В Татарстане ширится движение школьных служб примирения

Конфликты в школьной среде – явление, в принципе, совершенно нормальное. Другой вопрос – как они решаются. Тут, конечно, многое зависит от взрослых – педагогов и родителей. Но они, к сожалению, нередко не склонны разбираться в сути, подводных течениях конфликта, решают всё командно-административными методами – осудить, наказать, довести до сведения кого надо…

Но в последнее время в нашей стране все больше становится школьных служб примирения, действующих на принципах медиации, – когда нейтральный посредник инициирует диалог, в котором обе стороны конфликта находят для себя приемлемый выход из ситуации. Появились такие службы и в Татарстане.

Казанский восьмиклассник Илья убежден, что любой конфликт можно решить мирным путем. Конечно, в его представлении о том, как это сделать, еще много наивного. «Если я пообещаю обиженному, что обидчик перед ним извинится, он обязательно согласится на примирительный диалог», – рассуждает он. А на вопрос,  что будет, если обидчик извиняться не захочет, беспечно отвечает: «Ну, придумаю что-нибудь!»

Собственно, именно для того, чтобы Илья и его «коллеги» из школьных служб примирения не придумывали «что-нибудь», а действовали в деликатной ситуации грамотно, их собирают в «Доверии» – комплексном Центре социального обслуживания детей и молодежи Комитета по делам детей и молодежи Казанского исполкома – и проводят для них обучающие тренинги.

Восстановительные практики – это альтернативные способы урегулирования конфликтов. По сути, речь идет о медиации, которая, как мы знаем из юриспруденции, помогает при помощи посредника разрешить споры с учетом интересов обеих сторон

По словам руководителя отделения социально-правовой защиты несовершеннолетних центра «Доверие» Лейсан Еньковой, сегодня службы примирения действуют в 35 школах республики. Подавляющее большинство пока, конечно, в Казани, где проще получить методическую поддержку специалистов. Например, Илья и его одноклассники, которых мы застали на таком тренинге, учатся в 102-й гимназии – там, рассказывает Лейсан Енькова, уже несколько лет работает опытный социальный педагог – куратор, владеющий секретами медиации, подобралась эффективная команда школьников. А вообще, внедрять в школах так называемые восстановительные практики в «Доверии» начали еще восемь лет назад.

Поясним: восстановительные практики – это альтернативные способы урегулирования конфликтов. По сути, речь идет о медиации, которая, как мы знаем из юриспруденции, помогает при помощи посредника разрешить споры с учетом интересов обеих сторон.

– Восстановительная медиация учитывает эмоциональную составляющую в действиях участников конфликта, – поясняет Лейсан Енькова. – Идет работа с чувствами, эмоциями, потребностями. Цель – не просто урегулирование сложной ситуации, а восстановление отношений.

В самом деле, если обратиться к «взрослой» судебной практике: сколько известно случаев, когда после вынесения судебного решения стороны расходятся и больше видеть друг друга никогда не хотят, даже если речь идет о родственниках! А если в досудебном порядке удается уладить дело с помощью медиатора, который выслушает каждую сторону, максимально учтет все интересы и поможет людям просто по-человечески договориться, то, глядишь, и воссоединяется семья. Вот и в школе – можно, конечно, наказать зачинщика конфликта (вплоть до постановки его на учет в полиции), заставить родителей выплатить ущерб, если, например, речь идет об отобранном телефоне. Вот только истоки происшествия в этом случае останутся непроработанными, у участников конфликта не будет возможности проанализировать и понять собственные чувства, осознать причины поведения другой стороны. В общем, формально проблема решится, но корень ее останется, а значит, скорее всего, история рано или поздно в той или иной форме повторится.

Между тем сотрудник службы примирения берет на себя организацию диалога, во время которого можно избавиться от негативных эмоций, обсудить последствия конфликта и способы их устранения. Причем решения принимаются в обоюдном обсуждении всех заинтересованных сторон.

Конечно, чтобы усадить конфликтующих людей за стол переговоров, медиатор должен сначала переговорить с каждым в отдельности, соблюдая при этом основные принципы своей работы – быть нейтральным, гарантировать конфиденциальность и не давить на людей: переговоры возможны только при добровольном согласии на них обеих сторон.

– Как правило, в школах у нас работают команды от трех до семи человек плюс педагог-куратор, – рассказывает Лейсан Енькова. – Мы организуем обучение старшеклассников, работающих в службах примирения, ведем мониторинг – сколько конфликтов они разрешили. Раз в два месяца собираем ребят, разбираем трудные случаи, с которыми им пришлось столкнуться. Разыгрываем сложные ситуации – как еще можно было тут действовать… Истории бывают совершенно разные, от простого «забрал тетрадку», «не дал списать», «обозвал» – до конфликтов с уголовно-криминальной перспективой (кражи, например). И порой эти конфликты разрешаются до привлечения полиции. Ведь в чем здесь преимущество? Да, в случае с украденным телефоном родители укравшего могут отдать за него деньги – и конфликт вроде как исчерпан. Но сам ребенок в этом случае никакой ответственности не понес, не прочувствовал свою вину. Мы обсуждаем с каждой стороной, в том числе с обидчиком, вопрос о принятии ответственности, о заглаживании вреда. Часто убеждаемся: обидчик сознает вину и хотел бы ее загладить, но совершенно не понимает, как правильно это сделать. Была история, когда подросток отобрал телефон у одноклассника, который в коллективе был явным аутсайдером. В процессе медиации он принял решение взять «слабака» под свое покровительство, помочь ему адаптироваться в классе.

Конечно, в таком многоуровневом конфликте, когда замешаны не только сами школьники, но и родители, педагоги, идет работа со всеми сторонами. Это так называемая техника кругов примирения. Тут уже бывает недостаточно только самих сотрудников службы примирения, подключаются и педагог-куратор, и психологи центра «Доверие».

Как заставить школьников и взрослых поучаствовать в таком примирительном процессе? Заставлять, поясняет Лейсан Енькова, как раз никого не надо. Надо рассказывать о том, какие задачи решают восстановительные практики, как проходит процесс взаимного сближения.

– Как выясняется, людям не хватает возможности выговориться, быть услышанными, – рассказывает Лейсан. – Поэтому они соглашаются на встречу с медиатором – сначала конфиденциальную, без другой стороны. Тут они могут выплеснуть все свои эмоции, проговорить то, что накопилось на душе. Причем об этом разговоре никто не будет знать. И если они потом сами примут решение пойти на мировую, шансов на то, что конфликт не повторится, становится гораздо больше.

Кстати, навыки, которые юные медиаторы получают в этой работе, пригодятся им и в жизни вне школы.

Чтобы усадить конфликтующих людей за стол переговоров, медиатор должен сначала переговорить с каждым в отдельности, соблюдая при этом основные принципы своей работы – быть нейтральным, гарантировать конфиденциальность и не давить на людей

– Мне кажется, и с родителями, и с учителями я теперь проще смогу находить общий язык, – говорит Настя, восьмиклассница 102-й гимназии. – И потом мне все эти знания пригодятся. Я, например, хочу стать социальным педагогом или психологом.

Конечно, 35 школ с действующими службами примирения – на республику маловато. И хотя с каждым годом число их растет, за количеством в центре «Доверие» не гонятся – не хотят потерять качество работы, ведь каждого медиатора надо обучить, работу их надо контролировать… Поэтому и ждать от новой методики сразу больших результатов было бы неправильно.

– Это совершенно новый подход, он требует формирования нового взгляда на конфликт как таковой, – поясняет Лейсан Енькова. – Не все люди могут сразу перестроиться. Тем не менее мы видим, что эта техника работает.