Питер. Клуб. Пара охранников клуба то ли отлучилась куда-то, оставив коридор без присмотра, то ли отвлеклась... Короче, уже через три минуты 5–6 молодых обаятельно-нетрезвых мужчин активно машут руками и ногами, стараясь раскидать по полу побольше зубов и волос и старательно брызгая на стену кровью из свороченных на бок носов.
На крики из зала прибегают зрители, мгновенно получают в лоб из-за ограниченности пространства и из разряда зрителей переходят в разряд активных участников.
Не веря своему счастью, я передвигаюсь в пределах полутора-двух метров от границы боевых действий с видеокамерой в руках. Освещение – великолепное, озвучка – нет слов. В это время один из участников побоища замечает меня боковым зрением и с воплем, который на литературный язык переводится примерно так: «Зачем ты, нехороший человек, снимаешь?!» – делает мощный рывок прямо в объектив. Я понимаю, что этот великолепный кадр будет, скорее всего, последним. За себя я не боюсь – привык уже отмахиваться, а вот камере конец. И в это время (о, чудо!) огромное синее с белыми полосками пятно проносится мимо кадра, сминая нападающего перед моим носом и впечатывая его в стену. Зажав голову злодея под мышкой, пятно наносит по ней несколько ударов кулаком, одновременно крича в центр побоища:
– Братваааа! Фраера с камерой не трогать! Потом вместе позырим!
В ответ ему сидящий в углу на корточках паренек с разбитым лицом выдает:
– Да, да, точно! И узнаем, кто начал!