Помню, как мальчишками мы по нескольку раз бегали в кинотеатры смотреть фильмы про полную увлекательных приключений жизнь североамериканских индейцев. Вступившие на тропу войны с бледнолицыми колонизаторами краснокожие вожди Чингачгук и Виннету, Зоркий Сокол и Ульзана были нашими кумирами, образцом для подражания. В дни школьных каникул мы строили вигвамы из жердей и веток, мастерили луки, стрелы и деревянные томагавки. А затем устраивали «сражения», нападая на белых поселенцев из засад на лесных дорогах. И лишь к вечеру собирались у костра на очередной «военный совет».
Весело трещали в огне сосновые ветки, а мы, уставшие, набегавшиеся за день под июльским солнцем, подновляли копья и стрелы, наперебой обсуждая эпизоды любимых кинолент с персонажами Гойко Митича и Грегори Пека…
НЕДАЛЕКО ОТ ГРАНИЦЫ
С тех пор прошло немало лет, и вот однажды, года два назад, в одной из командировок я случайно оказался в селе, название которого неожиданно напомнило об играх далекого детства.
Наш Logan стремительно несся по серой полосе шоссе, рассеченной надвое свежей разметкой. Мы спешили в Актаныш – райцентр одного из самых дальних районов республики, почти у границы с соседним Башкортостаном. Впереди показался дорожный указатель. «Апачево», – прочел водитель, и мы недоуменно переглянулись. «Вот это да! Куда же это мы забрались? Здесь что – индейская резервация?» – пошутил было я, и тут же справа от дороги показалось приземистое строение бревенчатой фермы. В примыкающей к ней огороженной длинными жердями леваде паслось несколько лошадей. Ни дать ни взять – ковбойское ранчо из вестерна о Диком Западе!
Так и ждали мы, что через минуту в проеме широких ворот возникнет ковбой в широкополой шляпе, потертых джинсах с пыльниками, со старым седлом в руках. Или (чего только не случается в жизни!) настоящий индейский воин-апач – в боевой раскраске, с луком и колчаном стрел за спиной. Конечно, ничего этого не произошло. И лишь позже, приехав в Актаныш, мы узнали много интересного об истории этого древнего поселения с таким необычным для наших мест названием.
АПАЧИ ЗДЕСЬ НИ ПРИ ЧЕМ
Первые письменные упоминания об Апасеве (именно так оно называлось раньше) встречаются еще в начале XVIII века. Деревеньку на берегу речки Шабыз основали башкирские вотчинники, которые разрешали на определенных условиях селиться здесь своим соплеменникам – так называемым припущенникам. Земли эти, в ту пору уже вошедшие в состав Российской империи, принадлежали башкирской феодальной верхушке от Булярской тюбы Булярской волости. Местные князьки сохранили их за собой и милостиво разрешали обрабатывать участки своим подчиненным.
Сохранилась запись жителя Булярской волости Агыбеса Доскаева, из которой следует, что земли в окрестностях речки Шабыз даются в пользование башкиру из села Чанай Енейской волости мулле Апасю Тютееву. В документе говорится о согласии на обустройство поселения в 1731 году. За пользование пашней, сенокосами, за ловлю бобров на островах речки Шабыз, за добычу лесного меда, равно как и за охоту на птицу и зверя, мулла Апась, его семья и работники должны были платить ежегодно куньими шкурами, медом и прочими продуктами.
Так по имени первого поселенца – муллы Апася Тютеева – деревеньку нарекли Апасевым. Однако большинство жителей в силу лингвистических особенностей языка называли ее Апачево. Так что индейцы-апачи из далекой Аризоны здесь ни при чем. Единственное, что роднит их с местными жителями, – это любовь к лошадям. В джигитовке башкирские и татарские наездники из Апачева ничуть не уступали вольнолюбивым сынам североамериканских прерий.
НА СЛУЖБУ – ВЕРХОМ НА СКАКУНЕ
То, что большинство тюркских народов – великолепные наездники, ни для кого не секрет. Кочевой образ жизни обязывал едва ли не с малолетства обучаться верховой езде. Это сразу же оценили царские генералы, получив в лице приволжских подданных превосходных кавалеристов для армии. Одна беда – армейская муштра и солдатчина, равно как самодурство и зуботычины от дворян-офицеров, не по нраву пришлись вольным сынам с Волги и Камы. На солдатчину они смотрели как на неизбежное зло. А нередко выступали против царских офицеров с оружием в руках. Чтобы держать местный люд в повиновении, царские чиновники использовали институт заложников – аманатов, которых содержали на Казанском дворе. Об этом можно судить по письменному прошению, которое мулла Апась Тютеев сын вместе с другими земляками – Мирасом Имрашовым и Минлишем Сурметевым – направили императору Петру II. «В прошлых неспокойных годах брали у нас аманатчиков и доднесь держатся в Каракульском селе по переменам, – писали они. – Того ради Вашего императорского величества всемилостивейшаго государя всенижайше просим, чтоб указом повелено б было у нас аманатчиков не брать, чтоб нам, рабам, вконец не разоритца; и от таких аманатчиков чинитца великие обиды и разорение, пожаловать дать нам о том указ».
Так по имени первого поселенца – муллы Апася Тютеева – деревеньку нарекли Апасевым. Однако большинство жителей в силу лингвистических особенностей языка называли ее Апачево. Так что индейцы-апачи из далекой Аризоны здесь ни при чем. Единственное, что роднит их с местными жителями, – это любовь к лошадям
Впрочем, государь не внял гласу народа. И зря! Во времена народных восстаний татары, башкиры и другие народы Урала и Поволжья активно участвовали в боевых действиях против царских войск. Еще задолго до пугачевщины местные жители принимали участие в национально-освободительном движении под руководством народного бунтаря Акая. Тогда восстание охватило значительную часть Урала и Поволжья, повстанцы доходили до Елабуги. Да и после его подавления местные жители не утратили свободолюбивого характера. Есть отрывочные, хотя и достоверно не подтвержденные пока сведения о том, что здешние наездники участвовали в Пугачевском бунте 1773–1775 годов, действуя на стороне самозваного «государя», обещавшего им немалые вольности.
В ВОЙНУ – КАВАЛЕРИСТЫ,
В МИРНОЕ ВРЕМЯ – ПАХАРИ
И все же, несмотря на тяготы и притеснения, государева служба давала местным свои преимущества. Многие возвращались из армии в родное селение с лычками урядников, а иногда даже в звании младших офицеров. Таковыми в начале XIX века среди апачевцев были юртовой зауряд-есаул Музафар Курбанаев, отставной зауряд-сотник Ракей Сатыев и некоторые другие.
К середине XIX века в Апачеве проживали более двухсот человек. Вместе с башкирами, которых на ту пору было большинство, в деревне жили также татары, марийцы. Первых с каждым годом становилось все больше. Население занималось хлебопашеством, скотоводством, пчеловодством. Вот какие сведения об этом поселении находим в документах тех лет: «Деревня Апасево расположена в равнине, при реке Шабиз. Надел получен на 160 ревизских душ (1859 г.), в трех местах… Почва – чернозем. В полях два оврага. В селении имеется 7 веялок… В 1848 году на 36 дворов приходилось 186 лошадей, 100 коров, 207 овец, 134 козы, а также 20 ульев. В 1870 году в Апасево было 3 мельницы, а в 1905 году открываются бакалейная лавка и магазин»
Апачево по меркам того времени считалось зажиточным. Жившие в достатке местные баи могли позволить себе иметь нескольких жен. Так, сотник Сатыев имел двух жен и четырех детей. Двух жен имели также Абдрафик Бакеев и Минглингул Исламгулов. Семьи были многодетными: к примеру, у Ибрагима Курбанаева было пятеро детей, у его односельчанина Мавлюкея Сатыева – шестеро. Правда, и смертность, особенно детская, в то время была высока: из шести сыновей Сатыева двое умерли, не дожив и до 18 лет.
Мечеть в деревне построили в 1808 году. Указным муллой назначили Ахмера Муртазина. Указным азанчи, ежедневно призывавшим односельчан к намазу, был Мендеи Бакеев. При мечети действовала и школа для мальчиков – мектебе. В 1913 году население превышало пятьсот человек – после этого оно начало резко сокращаться.
В ВИХРЕ ВОЙН И РЕВОЛЮЦИЙ
Грянувшая летом 1914 года Первая мировая забрала из деревни все боеспособное мужское население. Война разбросала апачинских наездников по всем фронтам. Многие из них сложили головы в боях за Отечество. А вскоре начавшаяся революция разделила односельчан. На фронтах Гражданской войны им пришлось делать свой выбор: за большевиков или за белогвардейцев. Многие, помня старые обиды от царской власти, встали под красные знамена. С кровавых полей братоубийственной войны вернулись не все. Кто-то погиб, кто-то ушел за кордон вместе с белыми. И тем не менее мирная жизнь постепенно налаживалась. В 1926 году, в самый разгар объявленного большевиками нэпа, в Апачеве проживали 403 человека, в подавляющем большинстве уже татары. А вот после раскулачивания и коллективизации в 1938 году – только 375. Многих крепких хозяев пустили по миру. Тогда же в разгар безбожной пятилетки закрыли деревенскую мечеть.
Более чем наполовину Апачево обезлюдело в годы Великой Отечественной войны. По документам 1947 года, здесь проживали всего 164 человека. И лишь в относительно благополучные брежневские «застойные» семидесятые годы население Апачева превысило 360 человек.
ИЗ-ПОД ТОПОТА КОПЫТ…
Реформы начала девяностых тоже далеко не лучшим образом сказались на местных жителях. Сначала в 1994 году бывший колхоз «Игенче» реорганизовали в ОК – объединение кооператоров, затем в СХПК, однако от смены названий привесы и надои на фермах не увеличились. Лишь с приходом в 2008 году крупного инвестора – ООО «Агрофирма «Аняк» – положение стало улучшаться. Инвестор закупил новую технику, распахав новыми тракторами поля, которые не обрабатывались несколько лет. Вскоре на них заколосились зерновые, на уборку вышли новые комбайны «Акрос». Вновь замычали бычки и буренки на местной ферме. А недавно возвели возле Апачева птицеводческий комплекс по выращиванию бройле-
ров.
– С приходом инвестора жизнь стала налаживаться, – говорит бухгалтер агрофирмы Гульсина Хамзина. – Новый хозяин дал работу многим, у людей вновь появилась надежда. У меня двое сыновей-близнецов, каждому по 24 года. Один из них – Ильмар – на птицефабрике трудится, другой – Ильфар – в пожарной части МЧС. И никто из села уезжать не думает. Таких среди молодежи в Апачеве немало. Кто-то занимается своим личным подворьем – держит коров, разводит домашнюю птицу. У некоторых во дворах можно увидеть и лошадей.
– Мы, например, у себя на подворье тоже лошадь
держим, – рассказывает Гульсина. – Жеребец-пятилетка по кличке Байрам – любимец семьи.
Так что на следующий Сабантуй апачевцы еще выставят на скачках своих джигитов на горячих скакунах. И, надо думать, не посрамят память о своих предках – лихих наездниках из Апачева.
