В Национальной галерее «Хазинэ» открылась юбилейная выставка художника Алексея Аникеёнка, приуроченная к 100-летию со дня рождения одного из самых ярких представителей неофициального казанского искусства 1960-х годов.
В экспозиции представлено более 70 произведений живописи из собрания Музея изобразительных искусств РТ, «Галеев-Галереи» (Москва), галереи «Дом-Арт» (Казань), а также из частных коллекций.
Для Казани солнечное искусство Алексея Аникеёнка (1925–1984) стало символом «оттепели», свободы и силы духа. За сравнительно небольшой отрезок времени живописец прошел путь от художника-реалиста, продолжавшего традиции русской пейзажной школы, до художника-нонконформиста со своим узнаваемым стилем.
Но вначале была война. На фронт Алексей Аникеёнок ушел добровольно, прибавив себе год при прохождении медкомиссии. Был контужен, горел в танке, чудом остался жив. В 1952 году он поступил в Казанское художественное училище, где его мастером был Виктор Степанович Подгурский, ученик выдающегося живописца Абрама Архипова. Славу казанской школы живописи как одной из лучших в стране в те годы ковали также ученики Николая Фешина, притом что само это имя фактически было под запретом.
Живопись Алексея Аникеёнка и его однокашника Игоря Вулоха стала свежей кровью, призванной наполнить артерии современного искусства. Однако Вулох вскоре предпочел уехать в Москву, и бывшему фронтовику пришлось держать оборону одному. На краски и холст он зарабатывал игрой на саксофоне в ресторанном оркестре, причем бок о бок с легендарными «шанхайцами» – музыкантами круга Олега Лундстрема и Виктора Деринга. Серия картин Аникеёнка, посвященная джазу, стала одной из самых ярких и знаменитых в его творчестве так называемого «желтого», или «солнечного» периода.
В Казани Аникеёнку пришлось выдержать яростную критику и откровенную травлю со стороны официальных художественных кругов. Его упрекали в подражании Ван Гогу, советовали «поучиться у Шишкина», а его выставки закрывали на следующий день после их открытия. И в то же самое время художник чувствовал искренний интерес к своим работам со стороны казанской научной интеллигенции. Среди почитателей его таланта были физики Евгений Завойский и Борис Козырев, математики Александр Норден и Борис Лаптев. Это по их рекомендации в Мергасовском доме, где в тесной комнатушке обитал художник, побывали Василий Аксёнов, Евгений Евтушенко, будущий нобелевский лауреат по физике Пётр Капица. Последний и предложил провести персональную выставку Алексея Аникеёнка в Курчатовском институте в Москве, а ее успех превзошел все ожидания. В Казани же после московского триумфа у художника отобрали маленькую мастерскую, располагавшуюся в Петропавловском соборе и полученную с огромным трудом. Но, пожалуй, самым тяжелым стало другое испытание – полный заговор молчания вокруг его имени.
Вынужденный покинуть Казань, Алексей Аникеёнок с 1970 года жил в Пскове, где предпочел заниматься монументально-декоративным искусством и за год до смерти наконец был принят в Союз художников.
Его творческий путь был тернист, но в последние десятилетия художник обрел бесспорное признание на родине и за рубежом. Произведения Алексея Аникеёнка являются украшением музейных и частных коллекций, появляются на мировых художественных аукционах, о его жизни и творчестве издаются книги и альбомы.
