Великолепный подарок сделала Татгосфилармония имени Г.Тукая поклонникам фортепьянного искусства, организовав в Казани и Набережных Челнах концерты пианиста Дениса Мацуева. Сегодня это один из самых востребованных музыкантов в мире. Денис Мацуев – лауреат международных конкурсов в Йоганнесбурге и Париже, обладатель первой премии и золотой медали XI Международного конкурса им.П.И.Чайковского в Москве. Он концертирует в лучших залах России, ближнего и дальнего зарубежья, а также является “лицом” знаменитой японской фирмы “Ямаха”. До него из российских пианистов это было дано только Святославу Рихтеру. Выдающиеся заслуги молодого музыканта отмечены и в мироздании – его именем названа одна из малых планет в созвездии Лиры.

Встреча казанцев с Денисом Мацуевым состоялась в БКЗ им.С.Сайдашева. Публика была покорена вдохновенной и виртуозной игрой пианиста, его темпераментом и артистизмом. Сыгранный, казалось, на одном дыхании цикл “Времена года” Чайковского в первом отделении, Си-минорная соната Ференца Листа – одна из вершин фортепьянной музыки, исполненная во втором, а затем блистательные “бисы” из произведений Россини, Рахманинова, Лядова были встречены криками “браво” и громом аплодисментов. А когда прозвучал заключительный аккорд знаменитой “Венгерской рапсодии” Листа, весь зал встал в знак признательности и благодарности выдающемуся музыканту.

– Этот концерт – настоящий праздник для всех любителей музыки, – сказала нашему корреспонденту вице-премьер – министр культуры РТ Зиля Валеева. – Спасибо за это Денису Мацуеву и нашей филармонии, пригласившей его. Недавно Президент нашей республики услышал на юбилее Бориса Николаевича Ельцина игру Дениса и был от нее в восторге. “Такого музыканта надо приглашать к нам почаще”, – сказал Минтимер Шарипович. И я сейчас рассказала Денису об этом и пригласила его приехать к нам с друзьями, столь же замечательными музыкантами, живущими ныне в разных странах. Денис ответил: “У вас потрясающая публика, и я буду приезжать сюда”.

А перед концертом Денис Мацуев охотно дал интервью.

– Денис, как вы стали музыкантом?

– Родился я в музыкальной семье. Папа – замечательный пианист и композитор, мама тоже пианистка и педагог. Однако в детстве я был заядлым хоккеистом и футболистом, центрфорвардом нашей дворовой команды, а музыка у меня была на втором месте. Но родители все же отдали меня в музыкальную школу. Когда я был уже на первом курсе училища, в Иркутск приехали в поисках юных талантов представители благотворительного фонда “Новые имена”, и педагоги порекомендовали им послушать мою игру. Я этого не хотел – в этот день у меня был футбол, но папа настоял. Не хотел ехать и в Москву, но и тут папа меня уговорил. Знаете как? Он сказал, что там я вживую смогу смотреть матчи моего любимого “Спартака”.

После прослушивания в телепрограмме “Утренняя звезда” я был принят в Центральную музыкальную школу при Московской консерватории. Затем, уже в консерватории, учился у замечательных педагогов, профессоров Алексея Наседкина и Сергея Доренского. В семнадцать лет впервые участвовал в международном конкурсе в ЮАР и получил Гран-при, в двадцать стал одним из самых молодых солистов Московской филармонии, чем горжусь и сегодня, затем лауреатом в Париже и Москве. Пока учился, родители, чтобы создать мне все условия, переехали из Иркутска в Москву. Они и сейчас со мной ездят на гастроли. Это мои самые справедливые и строгие критики, не дают мне впасть в эйфорию от успехов.

– Помните ли вы свое первое выступление в Казани?

– Конечно. В 1999 году играл здесь “Рапсодию” Рахманинова с вашим симфоническим оркестром под управлением Рашида Скуратова и с тех пор подружился с этим талантливым дирижером. Затем, через три года, выступил с оркестром Владимира Спивакова и вот теперь даю сольный концерт. Бог, как говорится, любит троицу (улыбается). В последнее время выступаю в России нечасто, но нынешний февраль посвятил гастролям на родине, выступлю в двенадцати городах.

– А начали этот вояж с Набережных Челнов?

– Да. Прием там был прекрасный. Публика и зал замечательные, и “Стенвей”!

– В одном из интервью вы сказали, что если музыкант принят российской публикой, то ему уже ничто не страшно. Что вы имели в виду?

– То, что наша публика уникальна. Все понимает. И если ты не выложился полностью, не тронул ее сердце, она будет относиться к тебе соответственно. Ее надо завоевывать годами.

– Меня также заинтересовало ваше утверждение, что в двадцать первом веке музыканту уже нельзя играть так, как в двадцатом.

– Действительно, время-то другое. К сожалению, интерес к классической музыке умирает. Потому что в нашу сферу пришли законы так называемого шоу-бизнеса – раскрутка, пиар, реклама. Качество исполнения снижается. Менеджеров интересует только имя, им важна только касса. Приходится все это учитывать. Но поскольку я забочусь о том, чтобы меня слышали не только те, кто посещает залы консерватории, то могу и на стадионе сыграть, и на кинофестивале…

Но мне все же проще. А каково музыканту, только что окончившему консерваторию? У него нет никаких шансов выбиться хотя бы на российскую сцену, если он не лауреат престижного конкурса. Раньше была система Госконцерта, Росконцерта, Москонцерта, которые предоставляли музыканту разные площадки и тем самым “раскручивали” его имя. Но сейчас этого нет, очень многие музыканты невостребованы – в этом трагедия нашей профессии.

И я рад, что у меня есть возможность открывать юные таланты через благотворительный фонд “Новые имена”, вице-президентом которого являюсь. Кроме того, вместе с продюсером Давидом Смелянским мы организовали и провели в прошлом году фестиваль Crescendo (крещендо – музыкальный термин, означающий увеличение силы звука. – А.М.). Его поддержали и приняли в нем участие и мэтры, и молодежь. Наше стремление доказать, что, несмотря на отъезд многих музыкантов за рубеж, русская исполнительская школа не умерла, что существует преемственность поколений, было поддержано Президентом Владимиром Владимировичем Путиным. И он принял нас, шестерых молодых музыкантов, состоялась двухчасовая беседа о проблемах культуры и просто за жизнь.

За Спиваковым, Плетневым, Гергиевым, Башметом идет поколение молодых талантливых музыкантов, “молодая гвардия” русской исполнительской школы, как образно назвал их Святослав Бэлза. Эти новые имена мы и хотим открыть для российской публики, ибо они больше известны на Западе, чем у нас в стране. И, слава Богу, что наш фестиваль будет иметь продолжение.

– Где и когда?

– В Петербурге в апреле месяце, а на будущий год – в Париже к столетию Дягилевских сезонов.

– Знаете ли вы молодых казанских пианистов? Таких, как Рэм Урасин, Евгений Михайлов, Софья Гуляк, которые концертируют во многих странах?

– С Рэмом мы учились на одном курсе, он мой большой приятель. Это интеллигентный, тонкий музыкант, один из наших самых востребованных пианистов. С Женей Михайловым лично незнаком, но знаю, что он замечательный пианист, победитель Рахманиновского конкурса в Лос-Анджелесе. К сожалению, незнаком и с Софьей Гуляк. Но и Михаил Плетнев, как будто, из Казани?

– Да, он учился в школе-десятилетке при нашей консерватории.

– Радует, что Казань рождает крупных пианистов.

– Русская фортепианная школа славилась на весь мир как лучшая. А сейчас о ней говорят только как об одной из лучших. Почему это произошло?

– В девяностые годы, когда многие музыканты и профессура уехали на Запад, они стали там преподавать и фактически готовить нам конкурентов. Сейчас на конкурсах стали побеждать китайцы, корейцы, японцы, но их педагоги на самом деле наши! Кстати, такая же картина и в спорте. Однако русская фортепьянная школа жива, Московская консерватория остается одной из лучших в мире, если не лучшей. Успешны и другие консерватории, в том числе и Казанская. И каждый год появляются потрясающие музыканты…

– Денис, о вас в Америке писали, что вы “второй Горовиц”, “второй Рахманинов”. Как вы относитесь к этому?

– Как можно к этому относиться? Только с иронией.

– И все же, наверное, приятно такое прочитать о себе.

– Когда я приехал в Америку в первый раз и прочитал рецензии, где было написано, что я чего-то стою, это было действительно приятно. И такие отзывы помогли мне сделать карьеру в Америке и в Европе.

К сожалению, таких профессиональных критиков, какие были раньше, почти не осталось. А я помню, как-то у себя в Иркутске нашел журнал “Музыкальная жизнь” за семьдесят второй год и там рецензию, в которой по косточкам разобрали концерт Генриха Нейгауза. Это же настоящее учебное пособие! Мечтаю, чтобы и меня кто-нибудь разобрал по косточкам.

– А как вы относитесь к современной музыке, играете ли ее, в частности сочинения нашей землячки Софии Губайдулиной?

– Ее “Чакону” играл много раз, и она имела большой успех. Современную музыку раньше не любил, а теперь она начинает нравиться. Только что записал с Мариусом Янсонсом и оркестром баварского радио фортепьянный концерт Родиона Щедрина, который играл на его юбилее. И мое исполнение ему понравилось. А скоро буду играть новый фортепьянный концерт Кшиштофа Пендерецкого. Романтический, потрясающий. Это, правда, модернизм, но с намеком на мелодию. А мелодия – это, на мой взгляд, главное в музыке.

– Известно, что вы увлекаетесь джазом. Однажды вы в шутку назвали его своей “любовницей”. Интересно, чем он вас подкупает?

– Знаете, это особенное состояние. Можно импровизировать, что я очень люблю. А в моих концертах с Гараняном сочетаются джаз и классика. Джаз – это моя вторая страсть. Но я верен своей “жене” – классической музыке. Она принесла мне первый успех, с ней связана вся моя жизнь.