Учреждения пенитенциарной системы, а проще говоря, “зоны”, где осужденные отбывают срок за совершенные преступления, как-то не принято причислять к достопримечательностям наших городов. Хотя сама российская история подталкивает к этому – судьбы многих людей, оставивших в ней заметный след, включали и отсидку за решеткой или колючей проволокой. В этом смысле учреждение, именуемое ныне казанской исправительной колонией №2, не является исключением, через него в разные периоды отечественной истории прошли многие известные личности. Однако его летопись интересна и сама по себе, ведь она насчитывает уже 170 лет.
21 августа 1836 года император Николай I, принимая военный парад на Арском поле в Казани, был крайне раздосадован народными волнениями. Толпа рабочих казанской суконной фабрики с женами и детьми хотела найти у государя защиты от произвола хозяев предприятия. Однако император в гневе покинул Арское поле, а рабочих подвергли жестокой массовой порке, после чего многие “бунтовщики” попали в рекруты или были сосланы в Сибирь.
Император давно планировал организовать во всех крупных городах особые исправительные заведения. И, возможно, именно события на Арском поле укрепили его в мысли, что медлить более не стоит. Как бы то ни было, 10 июля 1837 года Николай I утвердил “Положение о Казанской арестантской роте гражданского ведомства”, которая и была основана в Плетневской слободе. Эту дату и принято теперь считать официальным днем рождения “двойки”.
Арестантские роты гражданского ведомства предназначались для преступников с небольшими сроками наказания. В основном арестанты работали на постройке дорог и казенных зданий. От командира роты требовалось не только обеспечить выполнение работ, но и обучить своих подопечных полезным профессиям. Кстати, тогда под началом командира такой роты служили четыре офицера, двадцать унтер-офицеров охраны и два барабанщика. А охраняли они почти две сотни арестантов.
После случившегося в августе 1842 года пожара, уничтожившего большую часть Казани, количество ротных строителей резко возросло. Теперь сюда направлялись и приговоренные к каторге – за исключением матерых разбойников и убийц. Именно эти люди и отстроили город по новому генеральному плану.
С 60-х годов количество осужденных за мелкие правонарушения начало существенно возрастать. И в начале 1875 года был утвержден проект Земского арестного дома. Он появился на Николаевской (ныне Производственной) улице рядом с Казанским исправительным арестантским отделением – бывшей арестантской ротой. Теперь арестанты прокладывали в Казани рельсы для “конки”, линии водопровода, рыли канавы, разгружали суда на волжских пристанях. К девяностым годам здесь действовало и собственное производство. Осужденные работали на 12 станках, изготавливая рубашечный и подкладочный холсты, ткали половики, плели веревочные маты, делали упаковочные коробки.
После того как в 1900 году Николай II отменил ссылку, нагрузка на места заключения возросла. К 1904 году ансамбль Казанского исправительного арестантского отделения, называемого в народе Плетневской тюрьмой, был дополнен новым двухэтажным зданием, а деревянный забор заменили каменным.
* * *
Революционное лихолетье стало временем ломки всех устоев – чего стоила только кошмарная всеобщая амнистия! Впрочем, новые заключенные появились в Плетневской тюрьме уже в декабре 1917-го. Новая власть по понятным причинам избегала понятия “тюрьма” – отсюда и переименования. Сначала появился Рабочий дом, а с 1922-го – Исправительный дом. Здесь содержались преступники, которые не считались опасными, но при этом у большинства сроки заключения были от шести месяцев до десяти лет. Земской арестный дом, здание которого было сдано в эксплуатацию в 1881 году (сейчас в нем находится больница), был преобразован в Центральный дом заключенных. В Центрдомзаке, отделенном от Исправительного дома лишь забором, содержались подследственные.
В конце двадцатых годов, после передачи всех пенитенциарных учреждений от министерства юстиции в ведение НКВД, было создано Главное управление мест заключения – ГУМЗ. В это же время произошло поглощение Исправительного дома Центрдомзаком. В декабре 1931 года и сам Центрдомзак был реорганизован – в фабрично-заводскую трудовую колонию №1 закрытого типа. Осужденные размещались здесь в двух корпусах. В трех-этажном, на тридцать камер, содержались мужчины. В двух-этажном корпусе на втором этаже жили женщины, а на первом располагались… ясли. Существовало при учреждении и фабрично-заводское училище, при котором отбывали наказание несовершеннолетние.
Годы коллективизации и индустриализации побудили самое крупное в Татарии место заключения расширить промышленное производство. Благо бесплатной рабочей силы становилось все больше. В учреждении действовали цеха деревообрабатывающий, столярный, бондарный, тарный. Металлообрабатывающее производство имело слесарно-механическое и кузнечное отделения.
В конце 1937 года учреждение переходит в ведомство 10-го отдела ГУГБ НКВД СССР и переименовывается в исправительно-трудовую колонию №1. Содержались здесь по-прежнему и мужчины, и женщины, но стало гораздо больше осужденных по политическим статьям. В то время здесь находились репрессированные поэт Фатых Карим, бывший председатель Казанского горсовета Павел Аксенов и его жена, журналист газеты “Красная Татария” Евгения Гинзбург (родители известного писателя Василия Аксенова), активистка некогда существовавшего Мусульманского социалистического комитета Амина Мухаметдинова, украинский коммунист Петр Дзюба и другие. “Политических”, согласно имевшимся установкам, должны были использовать на самых тяжелых физических работах.
* * *
Великая Отечественная война резко изменила жизнь ИТК-1. В кратчайшие сроки здесь возникло литейное производство, которое и по сей день остается профилирующим. Только в те годы это был настоящий завод, на котором в военное время выпустили 250 миллионов корпусов мин и снарядов. Не случайно после Победы колония за выдающиеся успехи получила на вечное хранение знамя Государственного Комитета Обороны (сейчас это один из самых ценных экспонатов музея ГУФСИН), а ее начальник Георгий Слезкин был удостоен орденов Трудового Красного Знамени и Красной Звезды.
Однако главную роль в становлении оборонного производства сыграли высококлассные специалисты из числа осужденных – Пименов, Соловьев, Фурцев, сидевшие в колонии по печально знаменитой 58-й статье. Заместитель начальника литейного цеха на Горьковском автомобильном заводе Наум Геккер в 1937 году поплатился за то, что с 1929 по 1931 год проходил стажировку в США на заводе Форда. Попав за решетку, он занял прежнюю должность в литейном цехе – только уже в Казани. После освобождения он же был назначен заместителем начальника производства. Осужденный главный инженер Московского завода им.Ленина Константин Вышенко стал главным инженером и в колонии, за что ему на четыре года снизили срок.
После войны производство здесь было переориентировано на выпуск мирной продукции – радиаторов, токарных патронов, автоклапанов, веялок, спортивного инвентаря. А литейный завод приступил к выпуску остро необходимых всей стране чугунных клиновых задвижек. В 1947 году колонию решено было сделать сугубо мужской, переименовав в
ИТК-2. Впрочем, исправительной она была весьма условно – главенствующим оставался принцип использования бесплатной рабочей силы. Лишь через два года после смерти Сталина, в 1955-м, здесь открыли учебно-консультационный пункт, через три года преобразовав его в среднюю школу рабочей молодежи. Одновременно в “двойке” открылось профессионально-техническое училище №13 с филиалами в других колониях.
* * *
Очередная реформа пенитенциарной системы произошла в 1962 году. Исправительные учреждения были разделены по режимам: общий, усиленный, строгий и особый. “Двойка” стала колонией строгого режима, в основу ее деятельности вновь закладывался воспитательный принцип. Людей, преступивших закон, предполагалось исправлять с помощью труда.
Но в 1988 году на волне демократизации принудительный труд был запрещен, что не лучшим образом отразилось на дисциплине. К тому же в начале девяностых МВД республики начало широкое наступление на организованные преступные группировки, создавшие нашему региону недобрую славу по всей стране. В итоге учреждение не смогло “переварить” наплыв авторитетов и рядовых бандитов, начавших и в неволе насаждать свои порядки. Они стали портить станки, “раскулачивать” электрооборудование, переливая серебряные контакты в кулоны и перстни.
На фоне общей экономической дезинтеграции литейное производство, став вдруг нерентабельным, практически остановилось. Точку на тот момент поставило ЧП, произошедшее из-за всеобщего разгильдяйства и износа оборудования. Мощный взрыв поднял на ноги все учреждение. Знаменитая “литейка” в считанные секунды превратилась в руины. Только по счастливой случайности никто не пострадал.
Казалось, кризис не закончится никогда. Но нашлись люди, сумевшие переломить ситуацию. В 1994 году начальником “двойки” стал Фаргат Галлямов. Опираясь на команду единомышленников, профессионалов, начал с главного – с режима. Самых злостных его нарушителей – лидеров ОПГ и двух “воров в законе” – удалось перевести в другие учреждения, в Чистопольскую тюрьму или даже за пределы республики. Остальных изолировали по отрядам в жилой зоне. И ситуация постепенно стала меняться. Уже к 1997 году в колонии командовала только администрация.
Следующим этапом стало восстановление производства. Было построено здание нового литейного цеха, где установили две вагранки – сначала трехтонные, а затем и шеститонные. Закупили два конвейера. Несмотря на то, что мощности нового цеха были скромней, чем у старой “литейки”, по объемам выпускаемой продукции удалось выйти на уровень 1986 года. Конечно, заказы не свалились с неба – приходилось настойчиво искать покупателей продукции.
Сегодня, как и раньше, здешняя “литейка” специализируется на выпуске клиновых чугунных задвижек различных типов и размеров. За год колония выдает их более 50 тысяч, занимая третье место в России по производству трубозапорной арматуры. Кроме того, здесь налажен выпуск стальных фланцев и магнитных фильтров. Последние предназначены для улавливания крупных частиц, содержащихся в воде, и устанавливаются в водопроводных системах жилых зданий. Так что к этому виду продукции – особый интерес.
В среднем зарплата здесь около трех тысяч рублей в месяц, хотя некоторые литейщики зарабатывают значительно больше, пополняя свой лицевой счет. Так что многие осужденные выходят на свободу, имея денежные сбережения.
Часть заработанных средств осужденные используют для улучшения собственного быта. Как и в других учреждениях, в “двойке” регулярно устраивается день открытых дверей. И нередко у родственников осужденных при посещении того или иного отряда возникает ощущение, что они попали в общежитие благополучного предприятия: подвесные потолки, ковролин на полу, микроволновые печи, современные стиральные машины. А главное – чистота и уют. По-прежнему в учреждении работают средняя общеобразовательная школа и профессионально-техническое училище, где в свободное от работы время осужденные получают образование или приобретают рабочую специальность.
Конечно, никакой сообразный времени комфорт не сделает жизнь за колючей проволокой санаторием. Этого и не должно быть. Но важно то, что учреждение, реализующее государственную политику в отношении осужденных на протяжении 170 лет, демонстрирует сегодня бесспорные успехи как в производственной деятельности, так и в социальной реабилитации. Так что есть законный повод для оптимистичного взгляда в будущее. И не только в отношении отдельно взятой “двойки”.
Антон ШАБАРДИН.