По долгу службы (я тогда работал в газете) летом 1979 года я летел в Сарманово на "Ан-2". Рейс как рейс, час с небольшим лету. 14 пассажиров, двое из них летят на коленях родителей. Вдруг в салоне запахло гарью. Потом самолет резко пошел вниз.
Пассажиры закричали, повскакали с мест, заплакали дети. Пилот вышел из кабины и крикнул, чтоб не паниковали: ничего страшного, идем на вынужденную посадку. Внизу мелькали дома какого-то села, деревья, показалась лента шоссе. Самолет резко снизился и тут же затрясся - оказывается, это колеса прыгали по кочкам! Командир, подбежав к двери, открыл ее, выбросил трап и скомандовал: "Все в овраг!". Видимо, он опасался, что может взорваться невыработанное до конца горючее.
...Пока ждали помощи, я, представившись, спросил командира Шавката Ларина: что же случилось?
- На полпути мы почувствовали в кабине запах дыма. Второй пилот Игорь Ананьев доложил, что приборы показывают падение температуры у головок цилиндров. Спустя несколько секунд из двигателя рвануло пламя, лобовое стекло залило маслом. От гари стало нечем дышать. Но "фонарь" разбить побоялись - горячее масло могло попасть внутрь кабины, ослепить. Пока Игорь передавал в Бегишево сигнал бедствия, я искал место для посадки. На шоссе садиться нельзя - оно забито машинами. Слева от него - поселок, справа - лесок. До земли оставалось метров двадцать, машина уже шла на "бреющем", почти касаясь верхушек деревьев. И вдруг открылась поляна - пятачок чистого пространства с опорой ЛЭП посередине! Выбирать было некогда - сели, едва не задев мачту.
Мы посчитали: с момента отказа мотора до приземления прошло меньше двух минут свободного падения! Машина практически не пострадала, пассажиры тоже. Единственное, что разбилось в салоне, так это огромный красный помидор, выскользнувший из рук ребенка во время приземления. Через час на поляну сел вертолет и забрал часть пассажиров. Остальных принял на борт поисково-
спасательный самолет из Казани.
Михаил МЕЛЬНИКОВ
