Художник Соломон Юдовин – не коренной ленинградец, он родился под Витебском и является одним из ярких представителей так называемого «витебского Ренессанса» 1920-х годов, наряду с Марком Шагалом и Казимиром Малевичем. Однако в отличие от всемирно известных авангардистов Юдовин сегодня если и не забыт, то все-таки больше известен в среде настоящих ценителей станковой графики. Возможно, именно потому, что имя художника не на слуху, на тех, кто впервые видит его работы, они производят особенно сильное впечатление.

В Ленинграде художнику довелось пережить первую, самую суровую блокадную зиму. Кроме ежеминутного дыхания смерти (голод, холод, обстрелы), она была мучительна еще и неизвестностью. Это мы знаем, из учебников, сколько длилась блокада и когда наступил перелом. А тогда никто понятия не имел, когда закончится этот кромешный ледяной ад. И именно в это время Соломон Юдовин напряженно работал, фиксируя все, что видит и чувствует. В своих рисунках и литографиях он запечатлел едва стоящих на ногах людей, набирающих воду из прорубей на Неве, уходящих из города на передовую ополченцев, танки у арки Главного штаба, упавших замертво жертв блокады…

– Уникальность коллекции в том, что мы видим не только готовый результат работы художника в виде линогравюр, а весь процесс поэтапно, начиная с уличных набросков с натуры, эскизов. У Юдовина было специальное разрешение делать зарисовки на ленинградских улицах. В противном случае за это расстреливали на месте, как шпио­нов, – поделился деталью владелец представленной в Казани коллекции блокадной графики, петербуржец Евгений Герасимов.

Евгений Герасимов,  архитектор, коллекционер, основатель благотворительного фонда DICTUM FACTUM (Санкт-Петербург) :

 

«Уникальность коллекции в том, что мы видим не только готовый результат работы художника в виде линогравюр, а весь процесс поэтапно, начиная с уличных набросков с натуры. У Юдовина было разрешение делать зарисовки на ленинградских улицах. В противном случае за это расстреливали на месте, как шпионов».

Судьба этой коллекции заслуживает отдельного рассказа. В девяностые годы основная часть блокадной серии Юдовина (более ста листов) по иронии судьбы оказалась в Германии, куда эмигрировал ее бывший владелец – известный ленинградский коллекционер. Несколько лет назад благотворительный фонд DICTUM FACTUM («Сказано – сделано»), основанный Евгением и Юлией Герасимовыми, выкупил коллекцию и вернул в Россию. Этому активно способствовал известный московский галерист, уроженец Казани Ильдар Галеев. «Я счастлив, что мой родной город принимает эту замечательную выставку, – сказал он на вернисаже. – К теме блокады обращались многие художники, но по пронзительности, какой-то щемящей ноте ленинградский цикл Соломона Юдовина – один из самых выдающихся в истории русской графики. Восемьдесят лет прошло, но и сего­дня, следя за карандашом и кистью этого мастера, ощущаешь себя причастным к тем событиям».

По словам Ильдара Галеева, это искусство на века, и для каждого поколения графика Юдовина будет наполняться новыми смыслами.

С тех пор как коллекция снова оказалась в России, она выставлялась только дважды – в Русском музее и частично в Музее обороны и блокады Ленинграда. И вот теперь впервые ее можно увидеть за пределами Петербурга – на выставке в казанской галерее. Глубокому эмоциональному воздействию графики Соломона Юдовина, безусловно, способствует и дизайнерское оформление экспозиции. Блоки, из которых она состоит (от слова «блокада»), отчасти напоминают одиночные тюремные камеры, отчасти – лабиринт. Выход из него вроде бы есть, должен быть, но взгляд снова упирается в глухую серую стену… Насколько верны эти ощущения, корреспондент «РТ» поинтересовался у Евгения Герасимова, автора дизайнерской концепции. Он не только коллекционирует графику ленинградских художников, по роду основной деятельности он архитектор – руководит известной в Петербурге авторской мастерской, во многом определяющей современный облик города на Неве.

– По рассказам очевидцев, основным цветом блокады был серый, точнее, смешение черного и белого. Зима, отопления не было, люди согревались тем, что жгли мебель, книги, и все покрывалось пеп­лом от сгоревших страниц, даже снег. Выбитые окна закрывали фанерой, это усиливало ощущение «каменного мешка», клетки, в которой люди оказались не по своей воле. Они не думали о том, что совершают что-то героическое, они просто выживали и при этом действительно совершали подвиг, – прокомментировал свою концепцию Евгений Герасимов. По его словам, осуществила дизайн компания «Интерформ», которой руководит сын известного ленинградского фотографа Ильи Наровлянского, снимавшего город в блокаду. Герасимов уверен, что художественная ценность творческого наследия Соломона Юдовина и блокадного цикла в частности со временем будет только возрастать.

– При сегодняшней повальной компьютеризации ручное искусство – это как работы старых мастеров. Вдвойне ценно, что это произведения художника, который не по книгам и фильмам воссоздает события, а пропустил их через себя, будучи очевидцем, – подчеркнул коллекционер.

В послевоенные годы графика Соломона Юдовина издавалась довольно большими тиражами, в том чис­ле в виде открыток, но сейчас это библиографическая редкость. К сожалению, тиражировать ее сегодня невозможно, авторские печатные формы не сохранились, и каждый дошедший до нас графический лист уникален.

Выставка «Соломон Юдовин. Блокадная графика» продлится в Казани до 3 марта.