В Сети идет война. Информационная. Причем борьба ведется за умы не только ныне живущих поколений, но и будущих. Ибо кто владеет умами, тот правит мирами.
ЧИНГИСХАН – ЯПОНСКИЙ САМУРАЙ
Спор молодого историка Мацуоки против маститого профессора Фудзиоки идет уже давно, но его актуальность с годами не исчезает, а только усиливается – не случайно за ним так внимательно следят сетевые СМИ и особенно новостная служба BBC. Остановимся на этом споре подробнее.
Маленькая девочка Тамаки, учась в школе, мало что знала о прошлом своей страны. Особенно плохо освещали школьные учебники историю XX века. А подробности Второй мировой войны и японо-китайских баталий 1931–1945 годов вообще опускались. Зато про жизнь средневековых японских императоров и о подвигах самураев школьники знали все.
Например, одна из древних легенд вещает о великом полководце Чингисхане. Многие японцы верят, что Чингисхан – не кто иной, как национальный японский герой Ёсицунэ, который, бежав из Японии в возрасте 30 лет, добрался до Монголии, принял там имя Тэмуджин, а затем в 1206 году «был провозглашен великим ханом над всеми монгольскими племенами и получил титул Чингис-хана».
Тамаки Мацуока, в отличие от своих сверстников, росла любознательной девочкой, а мифы и легенды о героической Стране восходящего солнца не давали ответов на возникающие в ее пытливой голове вопросы.
Удовлетворить свое любопытство Тамаки удалось лишь после того, как она переехала в Австралию и профессионально занялась изучением истории. Анализ одного из японских учебников показал следующее: из 357 страниц только 19 были посвящены событиям 1931–1945 годов, а из них лишь одна рассказывала о «Мукденском инциденте» 1931 года. Еще на одной странице сообщалось о событиях, приведших к китайско-японской войне в 1937 году. И лишь в примечании упоминалось о «Резне в Нанкине», которую учинили японские войска, захватив тогдашнюю столицу Китая.
В то же время китайские и корейские школьники детально изучают и «Резню в Нанкине», и другие военные перипетии тех лет.
Вот вам и яблоко раздора, нити которого из далекого прошлого тянутся в наши дни.
В Австралии Тамаки Мацуока обучалась на бакалавра. «Мое первое эссе на английском было о Нанкинской резне, – вспоминает она. – Есть разные мнения о том, что тогда произошло. В Китае утверждают, что были убиты 300 тысяч человек, многие женщины были с особой жестокостью изнасилованы японскими солдатами».
Но официальные японские историки не признают этих чудовищных фактов, в их числе – и профессор Токийского университета Нобукацу Фудзиока.
Тамаки Мацуока рассказала журналистам ВВС о своей встрече с именитым ученым. «Там шли боевые действия, поэтому гибли люди. Однако не было какой-то резни или массовых изнасилований, – сказал он (Фудзиока), когда мы встретились в Токио. – Китайское правительство наняло актеров, которые изображали из себя жертв (Нанкинской резни), пригласив к себе японских журналистов», – цитирует ученого-историка Тамаки Мацуока. Она считает, что японской молодежи намеренно не сообщают правду о тех трагических событиях. Однако без нее «трудно понять, почему недавние территориальные споры Японии с Китаем и Южной Кореей вызывают такую эмоциональную реакцию у наших соседей, как, впрочем, и церемонии памяти японских солдат, погибших во Второй мировой войне», – заключает историк. В возникновении многих международных проблем Тамаки Мацуока обвиняет современную систему образования, и не только Японии.
Справедливости ради заметим, что два года назад Япония все же признала ответственность перед Южной Кореей. С Северной Кореей у нее дипломатических отношений нет. А вот с Китаем сложнее, соглашения пока достичь не удалось.
АТИЛЛА – КИЕВСКИЙ КНЯЗЬ
Говорят, что библейский Моисей водил свое племя 40 лет по пустыне якобы еще и для того, чтобы выветрить из сознания людей годы «египетского рабства». Сорок лет даже, пожалуй, многовато будет – Украине «переформатировать мозги» удалось всего за четверть века. Приведем лишь пару фактов, читатель с легкостью может умножать их до бесконечности, заглянув на сайт dic.academic.ru.
Так, в уже четырежды переизданном учебнике истории за 7-й класс написано буквально следующее: «Найдавнішний період в історії українського народу – стародавній – тривав понад 140 тис. років». То есть первые украинцы зародились… еще до кроманьонцев, которых принято считать первыми предками современных людей. Тут, как говорится, no comment.
Если японцы с легкостью превратили Чингисхана в японского самурая Ёсицунэ, то украинские авторы с такой же легкостью из Атиллы сотворили киевского князя Кия… Бедные тюрки, всех исторических знаменитостей, которыми они привыкли гордиться, уже расхватали! Впрочем, не такие они уж и бедные, Международная тюркская академия тоже пишет свои исторические фолианты, о чем расскажем в следующей подглавке.
В мае нынешнего года министр образования и науки России Ольга Васильева заявила, что в 2020 году ЕГЭ по истории станет обязательным для выпускников российских школ. Однако и здесь возникают большие сомнения: чем это обернется – плюсом или очередным минусом?
Но зачем так далеко ходить за примерами – аж в (на) Украину! В России за те же 20–25 лет «историческое сознание» школьников тоже кардинально поменялось. С помощью научно-образовательного веб-ресурса «Теории и практики» («T&P») пробежимся по некоторым ключевым идеологемам советских и российских учебников.
Декабристы в советское время изображались как первые революционеры, а в учебниках 90-х годов – они уже либералы, и вполне себе мирные.
Аграрная реформа Столыпина раньше рассматривалась как «кулацкая», оценивалась отрицательно. Позже – как благое дело, правда, незавершенное.
Советские учителя говорили, что коллективизация шла хоть и с перегибами, но в целом в интересах крестьян. Сейчас к ней отношение резко негативное.
Пакт Молотова – Риббентропа и раздел Польши. Для советских учебников – это вынужденный тактический маневр, а в Польшу советские войска вводились, конечно же, для оказания помощи братскому народу. В постперестроечных учебниках уже упоминаются секретные протоколы, и «вторжение в Польшу объясняется желанием СССР присоединить Западную Украину и Западную Белоруссию».
Ну и так далее…
Представим себе такую вполне жизненную ситуацию. Два россиянина завели между собой исторический спор, но один черпал свои знания из учебников 1970-х годов, а другой – из 1990-х. Интересно, о чем они договорятся?..
Все специалисты дружно, в один голос утверждают, что и сегодняшние школьные учебные пособия никуда не годятся, единый исторический стандарт в них не соблюдается, молодежь историческими знаниями не интересуется.
В мае нынешнего года министр образования и науки России Ольга Васильева заявила, что в 2020 году ЕГЭ по истории станет обязательным для выпускников российских школ. Однако и здесь возникают большие сомнения: чем это обернется – плюсом или очередным минусом?
Школьники «будут пытаться хоть как-то сдать этот экзамен и для этого будут просто зазубривать имена и даты. К образованности человека это имеет весьма слабое отношение, – рассуждает историк, профессор Александр Каменский. – Я считаю, что преподавание истории должно быть прежде всего нацелено на понимание, умение рассуждать, думать и анализировать. Но это предполагает коренную перестройку вообще всей системы школьного преподавания истории, на это вряд ли можно рассчитывать».
ИМАМ ТОКИЙСКОЙ МЕЧЕТИ
Казахское инфоагентство tobolinfo.kz не устает утверждать, что Казахстан превращается в центр тюркского мира, поскольку Международная Тюркская академия, учрежденная Казахстаном, Кыргызстаном, Азербайджаном и Турцией, базируется в Астане. Один из первых трудов академии – школьный учебник для 8-х классов по единой «Общетюркской истории».
Ведущий азербайджанский историк Ягуб Махмудов обозначил задачи, стоящие перед учеными тюркского мира: «Мы стараемся, чтобы в будущем молодежь Азербайджана, Турции, Центральной Азии одинаково почитала шаха Исмаила, эмира Теймура, султана Сулеймана, всех исторических тюркских личностей. Как на Западе любят Наполеона, Бисмарка, Вашингтона, мы тоже должны любить историю тюркского мира, исторических личностей. Для этого нужны общие учебники, общая история».
В планах академии – подготовка пособий не только по истории, но и по общетюркской географии и литературе.
Один из последних семинаров из серии «Наследие личностей в Тюркском мире» был посвящен «жизни и деятельности известного представителя братского татарского народа Абдурашида Ибрагима».
Абду-Рашид Гумерович Ибрагимов – личность действительно легендарная. В 30-е годы минувшего столетия он был имамом Токийской мечети. «Вплоть до самой своей смерти в августе 1944 года Ибрагимов продолжал верить в скорейшее обращение большинства японцев в ислам». Однако отношение историков к нему неоднозначное. Рашид Ибрагим еще ждет своего объективного исследователя. Это крайне необходимо, если учесть, на какую воспитательную высоту поднимает этого человека авторитетная научная организация.
Доктор Крис Лоренц, занимающийся аномалиями исторических темпоральных режимов, предложил ввести в науку новое понятие – «горячее прошлое». И вот такое «горячее прошлое» не может пройти само собой, как не может сама по себе зарубцеваться язва, ее нужно лечить. И даже «через несколько десятилетий «историческая травма» предъявляет свои претензии настоящему».
Тюркские народы особенно остро переживают свои былые исторические взлеты и падения – отсюда такое горячее стремление написать собственную историю.
КАК ПРИМИРИТЬ КИТАЙЦЕВ С ЯПОНЦАМИ?
Это сделать нетрудно. Теоретически. Просто нужно в обеих странах выпустить новые школьные учебники истории, по-новому изложив в них события 1931–1955 годов. И тогда новые поколения японцев и китайцев, окончив школу, начнут совершенно иначе относиться друг к другу. Не зря Отто фон Бисмарк в свое время говорил: «Войны выигрывают не генералы, а школьные учителя и приходские священники».
Но как написать эти учебники? Здесь-то и зарыта «историческая собака».
Издательство «НЛО» недавно выпустило книгу Алейды Ассман «Распалась связь времен? Взлет и падение темпорального режима модерна». С фрагментами перевода этого труда можно ознакомиться на упоминаемом уже ресурсе «T&P».
В исторической науке, или, как говорит Алейда Ассман, в «исторической политике», наблюдаются две тенденции. Упрощая конструкцию, первый подход назовем «политикой самоутверждения», а второй – «политикой покаяния».
Первый подход предлагает три сюжета-роли для интерпретации исторических событий: «роль победителя, одолевшего зло; роль борца или мученика, противостоявшего злу; и роль пассивной, страдающей жертвы».
Международное сообщество давно говорит о необходимости введения единого мирового стандарта качества на товары широкого потребления. История – тоже предмет широкого потребления. Видимо, настала пора подумать о едином мировом стандарте и в исторической науке, который учитывал бы оба подхода при оценке важных событий – политику утверждения и политику покаяния
Второй подход «допускает признание собственных преступлений; принятие ответственности за них позволяет интегрировать в национальную память и негативные эпизоды своей истории».
Как утверждает автор, подобный взгляд на собственную историю – абсолютная новация. «Насколько естественно было оплакивать собственные жертвы, настолько же нова готовность оплакивать чужие жертвы нашей политики и сочувствовать тем, кто пострадал от нашего насилия», – утверждает Ассман.
В современном мире мы можем наблюдать как первую, так и вторую форму исторической политики. Некоторые страны имеют федеративное устройство и национальные меньшинства, «неостывшая историческая память» которых особенно болезненно реагирует на «исторические травмы», полученные пусть даже и в достаточно отдаленном прошлом.
«Например, в России слышатся голоса как тех, кто ратует за политику самоутверждения, так и тех, кто отстаивает политику покаяния. (…) В конечном счете власть и соотношение политических сил, а также образованность общества решают, какая из фракций одерживает верх», – пишет автор исследования.
Международное сообщество давно говорит о необходимости введения единого мирового стандарта качества на товары широкого потребления. История – тоже предмет широкого потребления. Видимо, настала пора подумать о едином мировом стандарте и в исторической науке, который учитывал бы оба подхода при оценке важных событий – политику утверждения и политику покаяния.
Но, похоже, о таком историческом стандарте пока можно лишь мечтать.
