Вековые сосны заповедного бора, плотно выстроившиеся вдоль трассы, неожиданно расступились, открыв на несколько мгновений живописную панораму раскинувшегося на берегу озера Раифского монастыря со стройной колокольней-звонницей и древними крепостными стенами. И вновь задернулась припорошенная снегом лесная “портьера”. Свернув на проселочную дорогу, машина понеслась навстречу вратам святой обители. Еще поворот – и “Жигули” притормозили у железных ворот КПП. У дверей вахты – вывеска: “Раифское специальное профессиональное училище №1 закрытого типа”. Человеку непосвященному уже одно только это название говорит о многом. Двухметровый забор, протянувшийся вдоль территории, глазастые прожекторы на воротах с мощными стальными засовами и бдительная охрана на проходной – все это постоянно напоминает о специфике учреждения и особом статусе его воспитанников.

Глядя на их мальчишеские лица, на серую униформу и движущиеся строем колонны, мысленно переносишься на семь десятилетий назад, когда здесь, на территории бывшего монастыря, была создана первая трудовая коммуна для малолетних преступников.

От коммуны до колонии

История Раифского спецПТУ началась в первой половине тридцатых годов, когда в связи с началом проводимой на селе коллективизации города и веси Союза заполонили беспризорники “второй волны” – дети раскулаченных и репрессированных. Маховик карательной машины уже набирал обороты, и число беспризорников с каждым годом росло. Спецприемники НКВД решали судьбы детей в соответствии с духом времени. Многие, вероятно, помнят кадры известного в те годы фильма “Путевка в жизнь” о судьбе малолетних ребят, ставших членами трудовой коммуны. В 1933 году подобная трудовая коммуна открылась в Раифе, куда доставили первую партию воспитанников – 80 подростков в возрасте от 11 до16 лет. Через год из Москвы прибыла вторая партия малолеток, и население коммуны увеличилось вдвое.

Под сводами древних храмов разместились столярный цех по производству мебели, мастерская по плетению корзин, чуть позже – швейный цех и мастерская по пошиву обуви для спортивного общества “Динамо”.

– В те годы обитателей учреждения еще называли коммунарами, – вспоминает бывшая работница училища, а ныне завмузеем истории спецПТУ Анна Тимофеевна Володягина, – а их воспитанием занимались активисты, прибывшие из Москвы по направлению Центрального Комитета комсомола.

Между тем на страну опускалась мрачная ночь сталинского террора: репрессии привели к резкому увеличению числа заключенных. Это о тех временах слова песни Высоцкого:

Сплошная безотцовщина,
война, да и “ежовщина”,
А значит, поножовщина
и сроки до обнов…

К тому времени коммуну уже преобразовали в колонию, а осенью 1939 года бывший монастырь обнесли забором с “колючкой”, установили вышки, появились часовые с винтовками и овчарками. В том же тридцать девятом рядом с “малолеткой” появилась взрослая зона. Естественно, подобное соседство ни в коей мере не способствовало перевоспитанию контингента. Выросшие густым чертополохом в сталинские годы уголовные традиции, беспредел, творимый “буграми” и блатными, стали причиной целой серии массовых бунтов и побегов.

Один из таких инцидентов произошел осенью 1961 года, когда в результате столкновения двух группировок заключенных и вмешательства конвоя часть осужденных малолеток забаррикадировалась в помещении одного из храмов, где располагался прессовальный цех, выдвинув администрации свои требования. Бунт удалось подавить, причем усмирять бунтовщиков пришлось поливанием водой из пожарных брандспойтов. После этого случая зачинщиков перевели в другие колонии, внесли послабление в режим, однако в целом все осталось по-прежнему. Способы перевоспитания, доставшиеся в наследство от системы ГУЛАГа, не претерпели особых изменений до 1964 года, когда колонию преобразовали в спецПТУ, а их рецидивы давали знать о себе еще много лет спустя.

О вечных истинах

Многое изменилось с тех пор в жизни учреждения за высоким забором. Конечно, сегодняшнее училище – это не та бывшая зона с ее ужасными нравами и волчьими законами, и все же…Контингент спецучилища – отнюдь не пай-мальчики из благополучных семей. Направляют сюда ребят по решению судебных органов за различные правонарушения, в том числе и за тяжкие. И в то же время, когда всматриваешься в эти детские глаза, сжимается сердце – ведь совсем пацаны еще… А сколько всего пришлось пережить каждому за свои неполные пятнадцать, четырнадцать, а то и тринадцать лет!

Шестнадцатилетнему Стасику из Башкирии на вид не дашь и тринадцати. Худенькие плечики, тонко очерченное лицо, короткая светлая челка. Взгляд больших серых глаз не по-детски серьезен. Рос в семье без отца – тот покинул семью, когда сыну было 6 лет. Когда умерла мама, трехлетнюю сестренку Танюшку отправили в детдом, а Стасик оказался в интернате, откуда сбежал вместе с приятелями. Мотались по городам республики, побывали в Уфе и Салавате. Кончались деньги – воровали по мелочам. В конце концов “путешественники” попали в поле зрения милиции. Здесь, в училище Стасик уже почти полтора года. За эти месяцы освоил профессию штукатура-отделочника. Как и многие, мечтает о досрочном освобождении. А еще Стасику – и не только ему одному – очень нравятся экскурсии в монастырь, рассказы об истории обители, встречи с наставниками и послушниками, их беседы, которые, надо полагать, найдут отклик в юных душах. Ведь многие из этих ребят впервые только здесь услышали такие слова, как совесть, грех, раскаяние, и, может быть, впервые серьезно задумались над их смыслом.

Частые гости воспитанников спецучилища – их сверстники, подопечные монастырского детского приюта, тоже ребята сложной судьбы, как правило, из неблагополучных семей, определенные сюда службой социальной защиты через попечительские советы. Выступают перед воспитанниками с концертами, в Рождество и на Пасху приносят подарки и гостинцы.

– С монастырем мы живем дружно, – говорит директор училища Владимир Ильич Костюхин. – Тесное соседство с обителью, безусловно, оказывает благотворное влияние на наших ребят.

Как знать, может быть, само Провидение распорядилось так, что возрожденная ныне обитель взяла под свою опеку заблудшие юные души, с тем чтобы заронить в их сердца зерна извечных истин, зерна, которые рано или поздно дадут добрые всходы.

…И о делах земных

Кроме занятий в школе, воспитанники училища проходят программу двухгодичного трудового обучения. И по результатам поэтапной аттестации могут получить тот или иной разряд по специальностям: токарь, слесарь механосборочных работ, каменщик, штукатур, столяр. Многие мастера производственного обучения преподают в училище не один десяток лет. В их числе – Геннадий Васильевич Батраков, работающий с первых дней основания училища, преподает черчение и материаловедение, другие мастера-наставники.

Группы, которые обучаются строительным профессиям, принимают участие в ремонтных работах, так что у ребят есть возможность приобрести профессиональные навыки. Экономические трудности не обошли спецПТУ стороной. “Раньше на его территории работал цех по сборке электронасосов, которые в большом количестве закупал агропром, – говорит Владимир Ильич. – Сейчас эта продукция оказалась невостребованной, штабелями лежат на складе металлические заготовки. Выручают мелкие заказы от сельхозпредприятий. В токарных мастерских изготовляют запчасти и детали, инструменты. Ребята сами мастерят и сельхозинвентарь: лопаты и грабли для работы на приусадебном участке, где работают в дни каникул. Сажают и выращивают капусту, морковь, свеклу, редис и лук. В двух небольших теплицах вызревают огурцы и помидоры – все это идет на стол воспитанникам”.

В школе и дома

Двухэтажный спальный корпус. Выстроившиеся в ряд кровати, тумбочки, на стенах – цветные календари, плакаты с героями нашумевших боевиков и крутыми иномарками. Любопытная деталь – на тумбочках отсутствуют дверцы. “Чтобы было все на виду и не хранили запрещенные предметы”, – пояснил Владимир Ильич.

Сегодня в училище 96 человек, большая часть – из Татарстана, остальные – отовсюду: из Башкирии, Курска, Ульяновска и Саратовской области. Есть и уральцы – из Свердловской области и Кургана, сибиряки – из Тюмени.

– Не могу сказать, что проблем нет, – говорит Владимир Ильич. – Все же мальчишки, бывают конфликты и драки. Побег за последние три года был один – убежал местный, елабужский, соскучился по дому. Вот почему мы придерживаемся мнения о том, чтобы свиданий было меньше. Судите сами – к мальчишке из Казани родственники могут приезжать каждую неделю, привозят передачи и гостинцы, в то время как к парнишке из Тюмени или из Свердловской области ни мать, ни отец не приезжают месяцами. Конечно, ему обидно. Дети переживают это очень остро. Вот почему мы отменили родительские дни, чтобы тот или иной воспитанник не чувствовал себя лишний раз обделенным.

Замдиректора по учебной части Мухтар Латыпович Мухаметшин встретил нас в компьютерном классе. Когда-то здесь стояли старые советские компьютеры “БК” – так называемые “букашки”, сегодня установили новое компьютерное оборудование, приобретенное по президентской программе. Альфия Нургаязовна Мухаметшина работает в школе с 1980 года. На вопрос, когда было труднее – раньше или сейчас, ответила так:

– Безусловно, нынешние подростки в чем-то более агрессивны. Удивляться этому не приходится – таково общество, в котором мы живем. И мы, наверное, прощаем нашим ученикам больше, чем в обычных школах. Хотя бывают ситуации, когда следует проявить характер и применить наказание в ответ на агрессивный выпад или злостное нарушение

– Надо сказать, – включается в разговор директор, – что в таких случаях с подростком работает весь коллектив. Наказания, как правило, связаны с ограничением числа поощрений, а их немало.Это и поездки на экскурсии в Казань, отдых с выездом на природу, компьютерные игры, и многое другое. Подобная система дает результаты. В стенах училища редко звучат окрики, в большинстве случаев воспитатели находят к своим подопечным правильный подход и доброе слово.

Из Раифы мы уезжали вечером. Ярко горела в лучах заката “луковица” монастырской колокольни. Машина стремительно неслась по шоссе, водитель включил радио. В унисон мыслям звучали слова песни группы “Лесоповал”: “Это плач по малолетке, это прошлое мое…” Хотелось бы верить, что все самое плохое в жизни мальчишек из спецучилища тоже останется в прошлом. Навсегда.