Круговая порука

В 90-х годах практически возле каждого городка или районного центра в нашей республике выросли поселки из коттеджей. Их называют по-разному: Кулацкими, Ново-русскими или Новотатарскими. Но чаще всего – Начальскими.

Среди коттеджей есть весьма оригинальные, а порою просто бьющие в нос разухабистой роскошью: с замысловатыми башенками, зубчатыми карнизами, напоминающими средневековые замки, фигурными балконами и прочими архитектурными “выкрутасами”. Мне не довелось бывать в таких коттеджах, но знающие люди говорят, что внутри они еще роскошнее: импортная сантехника, отделка по евростандартам, сауны, бассейны, бильярдные… Стоят такие “дворцы” в среднем около миллиона рублей. А отдельные по общим затратам на строительство приближаются к стоимости пятиэтажного жилого дома “хрущевского” типа на 60-80 квартир.

Это только в сказках дворцы вырастают по мановению волшебной палочки. А в жизни? Даже если откладывать из своей зарплаты по тысяче рублей в месяц, то потребовалась бы тысяча месяцев – чуть не сто лет! А они выросли за каких-нибудь два-три года. Как? Каким образом? Где она, та волшебная палочка?

Ответ на эти вопросы я получил во время недавней поездки в один из небольших поселков городского типа – из тех, где названия почти всех учреждений начинаются со слова “рай”: райпо, районо, райфо и т.д. Нет только прежних райкомов и райисполкомов – вместо них районные администрации. Судя по затрапезной одежонке прохожих, жизнь в поселке не так чтобы очень уж райская. Но рай тут действительно есть. Однако не в самом поселке, а в прилегающем к нему “аппендиксе” начальственных коттеджей. По нему меня водил в качестве экскурсовода местный пенсионер, бывший учитель истории и активный корреспондент многих газет, человек, который провел здесь всю жизнь и знает всю подноготную.

Первым делом он подвел меня к самому большому и заметному коттеджу из красного керамического кирпича. По его словам, кирпич этот доставили то ли из Чехии, то ли из Югославии, причем каждый кирпичик был обернут полиэтиленовой пленкой, как буханка хлеба в престижном магазине. Да и стоил, пожалуй, не меньше. Правда, из-за высоченного каменного забора нам мало что удалось рассмотреть.

С этого коттеджа, принадлежащего главе администрации, по его словам, и начался поселок. Причем глава, будучи человеком скромным, поначалу не хотел строиться. Зачем, мол, достаточно и просторной пятикомнатной квартиры на четверых. Но его убедили. Приезжает, мол, высокое начальство – министры, депутаты, гости из Москвы, иностранцы… Как бы не ударить лицом в грязь. Всех надо достойно принять, угостить. От этого-де зависит и отношение к району, и предоставление ему кредитов, и утверждение выгодных планов, и всяческие льготы. Да и вообще несолидно главе жить в общем доме. Вон коллега в соседнем районе какой дворец отстроил! А мы чем хуже? Короче, уломали.

Я спросил, на какие деньги строился этот дворец – государственные или личные. Провожатый ответил неопределенным пожатием плеч:

– Как вам сказать… Формально – на свои. Судите сами. Участок ему выделили, конечно, бесплатно, впрочем, как и всем здесь. Ну заплатил, наверное, какой-то чисто символический налог. Банк выделил на строительство беспроцентный кредит сроком на десять лет. Прикиньте: человек взял в начале девяностого года, скажем, триста тысяч рублей. А отдавать будет, с учетом деноминации, 300 рублей. Как, по-вашему, можно за 300 рублей такой дворец отгрохать? Да вот эта медная щеколда на его калитке стоит дороже.

Стройматериалы отпускались самые лучшие, а по документам проходили как бросовые, низкосортные или вообще списанные. Мастеров и технику поставляла строительная организация. Правда, греха на душу не возьму, он им и сам платил. Но по сравнению с затратами государства это мизер. А по документам – уверен – все в ажуре, за все заплачено.

После того, как глава был обеспечен, зашевелилась свита – круг самых высокопоставленных (в районном масштабе) начальников. У этих, понятно, уже нет той власти и могущества, но зато у них – круговая порука. Один, скажем, сидит на кредитах, может предоставить их на самых выгодных условиях. Другой командует земельными участками, может самую лучшую плодородную землю “оформить” как пустошь или неудобье. Третий руководит производством стройматериалов, у четвертого в руках строительная техника. Ну и так далее…

Куда прокурор смотрит? А все туда же! Ему, между прочим, первому вслед за главой и участок лучший выделили, и коттедж отгрохали. Слаб человек…А жизнь дается только раз… Печать? А что, редактор – не человек? Ему тоже выделили скромненький участочек в самом конце. И коттедж у него самый неприметный, всего два этажа…

Писали, как не писать! Только все письма возвращаются в район, поступают к тому же прокурору или редактору. А у них уже готова отписка: факты, мол, не подтвердились, все сделано законно. Ведь формально-то и на самом деле так. Только средства и стройматериалы, предназначенные фермерам, беженцам или остро нуждающимся очередникам, “уплыли”. Тю-тю! Ищи ветра в поле!

Все более воодушевляясь, мой провожатый заговорил о том, что даже в застойные времена не было такой свободы хищения и личного обогащения за госсчет, как в период с 91-го по 97-й год. Контроль сверху ослаб, а у власти осталась та же партноменклатура, привыкшая командовать и “хапать” в партийные времена. Но тогда “аппетиты” были скромнее – еще существовали парткомиссии, народный контроль, ОБХСС и прочее. Вполне можно было лишиться партбилета, а то и высокого поста. А тут – сами себе и исполнительная, и законодательная власть. И СМИ в их руках как придаток номенклатурной власти. В общем, своя рука – владыка.

Мы прохаживались вдоль высоких заборов, слушали басовитый лай цепных псов. Людей практически не встречали. Лишь иногда проносились иномарки… А мой гид развивал теорию о том, что революция 1991 года была революцией сверху. И затронула почти исключительно верхние эшелоны власти. Среднее же и нижнее (районное) звенья как были, так и остались на своих местах. Ни одного нового человека к власти (и к кормушке, разумеется) не допустили! Какая там смена политических элит?! Вообще ничего не изменилось! Как командовали удельные князьки районного масштаба, так и командуют. Как лизоблюдствовали перед “хозяином”, так и лизоблюдствуют. Вот только воруют, пожалуй, больше. Куда там! Никакого сравнения быть не может!

Пенсионерка и Крутой

Жили в одном доме Пенсионерка и Крутой. Пенсионерка занимала скромную однокомнатную квартирку на первом этаже, окном прямо на мусорные баки. А Крутой снимал две объединенные трехкомнатные квартиры на четвертом этаже в том же подъезде. Ну жили и жили… Так и хочется сказать: друг другу не мешали. Но не мешала только Пенсионерка. А Крутой очень даже мешал. И не только ей, а всему дому.

Дело в том, что у него была скверная привычка, подъезжая глубокой ночью к дому на своем роскошном джипе, громко сигналить. Сигнал предназначался благоверной: дескать, накрывай на стол, хозяин едет! Но при этом вздрагивал и просыпался весь дом. А Пенсионерка, которая и без того мучилась бессонницей, пила валерьянку, валокордин, но зачастую уснуть больше не могла.

Но и это бы еще ничего. Беда в том, что Крутой ставил свою машину под самым окном Пенсионерки. И частенько среди ночи вдруг срабатывала сигнализация – то ли какой подгулявший алкаш задел, то ли кошка мимо пробежала. И поднимался такой дикий рев, что весь дом стоял на ушах. У Пенсионерки подскакивало давление, и уже никакие капли и таблетки не помогали. Она пыталась поговорить с Крутым по-хорошему, дескать, нельзя ли ставить машину в другом месте или хотя бы выключать на ночь сигнализацию. Но Крутой отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи: “Что? Спать мешает? А ты уши ватой затыкай! И вообще, топай отсюда, пока я добрый!”

Ходила Пенсионерка и к председателю жилищного кооператива (дом кооперативный). И хотя председательша полностью была на ее стороне и сама страдала “от такого безобразия”, но связываться с Крутым не пожелала – себе дороже. Так все и тянулось, может, год, а может, и больше.

И все-таки Пенсионерка нашла управу на хулигана. Причем сама. У нее была давняя слабость: кормить голубей. Обычно она выкладывала на крышку канализационного люка остатки еды – кашу, размоченные куски хлеба и прочее. При одном ее появлении откуда-то слеталась целая голубиная стая. И вот однажды Пенсионерка с досады взяла и вывалила голубиный корм на крышу сверкающего тонированными стеклами и всяческими “прибамбасами” черного джипа.

Результат превзошел все ожидания! Прикормленная старушкой стая дружно села на автомобильную крышу и принялась клевать, усиленно разгребая корм лапками и царапая лаковое покрытие острыми, как бритва, коготками… А если к этому добавить еще едкий голубиный помет, то перспективу нетрудно представить…

Крутой не сразу заметил подвох. Днем он отсыпался и выходил из дому только к вечеру. А когда через несколько дней обратил внимание на подозрительные потеки, было уже поздно – импортный лак был безнадежно загублен, местами по крыше пошли уже ржавые пятна… Он, конечно, догадывался, чьих это рук дело. Но старуха благоразумно старалась в эти дни не попадаться ему на глаза. И на его настойчивые звонки дверь не открывала. Крутой же, выложив у двери весь свой запас отборного мата, в конце концов был вынужден отгонять машину на платную стоянку.

Дом вздохнул с облегчением…