Быть вместе в горе и в радости, в здравии и в болезни - именно это обещают друг другу, вступая в брак, любящие пары. К сожалению, нередко любовные лодки в прах разбиваются о быт, столкнувшись с самыми рядовыми проблемами, с обыденностью будней, с неумением понять и принять другого человека. Но есть люди, для которых торжественная клятва верности - не пустые слова. И, однажды сделав свой выбор, они не изменяют ему никогда. Об этом - наша история.
Уговоры и просьбы не действовали. Молодой мужчина повторял, что только кошек выкидывают на улицу, и то особо жестокие хозяева. Но она же человек! Рубис был уверен, что сможет справиться с бедой...
Великая камская стройка в семидесятых годах собрала много молодежи из разных уголков Союза. Вот и Рубис, отслужив в армии, решил не возвращаться в глубинку.
Спортивное телосложение, жгучие черные глаза, остроумие и общительность делали его завидным кавалером. К тому же щеголял он в брюках и рубашках самого модного покроя. Во времена советского дефицита выглядел, как кинозвезда. Позже выяснилось, что все вещи - собственноручного пошива. Ребята приладились ходить к нему с просьбами типа "сооруди мне такие же брюки".
От девчонок, естественно, не было отбоя. Но он выбирал. Рубис искал ту единственную, с кем хотел бы связать всю свою жизнь.
***
Молодожены с нетерпением ждали рождения малыша. Рубис любил ощущать движения маленького человечка, приложив голову к животу жены. Нежно вглядываясь в большие карие глаза Фариды, он говорил, что дочка будет красивой и веселой, как мама.
До родов она доходила, казалось, без особых проблем, хотя врачи временами проявляли обеспокоенность. А потом родила здоровую крупную девочку. Через окно Фарида увидела, как над покрытыми инеем деревьями поднимается сказочное зимнее солнце, и признала это добрым знаком. Но на следующий день у нее поднялась температура. Последующие дни оказались пыткой. Нестерпимо болела грудь, налитая молоком. Врачи определили быстроразвивающийся мастит.
После операции Фариде стало легче. Молодая пара от души радовалась завершению больничной эпопеи. Но счастье оказалось недолгим. Когда дочери было семь месяцев, у женщины отказали ноги. Врачи успокаивали, говоря, что после родов защемлены нервы и через год-другой болезнь отступит. Но Рубис не мог спокойно ждать, видя, как страдает его любимая. Сначала он выпросил направление в республиканскую больницу. Но там помочь не смогли. Говорили о редкой неизвестной болезни.
Разочаровавшись в традиционной медицине, Рубис начал возить исхудавшую и замученную приступами боли Фариду к "народным целителям" всех мастей.
- Мне однажды сказали, что в одном из районов есть целебная красная глина. И если больная посидит голой в этой яме, придет исцеление... Я понимал всю абсурдность затеи, но хотел испробовать все, чтобы не корить себя за неиспользованный шанс.
К тому времени женщина могла лишь с большим трудом передвигаться по квартире. Почти вся домашняя работа и воспитание неспокойной трехлетней дочурки легли на плечи Рубиса. Он метался между женой и дочерью.
Среди знакомых появились "доброжелатели", которые советовали отдать Фариду в дом инвалидов, а самому жить нормальной жизнью. Но он стыдился даже думать об этом. Он верил, что найдет выход и вылечит свою любимую. Рубис обдумывал новый план.
* * *
Зимняя Москва встретила их пасмурным днем. Бесконечные прохожие, озабоченно спешащие куда-то, вереница машин... Все торопились жить, и никому не было дела до мужчины, почти на весу державшего измученную болезнью женщину.
- Очень долго стояли. У меня руки устали, ведь Фарида была в тяжелой зимней одежде. Наконец остановилось такси. Я с водителем договорился, что Фариду везем в самую хорошую московскую больницу и он скажет, что у его гостьи случился приступ. Таксист согласился. За эту услугу я ему хорошо заплатил.
Московские врачи наконец поставили женщине диагноз - рассеянный склероз. Болезнь, когда у человека постепенно отмирают клетки мозга, участок за участком. Медики объяснили, что в мировой практике нет случаев излечения этого недуга. Можно лишь замедлить процесс дорогостоящими лекарствами.
* * *
У Рубиса загораются глаза, когда он вспоминает время знакомства с Фаридой:
- Я часто возвращаюсь к этим дням. Это святое для меня. Не знаю, какие флюиды от нее исходили, но случилось то, что называют "любовь с первого взгляда". Один день привязал меня к ней на всю жизнь. Я до деталей помню нашу первую встречу.
Накануне 8 Марта Рубис с другом зашли в магазин за подарками. И за прилавком стояла Она. Длинные густые волосы, сплетенные в толстую косу, лежали на округлых плечах. Платье цвета опавшей листвы очень ей шло. Белоснежная улыбка, ямочки на щеках - богиня! Он купил ей самые дорогие духи, проводил до дома. Все шло само собой. Даже многочисленные соперницы одобрили его выбор.
Только эти воспоминания день за днем придавали Рубису терпение, стойкость... Рассказу о недолгом счастье мешает ком в горле и скупая мужская слеза, пробившаяся сквозь улыбку.
* * *
Чтобы бороться с болезнью, обеспечивать жену всем необходимым, Рубису после 17 лет работы пришлось уйти с КамАЗа "в коммерцию". Начал шить меховые шапки на дому, откладывая деньги на инвалидную коляску. К этому моменту Фарида совсем не могла передвигаться самостоятельно, у нее стало ухудшаться зрение. Большую часть времени мужу приходилось проводить рядом с ней. Даже ненадолго выходя из дома, он всегда торопился обратно.
Дочка подросла, пошла в школу. Понемногу начала ухаживать за матерью, помогать по хозяйству. Рубис со своей стороны делал все возможное, чтобы она не чувствовала себя обделенной. Пытался хорошо одевать и, по возможности, выполнять ее желания. Но денег катастрофически не хватало, все съедали лекарства. Он брался за любое дело, обещавшее хоть какой-то заработок. Начал было валять валенки. Но работа была слишком трудоемкой, грязной и малодоходной. Пришлось переключиться на новое дело.
"Рубис, на этот раз очень красиво получилось... Зачем ты опять разбираешь?" - спрашивала Фарида. Она могла лишь наблюдать, как раз за разом то прибивал, то разбирал ее муж обшивку дивана, конструируя более подходящую модель. Он начал обшивать старую мебель, создавая шедевры из чужого старья. О мастере в городе быстро узнали, и заказов хватало.
Дорогие лекарства уже не помогали Фариде. Она сохраняла ясное сознание, но жестокий недуг делал свое дело. У женщины перестали шевелиться руки. Она почти ослепла. Нарушилась речь. Постороннему человеку трудно было ее понять. Начали разрушаться зубы, и еду приходилось давать в виде пюре. Рубис вставал по нескольку раз за ночь, чтобы перевернуть Фариду с бока на бок... Окружающие жалели его, опять пошли разговоры о доме инвалидов, но он неизменно отвергал саму мысль об этом.
Несмотря ни на что, жизнь продолжалась. Дочь выросла и поступила на платное отделение одного из городских институтов. Возможно, в их положении девушку можно было бы устроить в бюджетную группу, но Рубис устал унижаться. Помнилась история с многократно обещанной на КамАЗе микролитражкой - машины из-под носа уходили чужим тетям и дядям. Поэтому обивание начальственных порогов он считал пустой тратой времени.
* * *
В сорок лет она была похожа на восьмидесятилетнюю старуху. Услышав мой голос, Фарида начала издавать мычащие звуки. Я подумала, что это приветствие, и попыталась ответить ей. Но когда звук превратился в беспокойный жалобный стон, решила, что чужой женский голос тревожит ее, и вышла из комнаты.
- Фарида, что случилось? Тебе что-то нужно? - услышала я голос Рубиса. Через несколько минут он появился на кухне со скатертью в руках - оказалось, Фарида пыталась подсказать, где лежит скатерть.
* * *
Пока Рубис рассказывал об этих двадцати двух годах жизни, то улыбаясь, то горестно опустив голову, я практически не перебивала его. Только сам он время от времени выходил к Фариде. Поправлял подушки, поил, кормил. А мне не давал покоя один вопрос, но спросить я не решалась. Он сам на него ответил:
- Знаешь, я не каюсь, что мне выпала такая судьба. Я ведь не мог выбрать другую, только Фарида могла быть в моей жизни. - Он замолчал, его руки дрожали. - Понимаешь, люди не должны только в радости быть вместе. Иначе они не люди. Нет, я не каюсь. У меня есть дочь, она очень напоминает Фариду в молодости. И за это я благодарен судьбе. Думаю, жизнь прожил не зря...
* * *
После похорон жены Рубис месяц пил по-черному. К действительности вернулся ради дочери. Но Фарида не ушла из его сердца. Заказав памятник на могилу, он попросил мастеров: "Имя ее пишите белым, иначе мне будет казаться, что она умерла".
Фирдауса БИКМЕТОВА.
