В Казани продолжается Международный Шаляпинский фестиваль. На всех спектаклях, как и на первом фестивальном концерте, аншлаги. Каждый вечер дарит казанцам встречу с любимыми артистами, звездами оперной сцены, знакомыми по прошлым фестивалям, а также открытие новых талантливых имен. Среди них – Роман Садник (Радамес) из Австрии, Татьяна Саламахина (Аида) из Санкт-Петербурга, солистка Большого театра Ирина Макарова (Амнерис), украинская певица Татьяна Анисимова, великолепно воплотившая образ пленительной и отважной Тоски, гость из Италии Альберто Ельмони, которого мы услышали в партии Каварадосси, и другие.

А открылся фестиваль спектаклем “Борис Годунов”, в успехе которого немалая заслуга исполнителя главной партии, замечательного баса Михаила Светлова (на снимке). Казанские любители оперы не забыли, как он пел эту же партию в фестивальном спектакле шесть лет назад.

– Ваш театр, где работают настоящие энтузиасты, и родину Шаляпина – Казань я полюбил навсегда, – сказал певец в беседе с нашим корреспондентом. – Вот сегодня с мамой (она специально приехала из Калининграда послушать меня в партии Бориса) пришли к памятнику Федора Ивановича. Очень понравился. Особенно эффектно он смотрится на фоне неба и куполов. Сделали снимок на память.

– Какое место среди многих сценических образов, созданных вами, занимает Годунов?

– Эта роль – визитная карточка для каждого баса. Но, правда, не каждый ее исполнит. Я же, когда только учился пению (а моим педагогом был Евгений Нестеренко), уже думал об этой роли, но лет десять все не решался, готовился к ней, слушал записи самого Шаляпина и других выдающихся певцов. Впервые спеть Бориса мне посчастливилось в Большом театре. С тех пор пою эту партию и продолжаю работать над ней.

– Интересно, как этот образ воспринимается на Западе?

– Как ни странно, самый живой отклик был, когда во время гастролей Большого театра я пел Бориса на лондонской сцене. Чопорная английская публика после сцены сумасшествия Бориса, казалось, сама сошла с ума. Думаю, что в том спектакле у меня был самый большой успех.

И вообще, у англичан большой интерес к русской музыке. Ведь не случайно оригинал партитуры этой оперы Мусоргского впервые увидел свет в Лондоне. У нас же были изданы редакции Римского-Корсакова и Лама. И теперь, как это ни парадоксально, мы можем издать оригинал, только выкупив у англичан права на это.

– Вы сейчас свободный художник, живете в Америке, разъезжаете по всему миру, но связей с Родиной не прерываете. Интересно, как вы оцениваете перемены, произошедшие в России за последние десять лет?

– Однозначно сказать нельзя. Есть и положительные сдвиги – люди стали более свободными, не боятся выражать свои взгляды, исчезли и прежние препятствия для поездок за рубеж. Но ужасает криминальная обстановка, такого раньше не было. Взять хотя бы теракт в московском метро! И это может коснуться сегодня каждого.

В заключение хочу сказать, что ваш фестиваль, собирающий прекрасных певцов отовсюду, оказывает влияние на культурную жизнь не только Казани, но и России. И я стремлюсь на этот фестиваль каждый год. Но все не удавалось. Нынче, к счастью, повезло. Теперь мечтаю приехать на тысячелетие вашего чудесного города.

* * *

На нынешнем фестивале впервые русской оперой дирижировал иностранец – маэстро Винсент де Корт из Нидерландов.

– Винсент, что побудило вас обратиться к русской опере?

– С Казанью и вашим театром меня подружил Моцарт. Но, поставив здесь оперу “Свадьба Фигаро”, я попросил дирекцию театра дать мне возможность поработать над русской оперой, и это, к моей радости, произошло. Работа над “Борисом Годуновым” помогла мне глубже понять русскую душу, русскую историю и даже то, как правильно произносить слово “Господи!” И, конечно, особенно интересно было дирижировать этой оперой здесь, в Казани, на родине Шаляпина, непревзойденного и по сей день исполнителя партии Бориса.

– Довольны ли вы своим первым опытом?

– Да. Но огорчало то, что было мало репетиций. Ведь на фестивале за небольшой отрезок времени идет много разных опер. И все надо делать быстро. Кроме того, виолончелисты и контрабасисты находились вне оркестровой ямы, и это затрудняло гармоничное звучание. Поэтому я с нетерпением буду ждать завершения реконструкции вашего оперного театра, в акустику которого влюблен. Ну а первый опыт только усилил мое желание и дальше дирижировать русскими операми, в том числе и созданными гением Чайковского.