенским в главной роли, громкая премьера которого недавно состоялась на Первом канале.

Перекликающийся по сюжету и настроению с «Левиафаном» Андрея Звягинцева, фильм «Дурак» рассказывает о молодом, патологически честном и упертом сантехнике (его отлично играет Артем Быстров), который на свою беду обнаруживает трещину в аварийном доме, где расположено рабочее общежитие и обитают восемьсот человек, чьи жизни висят буквально на волоске. Герой посреди ночи поднимает на ноги верхушку городской администрации, которая аккурат в это время гуляет на банкете по случаю юбилея мэра. Но убедившись, что «там все прогнило» и приближенные мэра озабочены только тем, чтобы спрятать концы в воду, герой картины пытается самостоятельно вывести людей из разрушающегося общежития. Но жильцы не хотят его слушать. Для них стабильность, пусть и с ужасающим бытом, важнее, чем собственная безопасность, ради которой нужно что-то менять… Хуже того, именно на человека, который хочет спасти их от верной гибели, они обрушивают копившуюся годами злость и агрессию…

У фильма «Дурак» открытый финал, но мысли о хеппи-энде даже не возникает, и пока идут заключительные титры, зрители невольно пытаются поставить себя на место главного героя Димы Никитина. Первый вопрос режиссеру был о том же: как бы он поступил в похожей ситуации?

«Не знаю, – честно признался Быков. – Могу сказать так: если бы я поступил на его месте по-другому, вероятно, мне было бы еще хуже, чем сейчас. Я и так не самый жизнерадостный человек…»

«Драма для меня и есть драма. Я пытаюсь рассказывать о людях, которые попадают в сложнейшие ситуации, из которых практически нет выхода. Потому что именно в таких ситуациях человеческие качества и эмоции проявляются до предела»

Действие всех фильмов Быкова происходит в российской провинции, которая еще со времен Салтыкова-Щедрина была лакмусовой бумажкой состояния общества, пораженного социальными язвами. Тотальная разруха, произвол властей, повальное пьянство… Обо всем этом Юрий Быков знает не понаслышке, он сам провинциал, родом с Рязанщины, где, кстати, снимался его предыдущий фильм «Майор» – тоже весьма жесткое, бескомпромиссное кино о том, как стремление защитить «честь мундира» оказывается важнее правды, справедливости и даже человеческой жизни. Одну из главных ролей в этом фильме исполнил сам Юрий Быков (по первому образованию он актер).

По словам режиссера, в своих фильмах он пытается запечатлеть то время и ту реальность, в которой родился и вырос сам. «Это моя дань памяти тем людям, которые не смогли выжить в тех обстоятельствах, погибли морально или физически. Причем хорошие люди…»

Съемки «Дурака» проходили в Туле, но сам материал режиссер тоже черпал из родных мест: «В Рязани похожая история. Дом дал трещину. Приезжает одна, другая комиссия, и все гадают: упадет или не упадет?» Но, по большому счету, фильм не об этом.

Почему Дима Никитин, которого даже самые близкие люди в сердцах называют дураком, воспринимается нами, зрителями, как герой? Потому что он остался верен себе, считает режиссер. На это не каждый способен. «Нельзя бороться со стихией, природой, мирозданием. Вернее, бороться можно – победить нельзя, – говорит Юрий Быков. – Но можно победить страх смерти. Мне кажется, это главная задача по крайней мере тех людей, которые чувствуют в себе потенциал к этому. Способны ли на это все люди и стоит ли перед ними такая социальная задача – не уверен. Но Диме было важно остаться верным самому себе. И у него был только такой способ, к сожалению. Он не прагматик. Внутренняя организация юродивого не предусматривает рыночную систему отношений: я сделал доброе дело, и дай мне, Господи, за это дом в Испании, например. Такие люди исходят из непреложного стремления к правде и истине, потому это прежде всего фильм о стойкости духа. А рухнет или не рухнет дом, большого значения не имеет».

Общение казанцев с Юрием Быковым не ограничилось обсуждением фильма «Дурак». Зрителей интересовало все: как режиссер пришел в кино и каковы его творческие ориентиры, чем запомнилась работа над телесериалом «Метод» и почему в фильмах, снятых по его собственным сценариям, все так печально…

«ХЕППИ-ЭНД ПРИДУМАЛИ АМЕРИКАНЦЫ»

– Драматическое кино в принципе печально. Даже в античном смысле катарсис – это очищение через сострадание… И если вспомнить историю кино, то хеппи-энд придумали американцы, чтобы поддержать нацию во времена Великой депрессии. Это искусственное явление в драматическом кино, но оно как-то прижилось, потому что человеку всегда хочется надеяться на лучшее и верить, что если даже он выбрал неверную дорогу, то в какой-то момент вдруг возникнет поворот, тропиночка и р-раз – все поженились! В жизни так не бывает. И не должно быть. Бог так устроил, что за все надо платить. За любой поступок.

Однажды Денис Шведов, сыгравший в моей первой картине «Жить», рассказал такую историю. Посмотрев фильм, ростовские бандиты написали ему письмо: «Слушай, братан, какой ты классный мужик, но финал провалил. У него ружье, ты здоровый пацан, пылью в глаза и с ноги, с разворота… Завалили и разбежались».

…Знаете, хвататься за жизнь и любыми способами искать в ней что-то положительное, наверное, нужно. Да, есть любовь, дружба, есть верность… Но если мы обратимся к опыту выдающихся людей, то чаще всего он очень трагичен, к сожалению. Даже у моего любимого Чехова…

«Хеппи-энд придумали американцы, чтобы поддержать нацию во времена Великой депрессии. Это искусственное явление в драматическом кино, но оно как-то прижилось, потому что человеку всегда хочется надеяться на лучшее»

«ИЗ ТЕАТРА Я СБЕЖАЛ…»

В кино я пришел совершенно осознанно, после того как шесть лет был клоуном-аниматором в детском клубе. Закончив четыре курса ВГИКа, попытался работать театральным артистом, но зарплата меня не устроила, и я оттуда сбежал. Можно сказать, что я человек периферийного склада характера, и иждивенческое существование мужчины для меня некомфортно. Поэтому, когда я понял, что в театре придется пить водку и считать себя хорошим артистом без перспектив, решил, что надо как-то зарабатывать деньги. Но поскольку полностью уйти из творчества не мог, то попытался самостоятельно развиваться в этом смысле. Уверенности придавало то, что люди, олицетворяющие сегодня новую волну в российском кино, – почти все без профильного образования. Это и Хлебников, и Звягинцев… Вот и я решил попробовать.

БОРОДА, КЕПКА И СИНИЙ «МЕРСЕДЕС»

На авторском кино я ничего не заработал. Зарабатываю на сериалах. «Метод» – это не первый мой сериал, до него были «Инкассаторы», а также участие в съемках сериала «Станица». Формально он посвящен событиям в станице Кущевской, и мне обещали, что это будет сериал на большую аудиторию о том, что пора жить по-новому. А в итоге получилась мелодрама про то, как героиня Маши Шукшиной ищет свою дочь. Где-то на
14-й смене я понял, что от меня как режиссера ничего не зависит, и ушел из проекта, честно заплатив два с половиной миллиона рублей по судебному иску. К чести актеров, они потом всячески скрывались от интервью, поскольку пошел слух, что Цапки заплатили, чтобы их показали в сериале вполне лицеприятно. И лично я отвечать за все это перед последующими поколениями в принципе не хотел бы.

На «Методе» было работать достаточно комфортно: Константин Хабенский – один из деликатнейших артистов первого эшелона, и мне как режиссеру работалось с ним легко. Но сам проект начался не с меня. Просто я оказался той фигурой, которая почему-то устроила Первый канал и продюсера Александра Цекало. Мне было сказано, что это должно быть яркое эффектное кино об эффектных людях в эффектных ситуациях. И я постарался добросовестно выполнить поставленные передо мной задачи. Моего там только борода и кепка Хабенского, синий «Мерседес» и старый мельзавод.

На авторском кино я ничего не заработал. Зарабатываю на сериалах. «Метод» – это не первый мой сериал, до него были «Инкассаторы», а также участие в съемках сериала «Станица».

О ТВОРЧЕСКИХ ОРИЕНТИРАХ

Фильм «Дурак» мы посвятили памяти режиссера Алексея Балабанова, и меня часто спрашивают, как я отношусь к его фильмам. Честно скажу, что не являюсь поклонником творчества Алексея Балабанова. Мне кажется, особенно в последние годы он изучал преимущественно человеческую патологию. Но это был невероятно честный и последовательный человек. И так получилось, что его смерть совпала для меня с написанием сценария фильма «Дурак». Вот так появилась мысль о посвящении ему.

Главным ориентиром в российском кино для меня является Алексей Герман-старший, правда, без двух последних его фильмов. Его лучшие картины – «Двадцать дней без войны», «Проверка на дорогах», «Мой друг Иван Лапшин». А учился я на американском социальном кино 1970-х: Алан Пакула, Джон Шлезингер, Френсис Форд Коппола. Это кино достаточно просто и емко скроено, но при этом говорит об очень серьезных и насущных вещах. Европейский кинематограф мне не так близок, поскольку европейцев проблема куска хлеба всегда волновала меньше, чем экзистенциальные вопросы. Исключение – итальянские неореалисты.

О ЛИТЕРАТУРЕ И ИСТОРИИ

При том, что есть примеры удачной экранизации русской классики, я считаю, что литература в принципе неэкранизируема. Литература сама по себе полноценна, и, когда адаптируешь ее под кино, ты невольно врешь. Кино изначально существует по другим правилам, и, что бы там ни говорили, человеческое лицо, эмоции на экране гораздо важнее, чем слова. Поэтому я не хотел бы экранизировать что-либо. А что касается исторического кино… Пожалуй, есть два события, которые мне интересны. Это Бородинская битва и Курская дуга. Мне вообще крайне интересны события батального свойства, когда речь идет о жизни и смерти с четким пониманием себестоимости собственной жизни и собственной смерти. На Бородино езжу два года и могу считать себя специалистом по этой битве.

Юрий Быков также рассказал, что хотел бы снять художественный фильм о событиях на Донбассе: «Задумка очень простая. Хочу понять, какие претензии у украинцев к русскоязычному населению и наоборот… Проблемы во взаимоотношениях Украины и России коренятся не только в событиях последних лет. Взаимные претензии копились давно – с советских времен и даже раньше. Раскол между западной и восточной Украинами – это раскол между Востоком и Западом. Между двумя цивилизациями».

Литература сама по себе полноценна, и, когда адаптируешь ее под кино, ты невольно врешь. Кино изначально существует по другим правилам, и, что бы там ни говорили, человеческое лицо, эмоции на экране гораздо важнее, чем слова

И СНОВА – О ФИЛЬМЕ «ДУРАК»

Я не имею права никого тащить на баррикады. Потому что баррикады – это смерть. А у кого-то все нормально в жизни: семья, работа, связи… Не у всех все плохо. Это ни к чему не обязывает – ни к милосердию, ни к состраданию. Но если вы намерены строить свою жизнь, исходя из того, что ваша личная зона комфорта – это самое главное, будьте готовы к тому, что вам придется отстаивать ее очень жесткими методами, в том числе переступая через судьбы и жизни других людей. Способны идти по головам – идите! Но если есть требовательность внутри себя, то спокойно жить ты не будешь, в этом мире по крайней мере. Потому что он далеко не совершенен.

Мне кажется, в следующей картине, которую я собираюсь снимать, мне удалось нащупать что-то важное с точки зрения этой темы. Одни думают, что Бог есть и что есть какой-то высший смысл существования. У других есть счет в банке, и в принципе им больше ничего не надо. Как их примирить? Да никак! Они генетически разные и всегда будут конфликтовать. Главное понять, в каком лагере находитесь вы…

ПОСТСКРИПТУМ

Встречаясь со зрителями, я всегда говорю спасибо, во-первых, потому что пришли. Жизнь сейчас тяжелая, и это, в общем-то, большой душевный труд, я бы даже сказал, поступок, когда люди интересуются подобным искусством. И самое главное, я всегда говорю спасибо тем ребятам, которые делают со мной это кино. Если бы не они, я вообще потерял бы веру в человечество. Ребята, с которыми мы делали «Майора», поехали за мной черт знает куда за бесплатно, мы даже ели из одной миски. Это странные, нетипичные люди, но слава богу, что они есть! Когда рядом со мной возникают такие люди, у меня появляется ощущение надежды. И, как мне кажется, их становится все больше…