Сын фронтовика, не вернувшегося с войны, и известной грузинской певицы, он с детства хотел быть художником, но стал замечательным эстрадным певцом, а с легкой руки кинорежиссера Георгия Данелия – еще и популярным киноактером. Достаточно назвать только один фильм с его участием – “Мимино”, который принес Вахтангу Кикабидзе поистине всенародную любовь. А потому неудивительно, что Государственный Большой концертный зал им. С.Сайдашева не смог вместить всех желающих побывать на недавнем его концерте в Казани. Когда Вахтанг Кикабидзе вышел на сцену в сопровождении своих верных друзей – музыкантов Левона Шахвазяна и Гурама Грановского, зал взорвался аплодисментами.

А начался концерт со знаменитой песни “Тбилисо” на грузинском и русском языках. Потом звучали песни Булата Окуджавы, Сергея Трофимова и других авторов. Оказалось, что Вахтанг Кикабидзе и сам пишет песни – и стихи, и музыку. В одной из них поется о некой стране, в которой “никто не продаст за серебряный грош, там кончается грязь и кончается ложь, там не ловят в прицел, там не бьют стариков, не взрывают детей…”

А перед концертом Вахтанг Кикабидзе охотно ответил на вопросы нашего корреспондента.

– Вахтанг Константинович, когда вы последний раз были в Казани?

– С тех пор прошло лет тридцать. Это было время, когда Казань “прославилась” на всю страну враждующими молодежными группировками. Однажды и мы попали в “заварушку” – ненароком оказались там, где бандиты назначили “стрелку”. Но, узнав меня, они прекратили потасовку, проводили до гостиницы. А потом, наверное, продолжили…

– Что для вас значит новый приезд в наш город?

– Казань – необычный город, древний, с трагической и славной историей. Город театральный, насколько я помню… А теперь вот вижу, какой у вас роскошный концертный зал. И это очень приятно.

– Что вас больше всего огорчает в сегодняшней жизни?

– То, что неспокойная она. Да и шарик наш с ума сошел – сколько крови льется!

– С каждым днем, к сожалению, отношения между Грузией и Россией становятся все более напряженными…

– Да. Но виноваты в этом не народы, а политики. Все проблемы создаются искусственно, ради политических рейтингов. Ну какие мы враги? Дружили веками… Главное, чтобы за человека не было стыдно его правнукам. А каждый народ, считаю, должен жить так, как ему хочется – со своей культурой, традициями, обычаями, со своей конституцией и флагом.

– Вахтанг Константинович, среди ваших наград есть и довольно необычные. Меня особенно заинтересовали две – орден Святого Николая Чудотворца и Рыцарский крест Святого Константина Великого.

– Есть и третья, о которой вы не знаете.

– Какая?

– Это награда мусульманская – Международный орден имама Шамиля.

– За что вы получили эти награды и при каких обстоятельствах?

– Орден Николая Чудотворца мне вручила Украина. На самом ордене написано: “За приумножение Добра на Земле”. Признаться, мне было неловко его получать, ведь таким же орденом в свое время наградили Мать Марию Терезу.

А второй орден, очень красивый, Золотой Рыцарский крест Святого Константина Великого, был учрежден в 322 году. Из русских первым им был награжден Петр I. А мне его вручили одновременно с космонавтом Леоновым и президентом Ингушетии Аушевым.

– А орден Шамиля?

– Это было три года назад в Махачкале. Вдруг во время концерта на сцену вышли какие-то люди в папахах с зелеными лентами. Время было очень неспокойное, Чечня в трех километрах… Мы подумали: “Что происходит?” И зал замер. Но оказалось, это пришли старейшины. Они-то и вручили мне этот орден за вклад в культуру Кавказа.

– Что вы больше всего цените в людях и что ненавидите?

– В нашей семье было принято такое понятие, как рыцарство. Когда я был еще ребенком, то думал, что рыцарь – это человек, который ходит в доспехах. А оказывается, это человек, который живет достойно, любит родину, семью, ценит дружбу…

А ненавижу я хамство. Когда был молодым, то реагировал на него слишком эмоционально. А потом понял, что хамство надо просто игнорировать. И теперь я стараюсь просто не общаться с хамами.

– Вы создали несколько фильмов – “Будь здоров, дорогой!”, “Мужчины и все остальные”. Мы их, к сожалению, не видели. Чему они посвящены?

– А вот тому, о чем мы с вами только что говорили… Первый из них получил первую премию на кинофестивале в Габрово. Фильм состоит из нескольких новелл, и мне поначалу предложили выдвинуть одну из них как короткометражку на приз “Золотой Чарли Чаплин”. Его редко кто получает, а вы получите обязательно, сказали мне. Но как я мог на это согласиться, когда за мной целый коллектив, с которым мы делали полнометражный художественный фильм?

– А сейчас собираетесь что-нибудь снимать?

– Недавно закончил один сценарий. Это трагикомедия про нас. Поэтому снимать надо дома, в Грузии или России. Но нужны деньги, а я не умею бегать по банкирам. Вот если бы я снимал “Бандитский Петербург”, думаю, деньги сразу нашлись бы…

В России и Грузии всегда был очень хороший кинематограф. Позавчера я прилетел из Ханты-Мансийска, где проходил кинофестиваль молодых дебютантов под названием “Дух огня”. И надо было видеть, как эти ребята реагировали на старые советские фильмы, которые там тоже демонстрировали. “Что это?” – спрашивают. “Вот такое, – отвечаю, – было наше кино”. Надеюсь, что мы к этому вернемся.

– Мы с огромным удовольствием вновь и вновь смотрим “Мимино”, “Мелодии Верийского квартала”, “Не горюй”, “Совсем пропащий”, где вы снимались. Но, к сожалению, новых фильмов с вашим участием нет.

– Мне предлагали сняться в картинах “Вор в законе”, “Глава московской мафии” и других подобных же. Но я этого не хочу. Убежден, что нельзя артисту соглашаться на все, что ему предлагают. Считаю, например, что негоже грузинскому артисту играть русского царя, и когда мне предложили роль Николая Второго, я тоже отказался.

– В восьмидесятые годы в Грузии, помнится, витала в воздухе идея восстановления монархии. А ваш друг, посол Грузии в Москве Важа Лоркипанидзе как-то предложил вашу кандидатуру на грузинский престол, мотивируя это тем, что ваши предки по материнской линии принадлежали к царской фамилии…

– Важа, конечно, пошутил. Но мама у меня действительно из династии Багратионов – Манана Константиновна Багратиони.

– Она жива?

– Нет, скончалась год тому назад. Когда мама уходит, чувствуешь себя сиротой, сколько бы тебе ни было лет…

– Если можно, расскажите, пожалуйста, о своей семье.

– Моя супруга, Ирина, бывшая балерина, заканчивала Вагановское училище в Ленинграде. Дочь Марина – актриса театра имени Шота Руставели. Сын Константин – художник, три года работал по контракту в Посольстве Грузии в Москве. А еще у меня есть три внука. Старшему двадцать шесть лет, он окончил в Лондоне университет Шиллера – специалист по международному праву и экономике. Средний внук, которого назвали в мою честь, учится в Гарвардском колледже в Тбилиси. А самый младший, Ваня, – ярко выраженный спортсмен. Ему только десять лет, а он уже и горнолыжник, и футболист, и пловец. Так что команда хорошая. Все вопросы вместе решаем. Родина, дом, семья – вот мое богатство!

– Вы были близким другом Фрунзика Мкртчяна. Каким он остался в вашей памяти?

– У него тяжелая судьба. Не знаю, видели ли вы документальный фильм о его жизни. Такая трагедия! Сначала супруга в сумасшедший дом попала, потом сын… С горя Фрунзик начал пить, это его и погубило.

– А ведь в кино он играл роли комические, и как играл!

– Еще лучше – в театре. Фрунзик был бесподобным театральным артистом. И шутить любил. Помню, я пришел на премьеру спектакля “Сирано де Бержерак”, где он играл главную роль. В пьесе есть длинный монолог Сирано, рассуждающего на тему своего большущего носа. Но у Фрунзика этот монолог длился не более тридцати секунд! “Фрунзик, ты что, сократил классику?” – спросил я после спектакля. А он говорит: “Вано-джан, армяне очень не любят, когда о носе долго говоришь, им неприятно”.

– Вы побывали с концертами во многих странах. Какая из них произвела на вас наиболее благоприятное впечатление?

– Как ни странно, Англия. Когда ходишь по Лондону, такое ощущение, что вокруг тебя культура и традиции. Чувствуется, что ты приехал к людям, которые имеют право носить именно цилиндры, а не шляпы. Это очень важно. А вообще-то я Восток люблю, Восток интереснее. Люблю его базары, колоритных людей.

– А какую кухню?

– Тоже восточную. Индусы хорошо готовят, китайцы. Но я, правда, мало ем. А готовить люблю и умею это делать хорошо. Принято считать, что грузины только шашлыки умеют готовить. А я готовлю… уху. У меня и свой рецепт есть. Как-то среди артистов был конкурс на лучшую уху. И я выиграл его.

– Знаю, что вы пишете книгу. Закончили?

– Пока нет, но, надеюсь, к концу лета.

– Пишете о друзьях?

– О разных людях, а посвящаю книгу моим внукам – Георгию, Вахтангу и Ванечке.