Всякий мальчишка, наверное, что-нибудь да вырезал, выпиливал, выстругивал из дерева – по велению юной души или по заданию школьного учителя. Повзрослев, многие о детском увлечении навсегда забывают. А для кого-то работа с деревом становится профессией. И лишь единицы делаются мастерами, и в их руках доска или плашка превращается в произведения искусства. Таковы елабужане братья Сергей и Юрий Рожины (на снимке).

Началось все с того, что Юрий поехал в Казань поступать на чеканщика-ювелира. Но в училище ему показали, что такое резьба по дереву, и он сделал свой выбор. За ним потянулся и младший брат Сергей. Способности к ручной работе, видно, у них в генах: предки со стороны отца были в Елабуге сильными ремесленниками – делали обувь. Мать (она рано умерла) занималась вышивкой. И сами мальчишки все время что-то мастерили. И так эта резьба по дереву их “зацепила”, что вот уже скоро полувековой рубеж жизни, а бросить любимое занятие у них ни разу даже в мыслях не было.

Кивер, сабля и саксофон

Яблоко. Настоящее? Нет, липовое. Самое настоящее липовое! Деревянное то есть. И виноград липовый, и цветы, и ваза, и бабочки…

Больше всего Юрий занимается сейчас объемными картинами-натюрмортами. Все элементы изготавливаются по отдельности, потом крепятся к основе. Вот целая коробка ягод, выточенных на станке, рядом – фрукты. Одно яблочко Юрий сейчас, при большой практике, вырезает часа за два. А на один натюрморт, если ничего не отвлекает и есть все материалы, уходит около двух недель.

У Юрия много разных профессий, но теперь он занимается только резьбой. Два года назад вернулся с семьей из Нижнекамска в Елабугу, оборудовал в доме небольшую мастерскую, где проводит целые дни. Тут повсюду инструменты, дерево, заготовки. Вот элемент будущей скульптуры Надежды Дуровой. Голова кавалерист-девицы и конь уже готовы, но в черновом варианте. Будут и кивер, и сабля…

Вообще, именно скульптуры – результат порыва души автора. Вырезает он их не менее любовно, чем папа Карло – Буратино. Вот, например, трио музыкантов “Мы из джаза”: барабанщик, банджист и саксофонист.

– Они мне хорошо нервы потрепали, – смеется Юрий. – Долго эту идею вынашивал, долго делал. В рисунке одно, а когда переводишь идею в материал, все по-другому. Но зато сейчас они – мои любимые.

Из всех видов древесины Рожин предпочитает липу – она мягкая, пластичная, хорошо обрабатывается. Но за резьбу мастер принимается только тогда, когда образ созреет в голове. Все обдумал – значит, пора делать эскиз… Правда, во время работы все равно начинается экспромт: дерево само вносит коррективы.

– А вы много думаете о своей работе? – спрашиваю у мастера.

– Да постоянно! – отвечает он. – Бывает, среди ночи идея придет. Или что-то где-то увидел, кто-то мысль обронил – и рождается образ.

А вот пообщаться, кроме как с братом, на профессиональные темы Юрию не с кем. В этом направлении и на таком уровне в округе больше никто не работает. Новой литературы тоже нет, а ту, что есть, художник прочел еще лет двадцать назад. И в ученики в родном городе никто не просится.

– Нужно ведь, чтобы человек сам к этому пришел, – говорит Юрий. – У нас в Елабуге раньше много было резчиков. Сейчас все побросали – жизнь заставляет на хлеб насущный зарабатывать. У меня есть несколько хороших заказчиков, но все-таки на этом не разбогатеешь. Художник должен быть всегда голодным!

Кстати, продавать свои авторские работы Юрий начал всего полтора года назад с легкой руки итальянца, который увез изящную деревянную скульптурку к себе на родину. Это случилось на первой настоящей выставке братьев, организованной Елабужским государственным музеем-заповедником. После нее очень многое разошлось. Люди оценили – в магазинах ведь такое не купишь. Еще одна скульптура улетела в Китай.

Почему за столько лет братья выставились впервые?

– Я, наверное, только к этому подошел, – говорит Юрий. – Прежде не стремился. А теперь все везде на коммерции построено, дорого. Да и чтобы работы перевезти, мне два автобуса надо – каждой картине по сиденью.

Но делиться своими трудами со зрителями Юрию очень хочется. Хочется, чтобы вообще почаще проходили выставки елабужских художников – среди них есть хорошие, но мало кому известные. Хочется до конца проработать свой собственный стиль. А еще – построить на участке небольшую галерею, ведь сейчас скульптуры и картины хранятся в подсобных помещениях. В планах также попробовать себя в живописи – параллельно с резьбой по дереву писать те же образы маслом.

Вдохновение и Библия

А у Сергея с раннего детства была тяга к путешествиям. Перечитал все книги о мореплавателях, первооткрывателях, какие только мог найти, грезил о морях. Пока служил в спортроте (попал туда благодаря серьезным занятиям боксом), отправил запросы в несколько мореходных училищ. Пришли вызовы, и Сергей выбрал Архангельск. После учебы год ходил в Баренцево, Гренландское, Норвежское моря. Потом устроился на траловый флот.

В длительные рейсы молодой человек, уже тогда увлекшийся резьбой, набирал толстую кору от сосны, делал заготовки, резал небольшие вещи. Так, в плаваниях, прошли три с половиной года. А потом Сергей женился в родной Елабуге. Родился ребенок, стало тянуть к семье, и моряк окончательно вернулся на сушу. Десять лет прослужил в пожарной охране, сейчас – в службе охраны предприятия “Елабугагаз”. А все свободное время Сергей посвящал и посвящает резьбе. Чего только не делал – панно с цветами, красивые рамы для зеркал, кресла. Но основная, а сейчас единственная в его творчестве – православная тема.

– Во мне это всегда было, таков мой внутренний мир, хотя в семье вере не учили, – признается Сергей. – Из Дании я контрабандой (в СССР религиозную литературу ввозить запрещалось) привез Библию. А дело было так. К нам на теплоход пришел проповедник, принес литературу. Один парень взял Библию, а когда собрались домой, говорит: я и везти боюсь, и выбросить боюсь, может быть, кто-то возьмет? У меня все внутри всколыхнулось: как выбросить?! И я книгу у этого парня взял за банку консервов.

Библию Сергей пронес через границу, спрятав за пояс. Книга сохранилась у него по сей день.

Уже несколько лет Сергей делает иконы, но они не для храма – не принято у нас помещать такие в церквях. А для Покровского собора Елабуги художник совместно с мастером Стасом Сырьевым сделал иконостас размером 8х8 метров – его украшают резные деревянные элементы. Работа заняла четыре года. Вместе с братом Юрием оформляли церковь в Менделеевске.

…Иконописцы на Руси перед началом работы постились, очищались духовно и телесно… Сергей не постится, но молитвы читает и просит себе мастерства. Сейчас художник работает над большим проектом, на него уйдет не один год. Это иконостас, полностью резной. Он будут состоять из нескольких картин с евангельскими сюжетами, часть из них уже готова – Крещение, Въезд в Иерусалим, Тайная вечеря…

А еще в архиве у мастера – и гербы Татарстана и Елабуги, и удивительно красивые городские пейзажи. Одну из картин, с видом родного города, Сергей подарил предприятию, где сейчас трудится. В композиции – все, чем известна Елабуга. Старинные домики исторической части и современные много-этажные строения вдалеке, церкви и мечети, древняя башня городища и изящное здание педагогического университета, деревья и птицы, и даже миниатюрные фигурки городских жителей разместил автор на этом панно. Растительные мотивы, обрамляющие его работы, выполнены так тонко, что кажется – подует ветер и зашевелятся листья… Как это удается? Сергей только смеется: ну как, режешь и режешь.

В мастерской он показывает, как появляется на свет часть резной рамы с зооморфными элементами в древнерусском стиле. Сначала из трех досок склеивается заготовка, на срезе имеющая форму полусферы. На бумаге делается эскиз, переводится на дерево. Потом в дело вступает лобзик. После шлифовки, согласно старинному методу, изделие покрывается прокипяченным подсолнечным маслом. Под его действием проявляется текстура дерева, оно становится словно перламутровым. На завершающем этапе – покрытие олифой и лаком. Описанный процесс занимает около полутора месяцев.

Сергей признался, что по заказам ему работать непросто. Видение художника и заказчика обычно различается. Лучше сделать работу себе по душе, а кому понравится – купят. Хотя чаще всего картины становятся подарками.

А хочется ли популярности? Честно говоря, суета надоела, говорит Сергей. Но хотелось бы поучаствовать в православной выставке или ярмарке. Посмотреть, как работают резчики в одной с ним тематике.

Есть и еще одна мечта. Не мечта даже, а несбывшееся желание.

– Я чувствую, что по-настоящему мое – это кузнечное дело, – утверждает Сергей Рожин. – Всегда хотелось быть мастером декоративной ковки. Но в юности как-то не получилось, а сейчас, я считаю, время упущено: лучше быть хорошим мастером в одном деле, чем распыляться.

Тем более и в резьбе еще столькому нужно научиться… Ведь невозможно достичь потолка ни в одном ремесле.