В Казани отметили 140 лет со дня рождения Николая Фешина – художника, безусловно, мирового уровня, в чём не даёт усомниться юбилейная выставка, открывшаяся на днях в усадьбе Сандецкого – главном здании Музея изобразительных искусств Татарстана.
Конечно, если сравнивать нынешнюю выставку с предыдущей, десятилетней давности, на которой впервые повстречались два Фешина – российский и американский, то на этот раз она более домашняя, что ли. В основе экспозиции – казанская коллекция фешинских работ, которая, как известно, является крупнейшей в России. Кроме того, десять лет назад не было пандемии, из-за которой многие музеи, планировавшие своё участие в выставочном проекте, так и не смогли к нему присоединиться.
Тем не менее одна сенсация всё-таки случилась. В эти дни в Казани впервые экспонируется «Капустница» – дипломная работа Фешина в год окончания Академии художеств. На огромном полотне (2,19х3,44 м) изображена сцена из деревенской жизни, когда сельчане, невзирая на осеннюю хмарь, дружно и даже весело приступают к засолке капусты на зиму. В 1909 году автору картины вручили золотую медаль, а сама «Капустница» заняла почётное место в музее РАХ как «образец академической выучки». Но написана была картина в мастерской Казанской художественной школы, о чём есть множество документальных свидетельств. Поэтому нынешнее явление «Капустницы» в Казани можно трактовать как символическое возвращение шедевра к своим началам. Правда, не обошлось без курьёза.
Картина как минимум лет сто не покидала пределы Академии художеств. Поэтому доставляли её в Казань из Санкт-Петербурга со всеми мерами предосторожности. Тут и климат-контроль, и военизированная охрана, и спецпредставитель музея с особыми полномочиями. И всё проходило штатно, но уже на пороге усадьбы Сандецкого долгожданная гостья вдруг «заупрямилась» и не пожелала вписаться в парадные дубовые двери. Пришлось понервничать и включить смекалку. Лишь с третьей попытки порог был преодолён, и все выдохнули с облегчением.
Вместе с «Капустницей» в Казани сейчас гостят ещё несколько картин из Академии художеств, Русского музея и одной частной питерской коллекции. Большинство из них также были написаны в Казани.
Сегодня казанская коллекция Фешина насчитывает около 200 произведений, в том числе картины и портреты, написанные маслом и темперой, рисунки углём, наброски жанровых композиций, театральные эскизы, изделия декоративно-прикладного искусства, деревянная и бронзовая скульптура
Нелишне, думается, напомнить и о том, как формировалась казанская коллекция. Начало ей положили закупленные у художника в 1919 году четыре живописные и две графические работы. Три большие картины («Обливание», «Бойня» и «Портрет отца») Фешин, уезжая в Америку и надеясь вернуться, сам отдал на хранение в местный музей. Несколько десятков своих работ художник оставил у казанских родственников, которые спустя 50 лет передали их в музейное хранилище. В 1960–1970-х годах работы Фешина для музея государство выкупало из частных собраний. В их числе – жемчужина казанской коллекции «Портрет Вари Адоратской». Произведения американского периода (рисунки и скульптуры) вместе с личными вещами подарила музею дочь художника Ия Фешина-Бренэм во время приезда в Казань в 1976 году для перезахоронения праха отца на Арском кладбище. К слову, Ия Николаевна завещала и её похоронить рядом с отцом. Десять лет назад эта последняя воля тоже была исполнена.
Сегодня казанская коллекция Фешина насчитывает около 200 произведений, в том числе картины и портреты, написанные маслом и темперой, рисунки углём, наброски жанровых композиций, театральные эскизы, изделия декоративно-прикладного искусства, деревянная и бронзовая скульптура. Отношение к фешинскому наследию казанских музейщиков более чем трепетное. Достаточно было послушать их выступления на конференции, тоже приуроченной к юбилею художника. Например, знающая, казалось бы, всё о Фешине искусствовед Галина Тулузакова поведала почти детективную историю одного портрета. Подписывая, кто на нём изображён, автор в своё время ограничился только фамилией – Соллогуб. Но оказалось, что в фешинском окружении было два Соллогуба: архитектор Леонид Соллогуб, учившийся в Академии художеств, и известный поэт Фёдор Соллогуб, чьи стихи Николай Иванович иллюстрировал. Удивительно, но на портрете есть сходство и с тем, и с другим… И это лишь одна из тех загадок, которую исследователи творчества Фешина не теряют надежды разгадать.
В жизни художника было всё: большая любовь и одиночество, взлёты и отчаяние, признание и забвение. Но для наследия Фешина нет беспощаднее врага, чем время… Сегодня его холсты «как хронические больные», по выражению одного из реставраторов, и лишний раз их лучше не тревожить. Даже после недавней выставки в Третьяковской галерее, где, казалось бы, идеальные условия, картины вернулись не в лучшем состоянии: реставраторы насчитали 16 участков с отслоением красочного слоя. Но, к счастью, при нынешних технологиях это не катастрофа, и уже сейчас полотна приобрели надлежащий экспозиционный вид.
И ещё о технологиях. В рамках нынешней выставки в VR-зале Галереи современного искусства ГМИИ РТ демонстрируется медиаинсталляция «Фешин» – визуальный очерк о казанском периоде жизни художника от студии видеоарта Abau.
Фешиным в Казани гордятся как «культурным брендом». Но если брать топонимику города, в котором художник прожил половину жизни, то этого не скажешь. Ни музея, ни хотя бы скромного памятника… «Гугл» утверждает, что в Казани есть улица Николая Фешина, но трудно подобрать слова, чтобы объяснить, где она находится. В старину бы сказали – на выселках… Не лучшие времена переживает и художественное училище имени Н.И.Фешина. Вот и получается, что казанская коллекция и есть тот единственный памятник, который художник, по сути, сам себе воздвиг, любезно позволяя нам греться в лучах его заслуженной славы…