О татарском писателе-фронтовике Арифе Сапарове

В наступившем году исполняется 100 лет со дня рождения татарского советского писателя-фронтовика Арифа Сапарова, автора поистине легендарной документальной повести «Дорога жизни», написанной в неимоверно тяжелых условиях блокадного Ленинграда.

Ариф Васильевич Сапаров (1912-1973) родился  в городе Луга Ленинградской области. До вступления в Союз писателей более четверти века работал газетным очеркистом, публиковался на страницах «Ленинградской правды», «Смены», «На страже Родины» и других  изданий. Как военный корреспондент  участвовал в финской кампании, в годы Великой Отечественной войны был на Ленинградском, Третьем Прибалтийском и Первом Украинском фронтах. Награжден орденами Отечественной войны I и II степеней, Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За освобождение Праги», «За взятие Берлина» и другими. Военные очерки Арифа Сапарова заслужили высокую оценку Юрия Германа, Ольги Берггольц, Николая Тихонова, Ильи Эренбурга.

ОЧЕРКИСТ ПО ПРИЗВАНИЮ

Журналистскую деятельность Ариф Сапаров начал еще до войны, будучи сотрудником лужской «Крестьянской правды», а затем «Ленинградской правды». Уже тогда он сформировался как профессионал со своим творческим почерком и манерой исследования жизненного материала.

В сентябре 1939 года Сапаров вместе с частями Красной Армии принимает участие в освобождении Западной Белоруссии. А спустя два месяца он как военный корреспондент «Ленинградской правды» – уже на Карельском перешейке, в боях с белофиннами, где был тяжело ранен.

Свой главный жизненный подвиг – военный и творческий – Ариф Васильевич совершил в дни жестоких испытаний в блокадном Ленин-
граде. Изо дня в день он, словно челнок, был в движении между позициями защитников города и редакцией армейской газеты «На страже Родины». Как пишет ленинградский журналист Алексей Гребенщиков, «обитая на Невском, 2, в комнатах, еле обогреваемых печурками-времянками, под распоротым бомбами небом, Ариф Сапаров вместе с Максимом Гордоном, Яковом Потехиным, Владимиром Ардашниковым и другими был в ответе за то, чтобы в самом маленьком подразделении был дух воинского братства, чтобы опыт лучших снайперов становился общим достоянием, чтобы каждый овладевал наукой побеждать».

В свою очередь профессор Кембриджского университета Лайза Киршенбаум в своем фундаментальном исследовании «Наследие осады Ленинграда, 1941-1995: миф, воспоминания, памятники» приводит характерный эпизод: «Ариф Сапаров, работавший в газете «На страже Родины», вспоминает ночь, когда газетный фотограф ворвался в помещение редакции, уверяя, что видел, как в соседнем здании, расколотом пополам бомбой, целехонькое пианино повисло прямо над краем пропасти. Однако писателя впечатлило не столько уцелевшее пианино, сколько вешалка для одежды этажом выше, на которой все еще висели светлое мужское пальто и шляпа. «При этом пальто мерно раскачивалось…»

«Такие образы, – заключает Киршенбаум, – визуально удостоверяли, что Ленинград был городом, в котором обыденность становилась Историей».

Как военный корреспондент, Сапаров был направлен политуправлением Ленинградского фронта на оперативное освещение строительства уникальной ледовой трассы через Ладожское озеро, получившей в народе название «Дорога жизни». Ему не раз пришлось на себе испытать, каково водить в осажденный Ленинград грузовики, доставлявшие хлеб измученному городу. Обстрелы, налеты бомбардировщиков, неожиданно возникавшие полыньи, коварно поджидавшие шоферов, суровые морозы… Не говоря уже о том, что, как и все жители блокадного города, он страдал от голода и истощения.

Уникальные блокадные снимки, дневники, плакаты тех лет – все эти материалы из архива военного корреспондента и писателя Арифа Сапарова сегодня бережно хранит его сын – Мирсаид Сапаров.

После блокадного Ленинграда Сапаров был свидетелем и участником многих легендарных боевых операций, включая штурм Берлина и танковый бросок на Прагу.

Очеркист по призванию, Сапаров считал, что ничто так не унижает достоинство жанра, как приукрашивание, попытки расцветить и нарочито беллетризировать реальные события. По его глубокому убеждению, задача писателя-очеркиста не в том, чтобы дать субъективную интерпретацию фактов, а двинуться в глубь жизненного материала, раскрыть его  внутреннюю динамику и многосложность.

Эта принципиальная установка не всегда встречала понимание. Когда в 1947 году Сапаров принес свою книгу «Дорога жизни» в Ленинградское издательство, она была сокращена вдвое редактором, посчитавшим, что в ней слишком много мрачных, «натуралистических» подробностей.  Вместе с тем известный американский журналист и историк Гаррисон Солсбери, в годы войны  возглавлявший московское бюро агентства «Юнайтед Пресс» (ЮПИ), а в послевоенное время – сотрудник газеты «Нью-Йорк Таймс», в своей многократно переиздававшейся на разных языках книге «900 дней» неоднократно ссылается на тексты Арифа Сапарова как  наиболее достоверные документальные свидетельства.

«ЛЕНИНГРАДСКОЕ ДЕЛО»

Первое издание книги Арифа Сапарова «Дорога жизни», несмотря на скромный тираж – 7 тысяч экземпляров, получило массу восторженных отзывов, среди которых особый интерес представляли отклики бойцов и водителей ледовой трассы. Второе издание было подготовлено расширенным тиражом в 1949 году, но вскоре книга практически оказалась под запретом. Сам же автор, работавший тогда заведующим отделом «Ленинградской правды», был уволен из редакции. Фактически вопрос стоял об его аресте.

Вот как описывает события и атмосферу так называемого «ленинградского дела» Антон Антонов-Овсеенко в своей книге «Берия»: «На охоту за ведьмами кинулся весь партаппарат. Достаточно было обнаружить в книге имена казненных, как ее изымали, автора привлекали. Так случилось с книгой А.Сапарова «Дорога жизни». Бюро обкома, бюро райкома разбирали сотни, тысячи персональных дел, возбужденных по лживым, часто анонимным доносам…»

Впрочем, донос, сочиненный литературным критиком Т.Трифоновой, был не таким уж и «пустым». В нем говорилось, что Ариф Сапаров не только является личным другом «врага народа» Ивана Дмитриева (в годы войны возглавлявшего партизанское движение в Лужском районе), но и сознательно пропагандирует «вражескую деятельность» Алексея Кузнецова, Петра Попкова и Якова Капустина, легендарных руководителей обороны Ленинграда.

Кстати, в дневниках Корнея Чуковского описывается, как та же Трифонова выступала в качестве лжеэксперта, когда понадобилось уличить и посадить известного театрального деятеля Симона Дрейдена. Так что в доносительском ремесле «литературный критик» весьма преуспела.

РЕАБИЛИТАЦИЯ

Реабилитация Арифа Сапарова последовала лишь в 1957 году. Писатель получил возможность продолжить литературную деятельность и печататься под своим именем. Вскоре после этого увидело свет новое, дополненное издание «Дороги жизни». Кроме того, книга была переведена на многие европейские языки: чешский, польский, болгарский, немецкий и другие.

Своеобразным продолжением «Дороги жизни» стала хроникальная повесть «Январь сорок второго» (1969), повествующая о наиболее драматических эпизодах из жизни блокадного Ленинграда. В частности, автор рассказал о таком удивительном явлении, как молодежные бытовые отряды, участники которых, совершая подвиг самопожертвования, спасали обреченных на смерть, умирающих в своих квартирах от голода и болезней ленинградцев. Большое место в повести занимает также невыдуманная история о том, как не без участия фашистской агентуры город наводнили тысячи фальшивых продовольственных карточек с целью дезорганизовать обстановку. И о том, как жители блокадного Ленинграда не поддались на эту провокацию.

Будучи еще опальным писателем, Ариф Сапаров по собственной инициативе приступает к сбору материалов для документально-художественного сборника, посвященного обороне осажденного города. Уникальная книга «Подвиг Ленинграда» увидела свет в 1960 году. В числе ее авторов были не только известные советские писатели и журналисты, но и простые рабочие, врачи, учителя, хранители музеев, специально для этого издания написавшие свои воспоминания. Кроме того, в сборник вошли военная проза и поэзия,  уникальные фотодокументы. «Подвиг Ленинграда» фактически стал первой энциклопедией героической обороны города. Появление этого издания побудило известного мастера документального кино Ефима Учителя снять одноименный фильм, одним из авторов сценария которого был Ариф Сапаров.

Позднее писатель принял участие в коллективном сборнике «900 дней». Был автором и составителем литературно-документальных сборников «Молодые защитники Ленинграда» и «Граница».

В послевоенные годы огромным читательским интересом пользовались также «чекистские повести» Арифа Сапарова  – «Битая карта (Хроника одного заговора)», «Гороховая, 2» и «Фальшивые червонцы». Толчком к их написанию послужила случайная встреча с фронтовыми товарищами, которые, как выяснилось, принимали участие в наиболее опасных и хитроумных разведывательных операциях Второй мировой войны.

«Четыре тетради» – итоговое повествование Арифа Сапарова о трагических перипетиях военного времени: начиная с первых тяжелейших дней войны и вплоть до боев на подступах к Берлину. Всю жизнь писателя волновала мысль о необходимости запечатлеть и сохранить в памяти поколений беспримерный подвиг народа. В «Четырех тетрадях» получила развитие главная тема его военного творчества – тема массового героизма советских людей.

Из книги «Дорога жизни»

Вскоре после того, как замкнулось кольцо блокады вокруг Ленинграда, родилась идея постройки ледовой автомобильной трассы через Ладожское озеро, или Дороги жизни, как назвали ее ленинградцы.

Едва ли можно теперь установить, кому первому пришел в голову этот замысел. Идея Дороги жизни родилась в народе, сделавшись с самого начала коллективной. Подсказала ее нужда как единственный практически осуществимый выход из бедственного положения, в котором очутился Ленинград.

Задумана была Дорога жизни смело, даже, пожалуй, отчаянно, с истинно русским революционным размахом. Ни масштабы этого удивительного предприятия, ни чрезвычайная срочность, с какой пришлось действовать, ни ужасающие трудности, вставшие во весь рост перед ее создателями, не имели себе равных в истории.

Дорога состояла из трех основных участков, как бы соперничавших друг с другом в великом разнообразии всяческих преград, сложностей и неразрешимых загадок.

Беря начало в Ленинграде, Дорога жизни должна была идти старинным большаком до берега Ладоги и там спускаться на озерный лед близ мыса Осиновец. Далее лежал самый рискованный и самый опасный участок – 30-километровая «ледянка», проходившая к тому же на виду вражеских огневых позиций. В селе Кобона на восточном берегу озера дорога вновь становилась на грунт. И тут начинался третий участок – к далекой железнодорожной станции Подборовье, по сплошному бездорожью и целине. После падения Тихвина, когда немцам удалось перерезать линию Вологда – Волховстрой, эта захолустная станция сделалась главной базой снабжения Ленинграда.

Такой выглядела Дорога жизни в проекте. Длина всего маршрута составляла триста восемь километров. Из них лишь пятая часть пути приходилась на более или менее пригодное шоссе. Всю остальную трассу нужно было создавать заново, причем создавать в сверхсрочном порядке.

Суровая действительность блокадной жизни не оставляла времени для раскачки – требовались немедленные действия. Военный совет фронта вынужден был вновь сократить хлебные нормы населению города и бойцам переднего края обороны. Однако и эти – в который раз уже сокращенные – нормы висели на волоске, потому что запас ржаной муки обеспечивал потребности ленинградцев всего на одну неделю. Голод подгонял…