Большим, поистине историческим событием для культурной жизни Казани стал фестиваль музыки Софии Губайдулиной, и особенно его заключительный концерт, в котором прозвучало совершенно новое сочинение композитора – оратория “Страсти по Иоанну” в исполнении мастеров высочайшего класса – солистов, хора и оркестра Мариинского театра во главе с маэстро Валерием Гергиевым.

После того как завершилось это грандиозное действо, в Государственном Большом концертном зале им. С. Сайдашева долго не смолкали овации. Ненадолго прервать их удалось Валерию Гергиеву. Обращаясь к Софии Асгатовне и публике, он сказал о том волнении, которое испытывал сам и все, кто был на сцене, впервые исполняя эту ораторию на родине композитора. А чуть позже, уже за сценой, в кратком интервью нашему корреспонденту он развил свою мысль:

– Мы считаем себя обязанными вам, ведь Казань дала миру Шаляпина, а он, придя в свое время в труппу Мариинского театра, значительно расширил ее возможности.

…Аплодисментами встретил зал известие и о том, что София Губайдулина избрана почетным профессором Казанской консерватории. Оказалось, ей очень к лицу пурпурные мантия и шапочка, в которые облек ее ректор консерватории, профессор Рубин Абдуллин.

После исполнения оратории “Страсти по Иоанну” своими первыми впечатлениями об этом произведении с нами поделился казанский композитор Л. Блинов:

– Это сочинение Губайдулиной – квинтэссенция ее глубокой убежденности, что мы живем в эпоху Апокалипсиса. Всеми доступными ей, крупнейшему мастеру и художнику, выразительными средствами она пытается исследовать причины нашей богооставленности, приведшей к утрате духовности, забвению многих святых понятий. Расплата за это неизбежна, не случайно и оратория завершается не воскресением Христа, не обещанием какого-то света, а “Семью чашами гнева”. Композитор как бы взывает к человечеству: “Опомнитесь, пока не поздно!” И все же лично мне в этом сочинении недостает откровения, благости и надежды, которые свойственны библейским первоисточникам оратории – Евангелию и Апокалипсису. Но в целом, на мой взгляд, это очень действенное произведение. И оно необходимо обществу, особенно в наше время. Не будем забывать, что художник – это существо с оголенными нервами и совестью. Он не может не реагировать на то, что с нами происходит, и не высказать то, что он чувствует. И София Асгатовна сделала это ярко и талантливо.

– Мне кажется, – сказал профессор Рубин Абдуллин, – что каждый, кто находился в этот вечер в зале и слушал ораторию “Страсти по Иоанну”, получил заряд духовности. Здесь действовал эффект мгновенного распространения эмоций, вызванных великолепной музыкой и библейским текстом, эффект высокого чувствования и приобщения к высокой идее. Ради таких событий, которые затрагивают глубины человеческого сознания, воздействуют на духовную сферу, и строился наш концертный зал…

В эти же фестивальные дни Рубин Кабирович сообщил о том, что решением ученого совета консерватории здесь учреждена стипендия имени Софии Губайдулиной. А памятуя о том, что ее собственная творческая биография начиналась на фортепьянном факультете, его преподаватели обратились к Софии Асгатовне за разрешением назвать ее именем конкурс пианистов, который ежегодно будет проводиться в Казани.

– Для меня это несколько неожиданно, – сказала она. – Не знаю, справедливо ли будет называть такой конкурс моим именем, но, безусловно, для меня это большая честь.

Все, кому в эти дни посчастливилось общаться с дорогой гостьей, открыли для себя не только выдающегося композитора, но и очень доброжелательного, мудрого и скромного человека. Это же ощущение вынесли и участники пресс-конференции, которую София Асгатовна дала в последний день фестиваля.

Она охотно делилась с журналистами своими чувствами, воспоминаниями, которые всколыхнула в ней новая встреча с родным городом.

– В Кремле сразу возникли ассоциации с моим детством, – рассказывала она. – Помню, как босиком ходила по его стенам, а вечером отправлялась туда слушать соловьиное пение. А еще я побывала в Национальной библиотеке, где в юности тоже проводила много времени. И сейчас меня поразило, что там у входа стояла очередь – из молодых людей, желающих попасть в читальный зал. И это, по-моему, прекрасно!

Достоин внимания и ее рассказ о том, как она стала учиться музыке.

– Мне было пять лет, а по соседству жил больной мальчик, который не мог учиться, но играл на гармошке и давал дворовые концерты. Я ходила за ним хвостом, а во время “концертов” непроизвольно начинала подтанцовывать. Тогда-то на меня и обратила внимание учительница музыки Екатерина Павловна Леонтьева и стала учить меня игре на рояле. А потом уже была музыкальная школа, куда никому бы в голову не пришло меня отдать, не будь того мальчика с гармошкой. Так что я очень ему благодарна…

На вопрос, что ее больше всего тревожит в современной жизни, Губайдулина ответила так:

– То, что и в истории человечества, и в своей собственной судьбе, и в судьбе моих близких я постоянно наблюдаю, как одна крайность переходит в другую. Человека бросает в одну сторону, и он, натолкнувшись на стену, бьется головой, отскакивает и несется в другую, противоположную сторону, и там все повторяется снова. В двадцатом веке эти крайности приобрели настолько ужасающие масштабы, что пора уже всем подумать, как затормозить эту дьявольскую силу…

Десять последних лет София Асгатовна живет в Германии, и о своей жизни там она, в частности, сказала:

– Я живу в маленькой деревушке под Гамбургом, где всего две улицы. Меня окружают очень спокойные, доброжелательные люди. И эта обстановка тишины, покоя позволяет мне интенсивно и плодотворно работать. А для меня это самое важное в жизни.

На снимках: перед заключительным концертом фестиваля; звучит оратория “Страсти по Иоанну”.