Не секрет, что лучшие поэты и музыканты получаются из архитекторов. Скажем, великая Ирина Архипова, прежде чем утвердиться на музыкальном олимпе, спроектировала здание Московского экономического института, а также участвовала в создании комплекса МГУ на Воробьевых горах. Слегка бравировал своим архитектурным прошлым и молодой Андрей Вознесенский, чей поэтический “конструктивизм” проявился, подобно знаменитой башне Татлина, в лихо закрученной, изломанной строчке, рождающей магический зрительный образ. Известно, что посвятить себя профессии архитектора намеревались Георгий Данелия, Андрей Макаревич, Вячеслав Бутусов…

Конечно, талантливый человек талантлив во всем. Но дело не только в этом. Сама система профессиональной подготовки архитекторов предполагает в человеке, прежде всего, художественное, творческое начало. Если взглянуть на проекты студентов-архитекторов, иной раз дух захватывает от дерзости, свободного полета фантазии их авторов, хотя в глубине души и понимаешь –  вряд ли все это великолепное “фэнтези” когда-нибудь воплотится во что-то реальное. Впрочем, особых терзаний по этому поводу не испытывают даже мэтры от архитектуры, потому что для них главное – это образ, пропорции, цвет, функция, а об остальном пусть голова болит у конструкторов, это уже по их части – прочность, устойчивость, материалы, конструкции, расчеты и т.д.

Но так было не всегда. Профессия архитектора – одна из древнейших, и основные ее прин-ципы были сформулированы еще в I веке нашей эры римским зодчим Витрувием в его “Десяти книгах об архитектуре”. Вот они: польза, прочность, красота. Естественно, что следовать этим трем заповедям могли только те мастера, которые обладали обширными и глубокими знаниями. Архитектор должен был знать не только законы красоты, но и арифметику, оптику, историю; для грамотного расположения зданий владеть астрономией и географией. То есть как минимум со времен Витрувия архитектор считался универсальным специалистом и отвечал как за красоту и удобство, так и за надежность, долговечность любой постройки. Больше того, в Древнем Риме существовал закон: если новый дом вдруг рушился, пусть даже при этом никто не пострадал, то архитектора, ответственного за некачественную работу, казнили. Если же во время обрушения были пострадавшие, то архитектора полагалось казнить вместе с семьей. Сам по себе закон, конечно, варварский, но он лишний раз доказывает, какая огромная ответственность лежала на представителях этой профессии. Или взять, например, Леонардо да Винчи, уж на что утонченная натура, но и тот наставлял: “Жилища, где должны происходить танцы или разные прыжки с большим количеством людей, пусть будут в первом этаже, ибо я уже видел, как они рушатся со смертью многих. И, прежде всего, делай так, чтобы каждая стена, как бы тонка она ни была, имела фундамент на земле…”

В России до начала XX века работала замечательная плеяда зодчих, до нас дошли прекрасные образцы архитектуры классицизма, барокко, модерна, авторы которых были способны одновременно и создавать образные концепции любых сооружений, и придавать им законченные художественные формы, и обеспечивать конструктивную надежность. При этом архитекторы активно курировали воплощение своих идей в жизнь. Творчество представителей советского авангарда 1920-30-х годов оказало весьма заметное влияние на современную высокотехнологичную архитектуру.

За последние двадцать-тридцать лет эти традиции были во многом утрачены, и о том, что сегодня предпринимается для их возрождения, в том числе и в Татарстане, мы беседуем с деканом инженерно-архитектурного факультета Казанского государственного архитектурно-строительного университета кандидатом архитектуры Фаиной Дамировной Мубаракшиной.

– Чуть более десяти лет назад в стенах КГАСУ, этой признанной “кузницы” архитекторов и инженеров, появилась новая специальность – “Проектирование зданий”, основной задачей которой является подготовка инженеров-архитекторов. И я знаю, что произошло это во многом благодаря и вашим усилиям, настойчивости. Почему, на ваш взгляд, специальность инженера-архитектора так важна сегодня?

– Во все времена существовала профессия “зодчий”. Это был тот человек, который руководил всем процессом возведения здания – от разработки чертежей до монтажа дверных ручек. Многочисленные замечательные памятники архитектуры, построенные зодчими, сохранились до нашего времени и, надеюсь, простоят еще немало веков. Однако по мере развития научно-технического прогресса, усложнения строительно-технологических процессов, усовершенствования инженерно-конструктивных решений зданий зодчество перестало быть делом одного человека. Необходимость оперирования огромным объемом знаний и информации для решения современных архитектурно-строительных задач обусловила неизбежность разделения архитектурных и инженерных функций. В результате появилось такое понятие, как специализация. Сначала из профессии зодчего выделились архитектор и инженер, поделившие между собой художественную и производственную сферы. Профессия инженера также расслоилась на

более узкие специальности: инженер-электрик, инженер по водоснабжению, отоплению, вентиляции и т.п. В итоге архитектор остался “голым” специалистом художественного направления.

С одной стороны, вроде бы все замечательно: не отягощенный лишними техническими знаниями архитектор может свободно творить. Но как быть, если созданные им яркие образы могут существовать только на бумаге и их невозможно воплотить, в чем же ценность таких образов? С другой стороны, инженер-конструктор, который работает с тонким, нежным, дышащим творением архитектора, как показывает практика, не всегда выступает в роли соратника последнего: в лучшем случае он равнодушно выполняет техническую работу, в худшем – безжалостно кромсает тот прекрасный цветок, который создал творец.

Конфликт “лириков” и “физиков” существует и существовал всегда, но, пожалуй, ни в какой другой сфере он не принимает такие острые формы, как в области архитектуры и строительства.

Для того чтобы архитектор был уверен в том, что его творческие идеи можно реализовать, ему необходимо иметь более высокий уровень конструктивно-технической подготовки. А чтобы инженер-конструктор бережно относился к творению архитектора, он и сам должен уметь проектировать архитектуру. Нужно ли это нам и возможно ли это сегодня? В последние годы эти вопросы перестали быть риторическими в связи с открытием специальности “Проектирование зданий”, готовящей инженеров-архитекторов.

– Выдающийся итальянский зодчий Пьер Нерви тоже признавал, что самое трудное в профессии архитектора – это “сочетать такие разные факторы, как гармония формы и требования технологии, жар воображения и холодный научный расчет”. Вы полагаете, что инженер-архитектор – это тот универсальный специалист, который и есть современное воплощение зодчего?

– Как ясно уже из самого названия специальности, в процессе обучения наши студенты одновременно осваивают две профессии: инженера и архитектора. С одной стороны, они получают творческие навыки, умение пользоваться всем арсеналом архитектурно-художественных средств, с другой – приобретают инженерно-конструкторское мышление. Иными словами, инженер-архитектор способен решить весь комплекс проектных задач: разработать функцию (польза), подкрепить ее обоснованными конструктивно-техническими решениями (прочность), при этом создать яркий образ архитектуры (красота). И, как показывает практика, инженеры-архитекторы как носители двойного знания сегодня более востребованы, более конкурентоспособны в профессиональной сфере.

Буквально на днях у нас проходила защита дипломных проектов тех студентов, которые в силу разных причин, уважительных, разумеется, не смогли защититься вместе со всеми зимой. Скажу откровенно, по нашим меркам, это середнячки, но при всем том они все уже трудоустроены! Об отличниках я уже и не говорю. Наших выпускников действительно приглашают на работу и ждут, сколько надо, потому что их не нужно натаскивать, доучивать или переучивать, они приходят в проектную фирму и сразу включаются в работу.

– А как формировался ваш преподавательский коллектив? По первому впечатлению, иные преподаватели лишь немногим старше студентов…

 – Когда мы только начинали работать, своих специалистов у нас не было. Огромное спасибо преподавателям кафедры основ архитектурного проектирования Рамилю Равильевичу Аитову и Алсу Разыховне Сабирзяновой – два года они шефствовали над нами, щедро делились педагогическими секретами. Прекрасной находкой оказалось приглашение к нам на работу профессора Агишевой Инги Назимовны. Это великий человек, ее вклад в становление нашей специальности поистине бесценен. Ну а потом мы уже сами… Сегодня половина нашего преподавательского коллектива – это молодежь, наши бывшие студенты. Мы присматривались к ним, начиная с первого выпуска, который состоялся в 2004 году. У нас замечательный лидер, имеющий огромный педагогический опыт и научный авторитет, – заведующий кафедрой проектирования зданий, член-корреспондент РААСН Валерий Николаевич Куприянов, профессор, доктор технических наук.

– Да и вам не откажешь в лидерских качествах, учитывая, какой огромный объем работы вы ведете.

– Знаете, медлить и осторожничать было некогда. Поднимали специальность в основном архитекторы. Я тоже архитектор, семь лет стояла за кульманом в проектной организации… Нам без этого никак нельзя. Чему ты можешь научить студента, если сам без проектной практики? За прошедшие годы экспериментов было очень много, потому что рецептов не было, никто не знал, как готовить инженеров-архитекторов. Мы испробовали разные методики, я даже второе образование получила – по специальности “Педагог высшей школы”. В итоге совместными усилиями выработали именно ту образовательную технологию, которая сейчас дает хорошие плоды. Но и первые наши выпускники, я считаю, не подкачали. Тогда мы выпустили тринадцать человек, из них пятеро – с “красными” дипломами. Но самое главное, мы увидели, что делаем правильно, а что надо менять. Конечно же, нет предела совершенству, и останавливаться на достигнутом мы не собираемся, есть интересные планы.

– Думаю, сейчас уже мало у кого вызывает сомнение своевременность появления в архитектурно-строительном университете новой специальности. Вот только говорят, уж очень трудно у вас учиться…

– Это правда. В данном случае я сужу не только с позиции декана – у меня дочь сейчас учится, и я вижу, сколько это требует времени и сил. Она всегда чем-то занята: то чертит, то рисует, то клеит макет – ни минуты свободной! Но я знаю и другое – эти усилия, в буквальном смысле, окупают себя, когда наши студенты начинают работать. Допустим, проектная фирма получает заказ, где тридцать процентов составляет работа архитектора, семьдесят – инженера-конструктора. Но только наши выпускники способны выполнить этот заказ на все сто процентов и соответственно зарабатывать.

Кстати, на нашем факультете самый высокий процент студентов, которые уже после третьего курса начинают подрабатывать по специальности. В течение первых двух курсов студенты осваивают основы архитектурного проектирования, на третьем курсе серьезно изучают конструкции, а после этого могут проектировать все: от детских площадок до коттеджей! Процесс реального проектирования настолько для них увлекателен, что некоторых просто не оторвать! Конечно, есть в этом и минусы, потому что часть студентов начинает хуже учиться и, следовательно, перестает расти профессионально. Мы говорим: ребята, не торопитесь, вся ваша будущая жизнь – это сплошное проектирование, успеете… Но кто-то без этого уже не может, у кого-то семья, кому-то хочется приодеться. Ничего не поделаешь: это жизнь.

Учебный процесс у нас сложный, но интересный. Как правило, к нам идут осознанно, зная, что легко не будет. Вступительные экзамены те же, что и у архитекторов, но у нас и предметов больше, особенно технических, и требования выше. Но, в конечном счете, люди вкладывают в самих себя, в свое будущее.

Бывает, что к нам “перебегают” студенты с других специальностей. Или, допустим, человек проучился год-два в неархитектурном вузе и вдруг понял, что творческие, художественные наклонности не дают ему жить спокойно, хотелось бы их развивать. Такие случаи тоже нередки. Поэтому с этого года, наряду с традиционными формами обучения – дневной, воскресной заочной и возможностью получения второго высшего образования, мы в качестве эксперимента вводим еще один вид обучения – по сокращенной форме. В этом случае принимаем студента из другого вуза переводом сразу на второй курс и без экзаменов, изученные дисциплины перезачитываем и каждому студенту составляем индивидуальный учебный план.

– А где еще в нашей стране сегодня готовят инженеров-архитекторов?

– Первопроходцы – это, естественно, Москва и Санкт-Петербург. В числе первых были и мы. У нас эта специальность открылась в 1999 году на базе архитектурного факультета. В 2007-м была сформирована новая кафедра, а с 2008 года мы являемся факультетом. В настоящее время около тридцати российских вузов готовят инженеров-архитекторов. Как видите, все очень серьезно, это не просто очередная специализация, а принципиально новая форма подготовки специалистов, которые должны влить свежую “кровь” в самую древнюю профессию на земле – зодчий.