Недавно в БКЗ им. С.Сайдашева с успехом прошел сольный концерт восходящей звезды оперного искусства Альбины Шагимуратовой. Эта молодая певица, как известно, успела уже покорить немало вершин на пути к музыкальному Олимпу. В их числе победы на международных конкурсах вокалистов имени М.Глинки и П.Чайковского.

Обладательница редкого по красоте и “полетности” колоратурного сопрано, Альбина поет в операх Моцарта, Пуччини, Верди на сцене “Хьюстон Гранд Опера” (США), где прошла двухгодичную стажировку. В одной из статей в американской прессе рассказывается о том, как, услышав исполнение ею нескольких белькантовых партий, всемирно известная певица Эвелин Лир сказала: “С твоим голосом ты можешь вообще ничего не делать на сцене, успех и так обеспечен. Я ничего подобного лет тридцать не слышала”. А после дебюта Шагимуратовой в партии Джильды – главной героини оперы “Риголетто” – критики были единодушны в том, что она пела так, “как хотел Верди”.

Стоит вспомнить и о том, что Альбина первой из певцов Татарстана блистательно выступила на самом знаменитом Международном музыкальном фестивале имени Моцарта в Зальцбурге. Там певица исполнила партию Царицы ночи в опере “Волшебная флейта” в сопровождении Венского симфонического оркестра под управлением выдающегося маэстро Риккардо Мути. Австрийские музыковеды назвали голос Альбины “бриллиантовой колоратурой”, а ее выступление охарактеризовали “впечатляющим успехом”.

Присуждение Альбине Шагимуратовой, минуя звание заслуженной артистки, сразу почетного звания народной артистки Татарстана, так же, как в свое время певцу Михаилу Казакову, пианистам Рэму Урасину и Евгению Михайлову, явилось достойной оценкой успеха певицы. Тогда, помнится, на вопрос, вдохновляет ли ее такая награда, Альбина ответила: “Конечно, я испытала радость от того, что мой труд получил столь высокую оценку”. И добавила: “Но моя жизнь легче не стала. Ведь надо постоянно доказывать, что эта и другие награды получены не зря, и идти вперед”.

За последнее время Альбина очень выросла вокально и в полной мере овладела мастерством перевоплощения. Убедиться в этом казанцы могли на ее сольном декабрьском концерте в БКЗ им. С.Сайдашева. Шагимуратова пела в сопровождении Государственного симфонического оркестра РТ под управлением заслуженного артиста России Александра Сладковского. И этот концерт действительно отвечал своему названию – “Феерия бельканто”.

А накануне Нового года певица по традиции дала интервью нашему корреспонденту.

– Альбина, какими значительными событиями в вашей творческой жизни ознаменовался 2010 год?

– Прежде всего я бы назвала исполнение моей давней мечты – спеть в опере “Лючия ди Ламмермур” Доницетти. Рада, что удалось взять эту высоту. И вдвойне тому, что мой дебют в главной партии этой оперы состоялся на сцене родного театра имени Мусы Джалиля.

Исполнились и другие мои мечты. Впервые я пела на сцене Большого театра России, а также в одном из самых знаменитых театров мира – “Метрополитен опера”. В обоих случаях это была партия Царицы ночи в “Волшебной флейте” Моцарта. Но в Нью-Йорке условия были экстремальные – очень мало репетиций, а на сцене их не было совсем…

– А постановка “Волшебной флейты” там отличается от идущей, скажем, на казанской сцене?

– Да, она осовременена. У Царицы ночи одежды, как у японской гейши. Причем настолько громоздкие и тяжелые, что управляться с ними ей помогают шесть фрейлин. А появляется Царица ночи на сцене в автомашине. Зрелище, скажу вам, впечатляющее! И, как ни странно, в “Метрополитен опера” эта опера более всего приближена к тому, что написали Моцарт и либреттист Шиканедер.

– А как реагировали на ваш дебют зрители?

– Именно это больше всего меня поразило! Я знала, что американская публика очень благодарная, но не думала, что до такой степени! Во время второй арии спела только колоратуры – впереди оркестровый проигрыш, и вдруг в середине арии зал взорвался аплодисментами. Из-за этого не слышала оркестр. Спасибо, выручил дирижер – дал мне знак продолжать. После арии снова аплодисменты! Все шесть спектаклей прошли на ура!

Было приятно и то, что после спектакля толпа зрителей ждала нас у выхода из театра. Люди просили автографы, фотографировались с артистами, а на следующий день приносили снимки! У нас в стране, по-моему, такой традиции нет…

– Ваш триумф, наверное, повлечет новое приглашение в этот театр?

– Поживем – увидим. Переговоры идут, но о результатах говорить рано.

– Что еще произошло в вашей жизни?

– Признаюсь, что впервые за последние годы смогла отдохнуть – на атлантическом побережье в Майами. А потом было еще несколько примечательных и важных событий. На сцене Хьюстонской филармонии с участием хора и симфонического оркестра под управлением Ханca Графа я исполнила сольную партию в мессе Франсиса Пуленка “Глория”, посвященной памяти великого дирижера и музыканта Сергея Кусевицкого. Я испытала истинное удовольствие, исполняя это прекрасное произведение. До этого духовную музыку не пела, теперь обожаю ее. Кроме того, с одним из лучших оркестров Америки – Бостонским пела “Стабат матер” Россини и “Сон в летнюю ночь” Мендельсона. Таких дирижеров, как Рафаэль Фрюбек де Бургос, я еще не встречала, оркестр под его управлением звучит божественно! Это такой недосягаемый уровень…

– А с Риккардо Мути в Зальцбурге было иначе?

– То был мой европейский дебют, и я была совсем “зеленая”. Встречи же с гениальными дирижерами помогают совершенствоваться. И если ты хорошая певица, то прежде всего ты музыкант, который все время стремится к чему-то большему.

Важным для меня стало и участие в международном музыкальном фестивале “Флорентийский май” в Италии, где пела в “Реквиеме” Верди. Как и в Зальцбурге, дирижировал Риккардо Мути, художественный руководитель этого фестиваля.

А в сентябре я дебютировала на сцене Венской оперы, и снова в партии Царицы ночи. Получается, что эта партия стала моей визитной карточкой.

– На недавнем концерте мы услышали также в вашем исполнении “Аве Мария” Алмаза Монасыпова. На эту тему писали музыку Бах, Каччини и другие классики. Интересно, как вы оцениваете произведение Алмаза Закировича?

– Это, наверное, единственная “Аве Мария”, написанная на восточный манер. А дело было так. Мне позвонила и прислала ноты известный казанский музыковед Гульнур Губайдуллина. При этом она сообщила, что выполняет волю Алмаза Монасыпова, который, оказывается, слышал меня незадолго до своей кончины и сказал ей: “Эта певица сможет справиться с моим произведением”.

– И оказался прав. Жаль, что сам композитор не услышал ваше исполнение… Напомните, пожалуйста, произведения каких еще татарских композиторов вы включаете в свои программы?

– С удовольствием пою романсы Рустема Яхина, вокальные сочинения Салиха Сайдашева и Назиба Жиганова. Очень люблю и народные песни, и лирические, написанные моим отцом. И меня радует, что татарская музыка находит отклик в сердцах слушателей, независимо от их национальности. Когда я пою татарские песни в Америке, люди плачут, представляете?

– Во время концерта вы, как я заметил, не сводили глаз с дирижера Александра Сладковского. Это были глаза влюбленной женщины…

– Влюбленной певицы – так будет правильнее. Да, меня покорил его высочайший профессионализм, и я сама сказала ему об этом. Александр Витальевич настоящий оперный дирижер, а не только симфонический. Он каждый мой вдох ловил и помогал. Только единицы способны на это. И Александр Сладковский из их числа. Поэтому я чувствовала дирижера, а он – меня, и получился очень хороший тандем.

Не могу не сказать и о том, что хотя после его прихода прошло немного времени, оркестр не узнать! И это тоже стало для меня откровением и приятным сюрпризом. Надеюсь, что благодаря Александру Витальевичу наш симфонический оркестр станет первоклассным!

– А что, по-вашему, дает современному человеку классическая музыка?

– Она его колоссально обогащает. А сам певец получает ни с чем не сравнимое удовольствие, если чувствует, что его состояние передается слушателям.

– А как вы относитесь к мюзиклам и рок-операм?

– Не могу сказать, что полностью принимаю эти жанры. Это не мое. Вместе с тем понимаю, что есть певцы, которые не состоялись на оперной сцене, но настолько хотят жить в искусстве, что уходят в оперетту или шоу-бизнес. Считаю, что человек должен заниматься тем и там, где он может наиболее полно себя выразить.

– А какова, по-вашему, дальнейшая судьба оперы в условиях, когда людей с головой накрывает волна шоу-бизнеса?

– По-моему, все зависит от внутренней культуры человека. Если ему нравится слушать поп-музыку, это его право. И “завербовать” его на сторону оперы будет очень трудно. Ведь это достаточно элитарное искусство, настоящих ценителей этого жанра мало. Но я уверена, что опера не умрет, так как настоящее искусство не умирает.

– Альбина, что для вас главное в жизни?

– Искренность. Все надо делать искренне. Иначе – никак. Ведь на сцене человек как на ладони. Зритель все видит, и если ты неискренен, не верит тебе.

– У вас бывают разочарования, огорчения?

– Конечно. Когда, например, споешь хуже, чем в предыдущем спектакле.

– И что помогает преодолеть огорчение?

– То, что, учтя ошибку, не повторяю ее вновь.

– Какие качества необходимы певице, чтобы добиться успеха на Западе?

– Кроме таланта, трудолюбие, работоспособность, а также везение, удача.

– Каковы ваши творческие планы?

– Из Казани возвращаюсь в Хьюстон, где меня ждут муж, обожающий классическую музыку, и театр. Буду петь Лючию. Впереди и новые дебюты. В миланском “Ла Скала” с партией Царицы ночи, в Англии впервые буду петь партию Анны в моцартовском “Дон Жуане”. А в Москве на открытии исторической сцены Большого театра впервые исполню партию Людмилы в опере “Руслан и Людмила”.

– А когда мы услышим вас на казанской сцене в “Травиате” и опере “Любовь поэта” Резеды Ахияровой?

– Надеюсь, что Виолетту спою в новом году, а Зайтуну – после выздоровления Ахмеда Агади, единственного исполнителя партии Габдуллы Тукая.