Антонида, Тося, Тосечка…

Продавщицу тетю Тосю знали в селе все. С самого утра к ней в магазин за свежим хлебом тянулись односельчане. И каждого она встречала с улыбкой. Для детей у тети Тоси всегда были припасены леденцы, а для взрослых – доброе слово.

Автор статьи: Анна КИЛЬЧЕВСКАЯ

Продавщицу тетю Тосю знали в селе все. С самого утра к ней в магазин за свежим хлебом тянулись односельчане. И каждого она встречала с улыбкой. Для детей у тети Тоси всегда были припасены леденцы, а для взрослых – доброе слово.

В молодости Антонида считалась первой красавицей на селе. Улыбчивая, с большими зелеными глазами и копной вьющихся ярко-рыжих волос. На танцах в местном Доме культуры у нее не было отбоя от кавалеров. Особенно упорствовал в ухаживании молодой и бойкий тракторист Георгий. Однажды даже подрался с заезжим парнем из-за того, что этот пижон осмелился его Тосеньке гвоздики подарить. А сам в ту же ночь залез в чужой палисадник и нарвал целый букет ароматных тигровых лилий.

– Ты, Тоська, глазки-то свои не закатывай и не вздыхай, – ругала ее на следующий день старенькая баба Маша. – Этот Герка тот еще драчун и хуляган. Вчерась Зое Федоровне все цветы повыдергивал, окаянный, а ты, дура, их в банку, да у окошка поставила. Срамота! Вот мамка со смены вернется, я ей все про тебя расскажу, она-то космы тебе повыдергивает…

– Да ладно тебе, бабмаш, – крутилась перед зеркалом Тося, – вечно ты ворчишь по любому случаю. Герка меня любит. Я вот возьму и замуж за него пойду, и уйду от вас, скучные вы.

– Ишь ты, замуж она собралась. Ремня на тебя нет! А женишок тоже хорош. Только с трактора сойдет, сразу с ребятами у реки болтается, самогонку пьет, а потом по всей деревне с баяном таскается и песни голосит, как петух. Хуляган! – грозилась кулаком старушка.

Свадьбу сыграли через месяц. Антонида сшила себе платье с кружавчиками, Гера надел выходной костюм, расписались и гуляли до самого утра в сельской столовой. Молодой муж в тот вечер по случаю торжества горячительное пил стаканами, несколько раз брался за баян и все хвастался своей красавицей женой. До дома его, вусмерть пьяного, кое-как дотащила Тося вместе со свекровью.

Потекла обычная, как считала Антонида, семейная жизнь. Муж в сезон с утра уходил на работу, возвращался за полночь. В зимнее время днем делал что-то по хозяйству, а вечером с мужиками принимал на грудь. Бывало, что и руку на жену поднимал. Но ведь и Нинку муж порой мутузит, да и у Любки второй день синяк под глазом не проходит. Так что все как у всех. Через год после свадьбы родился Алеша, слабенький, худенький, едва живой. Гера “за сына” гулял всю неделю и козырем ходил по деревне. А жене по такому случаю, вспомнив былое, нарвал тигровых лилий в палисаднике все у той же Зои Федоровны.

В сыне своем Антонида души не чаяла, целыми днями с ним занималась, с местными бабками советовалась, какими травами лучше поить, чтобы окреп и здоровым рос. Врачи сказали, что детей у нее больше не будет, поскольку роды оказались тяжелыми. Но Антонида не унывала: ведь у нее теперь был Алеша. Мальчик рос слабым, пугливым и нелюдимым, но мама не отчаивалась и продолжала поить его различными отварами. Пока Тося все свое внимание уделяла сыну, Гера окончательно спился. С работы его уволили, прежние друзья с семьями перебрались в райцентр, остались одни забулдыги, с которыми он и коротал дни у себя на кухне. Тосю стал бить все чаще, ругая за сына-хлюпика, попутно шпыняя и его самого. Однажды в приступе гнева с такой силой ударил жену головой об печь, что Антонида слегла на три дня. Все это время сын не отходил от материной кровати и лишь изредка прятался за старый комод, когда отец возвращался домой со своими собутыльниками.

На четвертые сутки Антонида смогла встать. Муж в тот день с самого утра куда-то ушел и часов до десяти не возвращался. Вернулся злой на весь свет с подбитым глазом и окровавленной губой. Сразу же с порога накинулся на жену с требованием накормить, да посытнее. Тося вжалась в стену и зажмурилась. Гера опять налетел на нее с кулаками, и женщина, обезумев от боли и страха, нащупала что-то рукой на тумбочке и со всей силы ударила находкой своего мучителя. Гера дернулся и повалился на бок, а Тося поняла, что схватила тяжелый утюг.

За врачом почти бежала через лес в соседнюю деревню. Алеше строго-настрого приказала стоять возле кровати и смотреть за хрипящим от боли отцом. С фельдшером вернулась уже под утро. Врач посмотрела больного, пожала плечами и сказала, что шансов мало. Тося тихонечко заплакала и взялась отмывать кровь с пола. Гера прожил еще неделю и перестал дышать. После похорон деревенские стали Тосю сторониться. Соседи не здоровались, а дети кидали камни в огород и называли убийцей. Алешу на улице и вовсе измучили так, что он без надобности старался из дома не выходить. На девятый день в дом пришел Валерий Анатольевич, сельский участковый. Он долго молча сидел, потом помянул усопшего стаканом водки и заговорил:

– Вам бы, Антонида Васильевна, переехать отсюда. Деревенские недовольны, требуют наказать. А я ж понимаю все. Бил он вас, да и многие бьют. Только бабы воют, но терпят, потому и недовольны.

Собралась она быстро, купила билеты на поезд и уехала в другую область, в деревню к двоюродной сестре. Родственницу с ребенком в новом доме приняли холодно, но не прогнали. Тося устроилась в магазин, Алеша снова пошел в школу, и жизнь потихоньку наладилась. Антониду в селе приняли хорошо, и стали каждое утро к ней в магазин тянуться соседки за свежим хлебом и разговорами о местных новостях.

В одну из таких ежедневных бесед соседка Валя показала на стоящего на улице высокого мужчину и сказала Тосе: “Он на тебя глаз положил”. А потом Василий и сам к ней подошел. Сначала просто разговаривали, потом стал до дома после работы провожать. Все от той же соседки Вали Антонида узнала, что Вася – мужик непьющий, и хозяйство у него крепкое, живет с сестрой, детей нет, жена еще два года назад умерла, весной реку переходила и под лед провалилась, тело только спустя две недели нашли.

Свадьбу устраивать не стали, а тихонечко расписались. Антонида по такому случаю пирогов с картошкой напекла и принарядилась, Вася Алеше целый кулек конфет из магазина принес. Так они и зажили душа в душу, без ругани и драк. Вася ласково называл жену Тосечкой, Алешка же стал маминого мужа звать папой. И каждое утро к Тосе по-прежнему приходили соседки купить свежего хлеба и поболтать. И всех она встречала с улыбкой, а детей угощала леденцами.

Но на этом, уважаемые читатели, история Тоси не заканчивается. О том, какие еще трудности преподнесет героине судьба, читайте в следующем выпуске “Погоды в доме”.

 

+1
0
+1
0
+1
0
+1
0
Еще