3 декабря мировое сообщество отмечает Международный день инвалидов. А вы обратили внимание, что слово «инвалид» сейчас почти не произносится? Появились новые, более тактичные формы обращения: «человек с ограничениями физического здоровья», «маломобильная группа населения», «особенный ребенок». Словам можно найти замену.
А вот насколько изменилось само отношение к таким людям? Сейчас, например, много обсуждают тему совместного обучения здоровых детей со сверстниками, имеющими какой-либо физический недуг. Мы спросили наших читателей: на ваш взгляд, насколько востребована такая форма инклюзивного образования?
- Эдуард Ворожейкин, служащий, Чистополь:
– Идеально, когда ребенка-инвалида в семье, школе, на улице окружает комфортная среда. Если его опекают мудрые родители, преподаватели, дружный класс, где он чувствует себя равным с остальными и перестает замечать собственные физические недостатки. Такой пример пришлось наблюдать при жизни в Польше, где проблемы адаптации инвалидов, инклюзивного образования решаются успешно и нам есть чему поучиться.
У наших соседей по площадке мальчика, с детства оказавшегося в инвалидной коляске, одноклассники каждый день увозили и привозили домой из школы. Они спускались с ним на занятия в различных кружках, расположенных на первом этаже. Сколько радости, благодарности, оптимизма, жизнелюбия излучали глаза нашего любимца Родиона, успешно окончившего школу и поступившего в престижный колледж.
- Любовь Авдеева, инженер-технолог, Нижнекамск:
– Вы спрашиваете о детях, а я бы хотела сказать о студентах-инвалидах. К сожалению, образовательная среда в вузах абсолютно не подготовлена к приему таких ребят. Мой сын недавно окончил институт в Казани. У них в группе был парень с ДЦП, который позволял ему передвигаться без инвалидной коляски, но с большим трудом. Начнем с того, что чисто бытовые условия в зданиях вузов для инвалидов не приспособлены – например, в туалетах, на лестницах нет специальных поручней или пандусов. Этому студенту помогали одна сердобольная девушка и как раз мой сын. Во-вторых, в группе, включая, кстати, преподавателей, сложилось странное отношение к этому парнишке – его как-то дружно не замечали. То ли из соображений такта, боясь обидеть, то ли не хотели лишних проблем. А тот чувствовал себя, как он признавался моему сыну, в постоянном вакууме. В итоге на втором курсе бросил институт и уехал домой. Я так понимаю, что в отношении к таким людям должна быть золотая середина: не излишняя опека, а объективная поддержка. Но ни в коем случае не равнодушие, которое может сломать человека.
- Алия Нуруллина, медсестра, Бугульма:
– Тут, понимаете, какое дело – современные дети бывают часто жестокими. И неизвестно, как воспримут новичка, который невольно будет привлекать к себе постоянное внимание одноклассников, особенно если он пришел к ним, к примеру, в восьмом или девятом классе. Тут должен быть комплексный подход – я, например, считаю, что дети-инвалиды, если мы хотим их адаптировать в обычную школьную среду, должны учиться со всеми начиная с первого класса, чтобы вместе взрослеть. Потом у меня вопрос: такой ребенок, как правило, болеет чаще – как педагоги будут заниматься с ним? Ходить на дом? Но мы прекрасно знаем, как загружены учителя. В общем, для меня этот вопрос пока открыт.
- Амир Бикчентаев, руководитель компании, Казань:
– Я убежден, что к каждому такому случаю нужно подходить индивидуально, нельзя «чохом» всех ребят сажать в один класс. Посудите сами: ребенок может получить серьезную психологическую травму, если будет, например, внешне сильно отличаться от сверстников. Да и здоровые сверстники его бывают разные – и сердобольные, и жестокие. С другой стороны, если такой ребенок сможет адаптироваться к учебе и общим интересам со здоровыми ребятами, это вытащит его на поверхность жизни. Поэтому инклюзивное образование имеет право на жизнь, но не во всех случаях.
Геннадий АБРАМОВ, Ирина МУШКИНА, Марина СЕЛЬСКОВА, «РТ»
