Интересно в какие моменты своей жизни вспоминали Казань главные персонажи этого повествования?

1 сентября, до которого остается чуть больше двух недель, мы привыкли отмечать как День знаний. Но с этой датой связано и образование в 1866 году Казанского пехотного юнкерского училища, которое стало альма-матер для многих выдающихся военачальников.

У казанских юнкеров воспитывались возвышенно-патриотические чувства, верность Отечеству и присяге. Не случайно на нагрудном знаке выпускников училища был начертан девиз «Победи или умри». За подвиги, совершенные в русско-турецкой (1877–1878), русско-японской (1904–1905) войнах, а также в Первой мировой войне 50 выпускников этого учебного заведения были удостоены ордена Святого Георгия. Прах этих доблестных воинов давно истлел, но и теперь мы воздаем должное их героизму, мужеству, отваге, любви к Отечеству.

Судьбы многих казанских юнкеров заслуживают внимания. Среди питомцев училища – такие известные военачальники, как генерал от инфантерии В.П.Шатилов, заместитель наркома по военным и морским делам В.И.Шорин, один из первых Маршалов Советского Союза А. И.Егоров, комкор С.А.Меженинов, другие наши соотечественники. Сегодняшний рассказ – о тех, постигавших военную науку в Казани, кто вышел на пик карьеры в других государствах и в силу этого служил другим идеалам, отстаивал иные интересы.

Военный министр Латвии

В Казани есть улица Латышских стрелков, названная так в честь воинов-латышей, которые сыграли большую роль в боях за советскую власть на территории Среднего Поволжья и под Казанью в августе-сентябре 1918 года. Так, командующим 5-й Армией Восточного фронта Советской России был выпускник Казанского пехотного юнкерского училища 1901 года, бывший полковник царской армии Петр Антонович Славен (Петерис Славенс).

Латышские стрелковые части были образованы для противодействия германским войскам в феврале 1915 года. В них служили многие выпускники Казанского юнкерского училища: полковники Густавс Калнинг, Карлис Беркис, подполковник Томас Розенбергс, капитаны Янис Поленс, Мартиньш Йеске, Петерис Даукшс и другие. В 1917 году под влиянием большевиков подавляющая масса латышских стрелков перешла на сторону революции. Но часть их представляла белое движение, сражалась против своих недавних однокашников и сослуживцев. Уцелевшие в той борьбе оказались за рубежом, рассеялись по всему миру.

25 февраля 1958 года на 80-м году жизни погиб в автомобильной катастрофе один из «белых» латышских стрелков Рудольф Карлович Бангерский. Доживавший свой век на чужбине, этот человек в период 1924–1928 годов дважды назначался военным министром Латвии, он известен как автор книги «Тернистый путь латышских стрелков».

Военную службу он начал 17-летним юношей, поступив вольноопределяющимся в учебный унтер-офицерский батальон, расквартированный в Риге. В 23-летнем возрасте окончил Санкт-Петербургское юнкерское училище и выпущен подпрапорщиком. В период русско-японской войны служил в 36-м пехотном Орловском полку, был награжден солдатским георгиевским крестом и за боевые заслуги удостоен воинского звания поручик. Из послужного списка поручика Бангерского следует, что в 1909 году он «выдержал офицерский экзамен за курс Казанского военного училища», преобразованного из Казанского пехотного юнкерского училища для подготовки офицеров среднего звена.

Будучи штабс-капитаном, в 1912 году он поступил в Николаевскую военную академию Генерального штаба, которую окончил по третьему разряду в 1913 году. Первую мировую войну прошел от первого до последнего дня, сражаясь «за веру, царя и Отечество». Отречение императора Николая II Рудольф Бангерский встретил в чине полковника, награжденного золотым георгиевским оружием «За храбрость».

С 25 января 1917 года по 3 марта 1918-го полковник Бангерский являлся командиром 17-го Сибирского стрелкового полка. Был награжден орденами: Св. Анны 4-й, 3-й и 2-й степеней, Св. Станислава 3-й степени, Св. Владимира 4-й степени. Из армии его уволили большевики. Занесенный вихрями революции и Гражданской войны на Урал, он принял активное участие в белом движении, добровольно вступив в войска «Уфимской Директории». 5 февраля 1919 года «Высочайшим Указом Верховного Правителя России» адмирала Колчака полковнику Бангерскому было присвоено звание «генерал-майора Русской Армии».

Участник Сибирского Ледяного похода генерал Бангерский возглавлял одну из колонн 3-й армии. В «вооруженных силах Российской Восточной окраины» занимал должности начальника Уфимской стрелковой дивизии, командующего Уфимской группой, а в июне 1920 года был даже зачислен в списки почетных казаков Башкирского войска.

После того как Дальневосточная армия оставила Забайкалье, 43-летний генерал побывал и в Харбине, Владивостоке, и в Японии, Корее. Отбыв в Европу из Шанхая на пароходе, он в конце концов прибыл на историческую родину, где вскоре был призван правительством на военную службу, став командиром элитной 1-й (Курляндской) дивизии Латвийской армии.

Уже на следующий год Рудольф Бангерскис (так отныне будет звучать его фамилия) назначается военным министром Латвийской Республики. В этой должности он работал в общей сложности четыре года. Его опыт военачальника был востребован и в последующем. Но в 1937-м он вышел в отставку в связи с достижением предельного для армейской службы возраста в звании генерал-майора, став фермером-хуторянином.

Конечно, это выглядит странно, но именно такая уединенная жизнь обезопасила его в июне 1940 года, когда Латвия оказалась присоединенной к СССР. Окажись столь видная военная фигура из прежнего правительства на виду, новая власть едва ли упустила бы возможность вплотную заняться экс-министром. Так что, судя по всему, отставной генерал-майор, которого никак не заподозришь в симпатиях к СССР и новой народной власти, предпочел переждать сложный для себя период.

Зато после вторжения немецких войск Бангерскис оказался в рядах тех, кто начал активно сотрудничать с оккупационным режимом. Тем более что новые хозяева недвусмысленно дали понять своим латышским партнерам: чем добросовестнее они будут работать в интересах нового режима, тем больше у Латвии шансов стать автономной после победы над советским большевизмом.

Автономия была обещана взамен на широкомасштабную мобилизацию мужчин призывного возраста для формирования Латышского легиона СС. Бангерскис, получивший 30 апреля 1943 года назначение на пост генерал-инспектора создаваемого легиона и вновь надевший военную форму, на этот раз гитлеровскую, служил новым хозяевам. По одним источникам, в его обязанности входил чисто технический учет формируемого пополнения, по другим – он был причастен к геноциду евреев в Латвии.

Бывшему русскому генералу Бангерскому, поверившему посулам гитлеровцев, можно сказать, повезло, что в конце войны он не оказался в зоне действия советских войск. 21 июня 1945 года его арестовали англичане, после чего, пока шла проверка на причастность к совершению военных преступлений, он несколько месяцев сидел в тюрьме, лагерях военнопленных. Остаток своей жизни Бангерскис провел в ФРГ и был похоронен в Ольденбурге, земля Нижняя Саксония. В 1995 году, в связи с ликвидацией кладбища Ольденбурга, прах Бангерскиса как кавалера ордена Лачплесиса был перезахоронен в Риге.

Что ж, наверное, соотечественникам Бангерскиса есть за что чтить этого человека. Но для россиян он фигура однозначно противоречивая, одиозная. Если в годы Гражданской войны он сражался за идею, за ту Россию и Латвию, в которой хотел жить, то, связавшись с фашистами, показал себя отступником, дискредитировал свое имя в глазах большинства тех, кто знал его по службе в армии России.

Президент Тайваня

Старший сын китайского генералиссимуса Чан Кайши от его первого брака Цзян Цзинго (1910–1988) тоже был казанским курсантом, но долгое время оставался известен как Николай Владимирович Елизаров.

Жизнь Цзян Цзинго сделала крутой поворот в сентябре 1925 года, когда он вступил в партию Гоминьдан и поехал на учебу в Советский Союз. Чан Кайши поручил сыну перенять большевистский опыт развития только что образовавшегося государства рабочих и крестьян.

Русские фамилию, имя и отчество ему дала сестра Ленина Анна Ульянова-Елизарова (1864–1935), у которой молодой китаец, поступивший в Университет трудящихся Востока имени Сунь Ятсена, жил на квартире. Университет находился на Волхонке, в доме напротив тогда еще не снесенного храма Христа Спасителя. Здесь «Николай» выучил русский язык и вступил в комсомол. В Москве его готовили к активной коммунистической работе в Китае, лекции студентам читали Бухарин, Вышинский, Димитров, Красин, Луначарский, Покровский и сам Сталин.

В 1927 году после знаменитого восстания в Шанхае, которое было потоплено в крови, Чан Кайши стал злейшим врагом Сталина. Юный сын китайского лидера оказался заложником противостояния СССР и Китая. Власти СССР так настойчиво предлагали семнадцатилетнему комсомольцу не возвращаться на родину, а продолжить учебу в Стране Советов, что «Николай» все понял и согласился.

Потом его заставили сделать следующий шаг. Сначала ТАСС распространил заявление о том, что студент Университета трудящихся Востока Цзянь Цзинго отказывается от своего отца, военного руководителя партии Гоминьдан, совершившего военный переворот и нарушившего союз с коммунистической партией. А 21 апреля 1927 года его «Открытое письмо» опубликовала «Правда». Публичное осуждение отца за «предательство революции» сразу стало достоянием мировой печати. Однако генералиссимус Чан Кайши был человеком умным. Он понял: сделав такой шаг, его сын спасает свою жизнь.

В 1928 году окончившего университет Цзинго-Елизарова отправили в Казань. Подальше от столицы и представителей Компартии Китая в Коминтерне, которых раздражало само присутствие в Москве сына диктатора. Сначала «Николая» направили на учебу в советско-германскую танковую школу «КАМА», где проще было за ним приглядывать. Но ввиду того, что открытие школы откладывалось до весны 1929-го (возникли сложности с отправкой в СССР готовых образцов немецких танков), Цзинго-Елизаров был зачислен курсантом Объединенной татаро-башкирской военной школы (ныне Казанское высшее военное командное училище).

По воспоминаниям однокурсников, «Коля-китаец» выглядел красивым и мужественным. Еще бы, будущий командир Красной Армии! Из документов Музея боевой славы КВВКУ следует, что курсант Елизаров был активным комсомольцем. Он руководил ячейкой ВЛКСМ, неоднократно устраивал для товарищей экскурсии в Дом-музей В.И. Ленина, в Казанский университет.

Итогом учебы молодого красного командира в Военно-политической академии имени Толмачева в Ленинграде, где он стал кандидатом в члены ВКП (б), явился диплом с отличием, в котором, как вскоре выяснилось, не было ни малейшей нужды. «Николая», «марксистcки подготовленного, дисциплинированного, активного», сразу посылать в Китай на ответственную работу руководство академии не рекомендовало. И молодой человек, не только основательно изучивший военные науки, но и получивший знания в политике, экономике, философии, сначала стал… учеником слесаря на столичном заводе «Динамо», а затем участвовал в коллективизации сельского хозяйства в селах Зарайского района Московской области, в Свердловске работал на «Уралмаше», редактировал многотиражку «За тяжелое машиностроение».

В 1935 году Цзинго-Елизаров женился на белорусской девушке Фаине Ипатьевне Вахревой (она больше известна миру как Цзян Фанлян), впоследствии родившей трех сыновей и дочь. В 1937 году «Николай» был арестован и фактически использовался как заложник во время переговоров между руководством СССР и Китая.

Арест совпал с потеплением советско-китайских отношений, стороны на тот момент активно «дружили» против милитаристской Японии. После этого Кремль якобы посоветовал Цзян Цзинго извиниться перед отцом, отбыть в Китай и помочь создать там при поддержке китайских коммунистов антияпонский фронт. По другой версии, «Николая Елизарова» обменяли на арестованного в Китае советского агента Якова Бронина (настоящая фамилия Лихтенштейн, он же доктор Буш). Как бы то ни было, 25 марта 1937 года Цзян Цзинго приехал с женой в Китай и уже там продолжил свою политическую карьеру.

До 1945 года он являлся губернатором административного района Ганнань провинции Цзянси, затем возглавил отдел иностранных связей военно-политической администрации Северо-Восточного Китая, руководил молодежным движением. В ту пору за ним закрепилось прозвище «Цзян – голубое небо», с намеком на неподкупного судью, персонажа одной из китайских опер.

После бегства правительства Чан Кайши на Тайвань Цзян Цзинго возглавил здесь тайную политическую полицию (1950–1965), министерство внутренних дел, подавлял попытки прокоммунистических мятежей на острове. В 1972 году он был привлечен в администрацию Китайской республики Тайвань, а в 1975-м, после смерти Чан Кайши, выбран председателем ЦК и ЦИК Гоминьдана. В 1978 году Цзян Цзинго избрали президентом Тайваня, в 1984 году он был переизбран на второй президентский срок.

Во время правления Цзян Цзинго в стране было отменено военное положение, Тайвань стал более демократичным государством. Кроме того, успешно развивалась экономика острова, Тайвань стал одним из адресов «экономического чуда».

13 января 1988 года бывший казанский курсант и президент Тайваня скончался. После его смерти пресса писала, что деятельность Цзян Цзинго «отвечала интересам Китая и всей китайской нации и войдет в историю». И дело тут, наверное, не только в том, что, руководя страной, бывший душитель демократических свобод значительно смягчил режим, разрешив поездки к родственникам в КНР, ослабив цензурный прессинг, допустив возможность проведения собраний, демонстраций и пр. Главную роль в перемене отношения к тайваньскому лидеру в KHP, да и во всем мире, сыграли, скорее всего, громадные успехи островной экономики, достигнутые благодаря умело проводимым реформам.

Жена «Николая Владимировича Елизарова» Цзян Фанлян (в переводе на русский «чистая красавица») умерла 15 декабря 2004 года в Тайбее, в ветеранском госпитале от рака легких. Было ей 88. Своего супруга Вахрева пережила на 18 лет. Проводить ее в последний путь пришло все руководство страны.

В молодости Цзян Цзинго оказался не просто наблюдателем, но активным участником укрепления сталинизма, ревностно служил ему и чуть не пал его жертвой. То был период формирования политических взглядов Цзян Цзинго. Все, что было усвоено им за годы жизни в СССР, не могло не оказывать влияния на его последующие решения и поступки. Возможно, истоки ставшего реальностью еще при жизни президента движения к повышению именно общественного благосостояния, к устранению противоречий между богатством и бедностью, коренятся в идеях, усвоенных совсем еще молодым китайцем в годы его казанской учебы?