Не важно, горожанин ты или селянин, но с 2006 года будешь обязан осуществлять местное самоуправление, то есть участвовать в решении местных вопросов. В общем, придется брать ответственность за свое житие-бытие в собственные руки. Хорошо это или плохо? Что показывает международная практика? И вообще, насколько мы готовы к таким преобразованиям и что из этого получится? На эти и многие другие вопросы отвечает доцент кафедры конституционного и международного права КГУ, кандидат юридических наук Евгений Султанов.

– Если смотреть на наше законодательство, то выбора у населения нет – оно обязано осуществлять местное самоуправление. Здесь учтен международный опыт. Согласно ему местные задачи решаются самым эффективным образом только на местном уровне, потому что они непосредственно затрагивают интересы населения. К примеру, если не работает канализация, не побежишь же к Президенту решать этот вопрос. И если в этом случае тебе “навязали” слесаря-сантехника, который пьет и ничего не делает, а деньги с тебя берет, то завтра ты поймешь, что это твой интерес. И появится желание собраться и нанять толкового работника, который будет смотреть за канализацией. Действительно, кому нужны, кроме самих жителей, этот конкретный дом, эта улица? Жителям соседних домов или улиц? У них свои проблемы. И им абсолютно наплевать, что в соседнем доме не работает канализация или течет крыша. То есть здесь затронут исключительно личный интерес каждого жителя, а уже из него вырастает понятие местного самоуправления.

Или, к примеру, дачники нанимают охранника для защиты от грабителей своих домов и участков. Здесь тоже затрагивается интерес каждого. Этот момент заставляет людей объединяться. В общем, то, что местное самоуправление – это лучшая форма решения местных вопросов, апробировано практикой человеческого общежития.

– А у нас местное самоуправление приживется?

– Да. Потому что этот внутренний интерес никуда не денется. Другое дело, что пока люди брать на себя ответственность не хотят, иждивенчество в нас сидит. К примеру, выехали люди на природу отдохнуть: намусорили и уехали. Пусть кто-нибудь убирает этот мусор, но только не мы – вот она, нынешняя наша психология.

– Сколько времени пройдет, прежде чем наше сознание изменится?

– Полагаю, немного. Приезжает наш человек туда, где на улицах, в общественных местах – идеальная чистота. Допустим, в Германию. Разве он там мусорит? Нет. Там не пойдешь и не бросишь окурок посреди улицы. Потому что народ друг за другом смотрит. И если кто-то мусорит, машину неправильно паркует или пьяный идет по улице, то сразу же позвонят в полицию. Думаю, когда и у нас жильцы будут ответственны за чистоту во дворах и подъездах, эта проблема будет решаться так же быстро.

– Да, но одно дело – желание населения и совсем другое – законодательство, согласно которому самоуправление будет осуществляться, к примеру, в Казани только на уровне города…

– Здесь не надо путать сами потребности в местном самоуправлении с их организационной структурой. Объединять население на уровне улицы, дома, поселка, города или района – это просто форма, которая помогает лучше реализовать задуманное. Для всех единой она быть не может. На мой взгляд, федеральные законодатели ошибаются, когда пытаются централизованно, из Москвы, решить все проблемы местного самоуправления в России. Закон должен быть вариативным, особенно по местному самоуправлению. Потому что в одном регионе одна степень готовности к нему, в другом – другая. На разных территориях разный уровень культуры, экономического развития и т.д. Все это при организации местного самоуправления надо учитывать. Но на все это надо смотреть с оптимизмом.

Наверняка будет поиск оптимальных форм реализации местного самоуправления: появятся новые, а нежизнеспособные будут отмирать. Вообще, надо осознать, что местное самоуправление – это очень живая структура. Получается – хорошо, не получается, значит, надо искать что-то новое. За рубежом в этом плане постоянно экспериментируют. Хотя, казалось бы, там все устоялось.

У немцев несколько моделей местного самоуправления – северная, южная, англосакская. Здесь по-разному выбирают бургомистров, представителей совета, разное соотношение власти между ними. И эти модели все время в движении. То больше прав дают где-то руководителю, то – администратору-исполнителю, то – представительному органу.

К примеру, пришла к власти сильная личность, которая все начала под себя “подминать”. Людям это не нравится. В прессе поднимается шум, подают голос общественные организации. В итоге проводится референдум, и население решает большую часть полномочий отдать представительному органу. То есть это очень подвижная система.

Вообще, у немцев закреплен такой принцип: местному самоуправлению разрешено все, что не отдано другим органам. Тут многое еще зависит от финансов: если деньги есть, они могут взять на себя любые функции.

– А если денег нет?

– Я бы сказал, у них другая проблема – куда девать деньги. Мы изучали опыт местного самоуправления в Голландии. Так вот, здесь даже боятся брать на себя повышенные обязательства, потому что их надо выполнять. Деньги на это есть: пожалуйста, делай. Но если некачественно выполнил или заявил, что сделаешь, но не сделал, тебя на следующих выборах “прокатят”. Всегда найдутся те, кто скажет, что сделает это лучше и в более короткие сроки. Поэтому там цели ставят очень реальные, конкретные и выполнимые. К примеру, если бы там похвалились, что к такому-то сроку проведут ремонт университета и не уложились, их бы там съели с потрохами. Потому что деньги есть, и если намеченная цель не достигается, значит, люди просто не умеют работать. А они этого очень боятся. Поэтому там органы местного самоуправления берут на себя только то, что смогут сделать. Есть, конечно, традиционный набор функций, за которые они отвечают, к примеру, водообеспечение или канализация. Но прежде чем взять на себя какое-то обязательство дополнительно, руководитель очень хорошо подумает.

И еще, к слову, о формах местного самоуправления. В Голландии в небольшом городе Тилбурге орган местного самоуправления работает в режиме простого предприятия, то есть хозяйствующего субъекта, который оказывает услуги населению. Идея такая – раз ты обращаешься в орган местного самоуправления, значит, надо, чтобы для тебя выполнили какую-то работу. А ее можно оценить. Как на предприятии, которое производит продукцию. Только в данном случае в роли продукции выступают услуги.

В Тилбурге проживают двести тысяч человек, а годовой бюджет города составляет восемьсот миллионов евро! В производстве здесь используются все новейшие экологически чистые технологии.

Очень четко отслеживается рынок труда. И если где-то возникает напряженность с кадрами, то органы местного самоуправления реагируют мгновенно. Сразу же идет переобучение людей с невостребованными профессиями. Все это делается за счет бюджета, то есть для горожан абсолютно бесплатно. И люди, естественно, довольны, так как на прежней работе они получали немного, а новая работа востребована и за нее платят хорошие деньги.

Вообще, открытость власти для них – это знамя. Доступность для обозрения всех финансовых потоков – это норма. Можно зайти в Интернет и узнать, сколько идет денег на строительство такого-то дома – все до копейки. В условиях активной политической борьбы самое страшное обвинение – это воровство бюджетных средств. Самая главная функция министерства внутренних дел в Голландии – это проверка финансовых потоков, поскольку муниципалитетам даются большие деньги. То есть все здесь под постоянным контролем, как со стороны государства, так и политических партий.

– Что касается заграничных примеров. В Америке местное самоуправление – это не обязанность, а право, и его нужно заслужить. То есть для того, чтобы стать муниципальным образованием, жители собирают референдум, на котором принимают решение о том, что они хотят получить данный статус. Причем к этому решению должны быть представлены расчеты, которые доказывают, что они могут самостоятельно выполнять определенные функции. И уже на основании этого властями принимается решение о наделении данной территории статусом муниципалитета. У нас же самоуправление – не право, а обязанность. Если город, значит, уже самоуправляешься. А может, жители не готовы к этому, им и по старинке жилось неплохо…

– На мой взгляд, иногда надо просто заставить людей прибраться. Потом наведение чистоты войдет в привычку, и они будут выполнять это с еще большим рвением. Ждать же, что кто-то за тебя это сделает, и самому не шевелиться, можно очень долго. То есть федеральный законодатель выступил просто в роли родителя, который заставляет ребенка “чистить зубы, мыть руки перед едой…” Думаю, что в случае с самоуправлением произойдет то же самое.

Единственное “но” – это то, что федеральный законодатель унифицировал все местное самоуправление, сделав его

двухуровневым. Мне представляется, что подобный подход хорош только на первом этапе, то есть во время старта всей муниципальной реформы. Но жизнь рано или поздно выявит болевые точки – случаи, когда эти формы не срабатывают, и волей-неволей федеральному законодательству тоже придется меняться. То есть какие-то послабления и допустимость вариативности форм местного самоуправления рано или поздно все равно появятся.