Знаем: он тропку звездную открыл, и на руках весь мир его носил. И как поля родные он любил – тоже знаем. Самое главное, мы знаем его улыбку, одну такую на всех жителей Земли, ставшую своего рода “визитной карточкой” Советского Союза. Кто мог всерьез поверить, что родина человека с такой улыбкой может быть “империей зла”?
Признаемся честно: в последнее время мы не часто его вспоминали. Страна переживает такое, о чем Гагарину лучше и не знать. Он гордился своей страной, а она гордилась им – их гордость и любовь были взаимны. И расстались они, как мать с любимым сыном: столько же слез было пролито разве что по Высоцкому. Звездный век его оказался короток – всего семь лет. И потому он запомнился нам не “звездой” галактической величины, а простым парнем из Гжатска, который, прежде чем в первый раз влезть в кабину космического корабля, разулся до носков, и который от трапа самолета шагал по ковровой дорожке с развязавшимся шнурком на ботинке. Таким он парнем был – веселым, искренним, своим.
2011-й официально объявлен Годом российской космонавтики и празднования 50-летия полета Юрия Гагарина, что дает нам повод освежить поблекшую с годами память о беспримерном сыне Отечества. Отнесемся же к этому не как к дежурной круглой дате, а с душевной теплотой и любовью.
В архиве редакции немало его фотографий: вряд ли кого другого из землян снимали больше. Но газета открывает свои “Гагаринские чтения” именно этим снимком Владимира Зотова, сделанным в международном молодежном лагере “Волга” в Боровом Матюшино – он так трогательно человечен! Уставший от бремени всемирной славы космонавт, словно солдат после команды “Вольно!”, по-простецки сидит на крыльце деревянного бунгало. Редкие минуты одиночества человека, не принадлежащего себе, обреченного на неизбежность повседневного ажиотажного внимания. Конечно, при нынешней охране VIP-персон этого уникального кадра могло бы и не быть.
Впрочем, есть и другие неформальные снимки. Один такой хранится в доме Галины Павловны Комаровой, работавшей в “Волге” официанткой. Она вспоминала, как случайно столкнулась с “Юрочкой” во время сервировки стола для японской делегации. “Симпатичная какая! А ну-ка, давай сфотографируемся!” – предложил Гагарин. “Вот так вместе со всей обслугой мы и сфотографировались на берегу Волги, – вспоминает Комарова. – Он еще меня за руку взял и щекочет, поэтому на снимке я и смеюсь”.
Недавно молодежный лагерь, где в августе 1967-го Гагарин открывал советско-японский фестиваль дружбы, был открыт вторично. Можно порадоваться комфорту, дизайну, фешенебельности его вновь отстроенных жилых и административных корпусов, оснащенности спортивных площадок и кортов. Жаль только, что в новом комплексе уже не будет прежней изюминки – того самого бунгало, в котором несколько дней жил первый космонавт планеты и откуда он в плавках выходил на берег, где его ждали катер и водные лыжи (тогдашние комсомольские вожди помнят, каким беспокойным гостем он был!). А ведь, наверное, можно было сохранить этот исторический терем, увековечить мемориальной доской память о его звездном жильце?
“У нас, в России, прошлое, как известно, непредсказуемо – каждое время воспринимает его по-новому”, – этот эпиграф телепрограммы “Суд времени” вряд ли применим к гагаринскому прошлому. Оно-то было как раз предсказуемым – страна жила предчувствием космоса! После советского спутника и орбитальных полетов Лайки, Стрелки, Белки все ждали, что вот-вот произойдет нечто такое, что потрясет мир. То, что это случилось именно у нас, потрясло мир еще больше! И когда два года назад страна выбирала “Имя России”, у меня, например, вызвало недоумение: почему в числе претендентов на него не оказалось Гагарина? Почему историческим российским “брендом” стал Александр Невский, который даже для историков личность-загадка (для народа он и вовсе киноактер Черкасов), а не россиянин, первым взглянувший на Землю, как говорится, сверху вниз? По данным исследований, проведенных ВЦИОМ, Гагарин набрал 35 процентов голосов респондентов, опередив Владимира Высоцкого. Следом идут маршал Жуков, Лев Толстой, Александр Солженицын, Сталин, Ленин. Таков истинный, не интернетовский, глас народа – иного восприятия Гагарина и быть не может!
Несколько лет назад, в начале миллениума, я спросил Героя Советского Союза, легендарного летчика Михаила Девятаева, какое событие ХХ века для него главное. Задавая этот вопрос, я был уверен, что он ответит “Война”. Ан нет: “Полет Гагарина!”. Подумав, добавил: “И высадка американцев на Луну. Хотя после Гагарина другие космические достижения меня уже не могли удивить”.
Это говорил человек, волею судьбы оказавшийся у истоков советской космонавтики. Как известно, в феврале 1945-го он совершил невероятный воздушный побег с острова Узедом, на котором располагалась секретная база немцев Пенемюнде. Приведу строки из письма ему Константина Симонова: “Ваш побег был связан с последующими действиями, с предполагавшимся ударом по лагерю и высадкой туда десанта. Если бы вам поверили! Но вам не поверили, и всего этого не произошло. И это трагедия”.
Еще какая! Вместо десанта и захвата базы немецкого ракетостроения она была подвергнута “ковровому” бомбометанию, превратившему ракетный полигон в руины. Наверное, первым об этом роковом упущении пожалел будущий генеральный конструктор космических кораблей Сергей
Павлович Королев, уже после окончания войны бродя по кладбищу пусковых установок (американцам Вернер фон Браун достался со всем ракетным “багажом”). Сюда на остров был доставлен из фильтровочного лагеря бывший зэк Девятаев, который рисовал и показывал на местности “конструктору Сергееву”, как осуществлялись запуски ФАУ. Мог ли предположить Королев, когда вынашивал планы покорения космического пространства в ОКБ тюремного типа на 16-м казанском заводе, что первые рисунки немецких ракет набросает ему летчик-лагерник из той самой Казани?
Пришлось разговаривать и с непосредственным участником запуска “Востока” с человеком на борту – йошкаролинцем Аркадием Яковлевичем Федотовым. Он служил на Байконуре, имел дело с шифротелеграммами Королева, Янгеля, Келдыша, Неделина. 12 апреля 1961 года его назначили дежурным шифровальщиком. Вместе с другими он стоял возле ракеты, когда к ней подъехал “ПАЗ” с Гагариным и Титовым. Гагарина он хорошо знал, запросто называл его Юрой: они играли в одной волейбольной команде городка, ездили в степь охотиться на сайгаков. Все 108 минут орбитального витка, он находился на командном пункте, видел лицо космонавта на экране, слышал его переговоры с центром. А когда было получено сообщение о благополучном приземлении, вместе с академиками, конструкторами, маршалами и генералами прыгал от радости и восторженно кричал “Ура!”. Для него тот день – главное событие жизни.
Что говорить, 12 апреля вся страна ликовала, как в День Победы! Это и впрямь была великая победа. Провидение Королева, именно на Гагарине остановившего свой выбор, сделало обаятельного, улыбчивого майора несомненным всеобщим любимцем, гражданином Земшара (по Велимиру Хлебникову), первым воочию убедившимся, что Земля – круглая. Он прорубил окно в космос, как когда-то Петр Первый – окно в Европу.
Есть символический снимок Гагарина с белым голубем в руках. Он и сам был таким голубем мира, облетевшим весь мир – первый человек в космосе и первый гость в любом уголке земли. И потому его безвременно оборвавшаяся жизнь стала невосполнимой утратой для миллионов людей. Никогда не забуду зареванные глаза линотиписток и метранпажей в газетно-журнальном издательстве на улице Баумана, набиравших и верставших 27 марта 1968 года сообщение ТАСС о гибели космонавта №1.
К сегодняшнему дню тот
50-летней давности полет затмили другие глобальные технические достижения. Американцы обошли нас в космической гонке, десантировав астронавтов на естественный спутник Земли. Такова российская планида: быть первыми и… уступить. Смерть Королева лишила страну дальнейших значимых прорывов в космосе, в том числе перспективы стать первопроходцами и на Луне. Наши “Бураны” выставлены в зарубежных музеях, городских парках, наши ракеты занимаются космическим “извозом”, обслуживая МКС.
Мы живем в такое время, когда школьники не хотят больше быть космонавтами, а недавний опрос того же ВЦИОМ показал, что треть россиян придерживается средневекового мнения, будто Солнце вращается вокруг Земли. А ведь еще 500 лет назад Коперник доказал обратное! Да и сами люди в скафандрах уже не в прежней чести: недавно Министерство обороны РФ впервые отказало космонавту в награждении Звездой Героя России.
И все же будем гордиться: в мире около 500 космонавтов, но первым навсегда останется Юрий Алексеевич Гагарин с его неповторимой улыбкой и знаменитым “Поехали!”.
Так поехали же!
