Обычно, когда мы заглядываем в недра истории русских слов, дело никогда не обходится без других языков. В мире вообще все взаимосвязано, а в языковой сфере и подавно. Языки взаимодействуют, и влияние одного на другой – не сумасшествие наших дней, а рядовое явление в истории. Правда, ситуация с иностранными словами в современном русском языке тревожит многих людей. Но так ли все плохо?
Конечно, хотелось бы сохранить русский язык для будущих поколений таким же богатым и развитым, каков он сейчас. Но и закрыться от всего мира «железным занавесом» мы уже не можем – мир сейчас говорит по-английски, и хотим мы того или нет, от английских заимствований русскому языку никуда не деться.
Хорошая новость для тех, кто переживает о чистоте русского языка: многие ученые считают, что язык – система самодостаточная и «самоочищающаяся»: его не нужно специально беречь от загрязнения, как воздух и водоемы. Тем более такой действительно могучий язык, как русский, на котором говорят миллионы людей. Известный лингвист Максим Кронгауз прямо высказывался по этому поводу: «Русский язык в защите не нуждается». Слова, проникающие в наш язык из английского, начинают подчиняться правилам русской грамматики, обрастать русскими суффиксами, менять значение и… нередко восприниматься слегка иронически. Так, набившее многим оскомину слово «менеджер» иногда превращается в ироническое «манагер», а «лайк» уже дал множество производных, иногда довольно забавных: «лайкнуть», «залайкать», «отлайкать», «разлайкать» и др. А еще многие заимствования живут недолго и вскоре устаревают – остаются лишь самые стойкие и самые нужные языку слова, к которым мы потом привыкаем, как к родным.
В эпоху Петра I из голландского языка вместе с флотскими науками пришла морская терминология, которую мы используем до сих пор
А вот и примеры «стойких» заимствований. Начнем с древних времен: около двух тысяч лет назад, когда наш язык еще не звался русским, а был общеславянским, из германских языков к нам пришли слова «хлеб», «шлем», «купить», «скот» и многие другие. А русский «витязь», как считают лингвисты, это скандинавский «викинг»; слово прижилось у славян, «подстроилось» под славянские языки и стало звучать «по-славянски». И наш «князь» – родственник скандинавскому konung и английскому king.
В эпоху Петра I из голландского языка вместе с флотскими науками пришла морская терминология, которую мы используем до сих пор. Вся приключенческая романтика, заключенная в словах «мачта», «юнга», «лоцман», «трап», – не родная нам, но она прекрасно вписалась в нашу культуру. Да и не только флотские термины, а еще и множество других понятий из разных сфер жизни появились «извне», шквалом обрушились на нас в XVIII веке: «алгебра», «порт», «корпус», «армия», «атаковать», «комиссия», «акт», «аренда», «проект» и многие другие.
Язык позволяет нам играть с ним, менять его, проявлять свое творческое начало. И пока есть это творческое начало в человеке, говорящем на языке, не стоит бояться ни за носителя языка, ни за сам язык
XIX же век принес огромное количество французских слов, которые мы уже и замечать перестали: как назвать по-русски тротуар, абажур, бульон? Как описать мир моды без бордового и бежевого цвета, без костюма и пальто, кардигана и жилета, трикотажа и батиста, а театральный мир – без премьеры, балета, увертюры и антракта? И это лишь малая часть всего, что есть французского в нашем языке и в нашей культуре.
Язык позволяет нам играть с ним, менять его, проявлять свое творческое начало. И пока есть это творческое начало в человеке, говорящем на языке, не стоит бояться ни за носителя языка, ни за сам язык. Пожалуй, стоит переживать за развитие, за работу ума, за разнообразие и красоту, а не за то, какого происхождения корень в слове.
Заглянув в прошлое, можно увидеть, что разительные перемены в судьбе русского языка происходили уже множество раз. Язык эволюционирует, как и любая система на нашей планете, будь то экосистема, экономика, народ, цивилизация, наконец. Как сказали бы буддисты, переменчивость – единственное постоянное свойство нашей Вселенной. А с этим действительно трудно поспорить.
