На встрече в конце прошлого года Председателя Госсовета Фарида Мухаметшина с руководителями федеральных и республиканских СМИ журналисты высказали предложение о более четком законодательном регулировании отношений между чиновниками и прессой.

Проще говоря, о реанимации обязательной некогда формы обратной связи между журналистами и должностными лицами, осуществляемой посредством рубрик «По следам наших выступлений», «Меры приняты», «Газета выступила. Что сделано?» и др. Насколько она бывает эффективной или фиктивной, попытаюсь показать на примерах из своей собкоровской практики.

В 1979 году в корпункт «Труда» пришло письмо от шлифовщика-ремонтника Набережночелнинского грузового автотранспортного предприятия В.Казанцева.

«Два-три раза в месяц в нашей ремонтной зоне раздается понятный лишь посвященным клич: «Белебей!» Рабочие хватают ведра и устремляются к воротам. Возвращаются они уже с ведрами, доверху наполненными разнокалиберными гайками, болтами и шайбами. Все это сваливается в кучу, сортируется, а затем раскладывается по ячейкам инструментальных кладовых. Детали новенькие, только что из-под резца – их с нетерпением ждут на главном сборочном конвейере КамАЗа, что в нескольких трамвайных остановках от нашего гаража. Почему же они оказались здесь?

Дело в том, что КамАЗ заказывает у автохозяйства машины для перевозки продукции с заводов-смежников в разных городах страны. В том числе и в башкирском Белебее. Водители получают от начальства негласный приказ: по возвращении из рейса заехать в гараж и поставить машину возле ремонтной зоны. Остальное, как говорится, дело техники. Слесари и станочники во главе с бригадиром механического участка или начальником производства лезут в кузов, вскрывают контейнеры и набирают по нескольку ведер каждого ассортимента. У нас с фондами на металл туго, иной раз пол-дня ищешь нужную заготовку. А тут металл сам идет в руки, да еще готовыми изделиями! Непригодные для «ЗИЛов» и «ГАЗов» камазовские детали мы перетачиваем до нужных размеров, иной раз по 10 миллиметров приходиться обдирать, пополам обрезать болты.

Опубликованная в «Труде» статья стоила карьеры гендиректору ПО «Теплоконтроль» Иваньшину. Предприятие из года в год проваливало программы жилищно-коммунального и культурно-бытового строительства, очередь на получение квартир не убывала, а только росла, в цехах не было ни санузлов, ни умывальников…

На Белебеевском заводе «Автонормаль», наверное, и не догадываются, что их продукция вторично попадает под резец, фрезу, абразивный круг. Директор и главный инженер знают про этот откровенный грабеж и даже его оправдывают: мол, все делается исключительно в интересах коллектива – план выполняется, премия идет. Но выполняется-то он не совсем законными средствами, и выходит, премию мы получаем за воровство? И никого не беспокоит, что из-за нехватки комплектующих изделий, цена которым – копейки, задерживается, а то и срывается выпуск дорогостоящих грузовиков, создаются авралы».

Когда я разыскал автора письма, он инкогнито провел меня на территорию АТП в разгар очередной операции «Белебей», и я своими глазами увидел, как десяток мужиков жуликовато шуруют в кузове, нагребая ведрами «халявный» крепеж. На КамАЗе я поинтересовался: каким образом детали попадают на сборку? Оказалось, принимают их по накладным, без взвешивания и какой-либо проверки – никому и в голову не придет, что десятки тонн дефицитных изделий не доходят до главного сборочного конвейера!

Публикация наделала тогда много шуму. Но крайним, как водится, назначили Казанцева – он сполна поплатился за «разоблачительный» сигнал. До этого он был на хорошем счету: лучший шлифовщик (имел личное клеймо ОТК), активный общественник, член участковой избирательной комиссии по выборам в Верховный Совет СССР. А тут вдруг сделался негодным по всем статьям, попал под сокращение. Причем приказ об увольнении был подписан одновременно с присвоением ему звания ударника коммунистического труда.

«Теперь работаю слесарем Волгодонского плавстройотряда №21, – сообщил он мне полгода спустя. – Недавно заходил в свой бывший цех, разговаривал с товарищами по работе. И они рассказали, что операции «Белебей» продолжаются по-прежнему».

Поистине, много шума – и ничего!

Еще похожая история. «Как только начинается уборка урожая, наш участок механизации Нижнекамского управления «Татнефтехиммонтаж» направляет машины в хозяйства, чтобы помочь вывезти зерно. Только проку от этого мало. Работой в полную силу мы не обеспечены, простаиваем из-за того, что на хлебоприемных пунктах нет весового и разгрузочного оборудования под большегрузные машины и автопоезда.

Неумение местных руководителей четко организовать работу приезжих водителей приводит к большим потерям зерна. Каждый из нас мог сделать гораздо больше. Саратовские автомобилисты за счет применения почасовых графиков работы токов, элеваторов, машин чуть ли не вдвое увеличили объем перевозок меньшим количеством транспорта. Что нам-то мешает? В.Огаркин, водитель. Колхоз им. Кирова, Аксубаевский район».

Письмо было опубликовано на первой полосе газеты вместе с комментарием первого заместителя Председателя Совета Министров ТАССР А.Котова: «Товарищ Огаркин поднял очень важный вопрос. В организации перевозок сельхозпродуктов в период уборки урожая, в использовании привлеченного автотранспорта действительно немало недостатков. И мы делаем все, чтобы их устранить. В нынешней уборке принимают участие более 20 тысяч автомашин. За основу организации их труда в республике взят саратовский метод перевозки зерна, предусматривающий максимальную централизацию всего подвижного состава».

А через год от Огаркина пришло новое письмо, в котором он скрупулезно расписывал злоключения водителей, откомандированных на этот раз в откормсовхоз «Петровский» Сармановского района. Все та же удручающая картина вопиющей бесхозяйственности: холостые пробеги, простои, использование машин не по назначению, чехарда и дерготня на элеваторах. «Зампредсовмина заверял, что опыт саратовцев взят в Татарии за основу организации всей уборочно-транспортной техники, что ежемесячные почасовые графики, рассчитанные с помощью ЭВМ, помогут избавиться от нерациональных маршрутов, очередей на элеваторах. Где эти обещанные графики?»

 «Отвечать на критику ныне умеют все. Отмалчиваться после критики не принято. Как бы даже и неудобно, неловко. Зато в большом ходу отписка», – это слова публициста Анатолия Аграновского. Получается, журналист пописывает, а чиновник отписывает?

В 1980 году «Труд» под заголовком «Цена порожних рейсов» напечатал коллективное письмо-обращение к Министерству автомобильной промышленности СССР водителей Казанских производственных объединений грузового автотранспорта Р.Мухамедгалеева, И.Лукина, Героя Соцтруда Р.Загидуллина. В нем, в частности, говорилось: «Автохозяйство получает партию новых тягачей «КамАЗ-5410». Едем за ними в Набережные Челны, берем там «голые» машины – кабина, двигатель, шасси. Перегоняем их в Казань и ждем, пока с Красноярского завода придет извещение на получение полуприцепов и прицепов. Заправляем баки – и в путь. От Казани до Красноярска около девяти тысяч километров. Одного горючего машина сжигает три тонны (зимой значительно больше). Доставка каждого полуприцепа «самовывозом» обходится автохозяйству в две тысячи рублей. Гнать могучий «КамАЗ» порожняком через всю страну – вопиющее расточительство, но как его загрузишь, если у него ни кузова, ни прицепа? Доставлять полуприцепы из Красноярска практичнее и дешевле по железной дороге. Есть и другой способ – получать прицепы и полуприцепы в опорных «ЦентрКамАЗах», куда их, согласно количеству поступающих в регион тягачей, доставляли бы водители-перегонщики объединения».

Было в письме-обращении немало и других резонных предложений. Однако Минавтопром ограничился казенной отпиской: мол, из-за того, что железнодорожный транспорт не справляется с возросшими объемами грузооборота, ждать помощи от него не приходится. Вместо ответа по существу – уклончивые ссылки на «объективные причины».

Правда, имели место и факты поразительного по оперативности и действенности реагирования на газетные выступления.

В 1987 году в «Труде» было напечатано развернутое письмо бригадира каменщиков СМУ-8 стройтреста №2 В.Хаметшина «По порядку о беспорядках», в котором он возмущался царящей на строительстве жилья бесхозяйственностью – простоями, авралами, браком. Спустя день на городской отчетно-выборной партконференции первый секретарь обкома КПСС Усманов с газетой в руке цитировал ее с трибуны, адресуя критику тогдашнему первому секретарю Казанского горкома Сухову. Ему даже было рекомендовано обсудить статью на бюро городского комитета, срочно принять меры. А когда тот высокомерно отказался (не дело, мол, горкома партии реагировать на выступление профсоюзного органа!), Усманов внес вопрос об актуальности выступления газеты в повестку дня очередного бюро обкома. Для Сухова это стало полной неожиданностью. Надо было видеть его лицо, когда в розданном членам бюро перечне рассматриваемых вопросов он прочитал название злосчастной статьи! Вот и гадай теперь: случайно ли, что вскоре после этого инцидента товарищ Сухов покинул Казань?

Еще раньше опубликованная в «Труде» статья «А очередь растет…» стоила карьеры генеральному директору ПО «Теплоконтроль» Иваньшину. Предприятие из года в год проваливало программы жилищно-коммунального и культурно-бытового строительства, очередь на получение квартир росла, в цехах не было ни санузлов, ни умывальников, хотя половина работающих – женщины. Изложенные в статье факты проверяла комиссия Министерства приборостроения, дело генерального разбиралось на президиуме Татоблсовпрофа. Решение было строгим, но справедливым.

В моем архиве хранится постановление Совета Министров ТАССР от 24 октября 1984 года «О мероприятиях по дальнейшему улучшению охраны, содержания, реставрации памятников Болгарского государственного историко-архитектурного заповедника». В нем, в частности, отмечалось, что «в этом вопросе имеют место недостатки и упущения, на которые указано в статье Е.Ухова «В краю Великих Булгар», опубликованной в газете «Труд» от 17 августа с. г.». Двух месяцев не прошло, а ссылка на статью уже в правительственном документе. Всегда бы так!

«Отвечать на критику ныне умеют все. Отмалчиваться после критики не принято. Как бы даже и неудобно, неловко. Зато в большом ходу отписка», – это слова публициста Анатолия Аграновского. Получается, журналист пописывает, а чиновник отписывает?

Впрочем, иногда реакция на критику «снизу» оказывается парадоксальной. Тракторист совхоза «Елабужский», заслуженный механизатор ТАССР Н.Бахтуразов раскритиковал в газете Харьковский тракторный завод за несовершенство кабины «Т-150К». В разгар уборочных работ тракторист проводит в ней по 10–12 часов в сутки. Духота страшная! А установленный на ее крыше многокилограммовый кондиционер при тряске расшатывает кабину – нарушается герметизация, в щели забивается пыль. Поэтому механизаторы этот «довесок» с крыши снимают. Заводчане претензии учли. Но каким образом! Вместо того, чтобы изменить конструкцию кондиционера, убрали его совсем, оставив в кабине только вентилятор, перегоняющий пыльный, горячий воздух. А вот на конкретный вопрос тракториста «Почему бы не оснастить кабину кондиционером локального типа, отмеченного медалью ВДНХ?» ответа не последовало.

Что и говорить, сегодня подобные примеры «обратной связи» – редкость. Так же как и заметки под рубрикой «Газета выступила. Что сделано?». Реагировать на выступления СМИ, особенно критические, госчиновники и раньше не очень-то благоволили, теперь же и вовсе их игнорируют. И если своевременную, объективную реакцию на выступления в СМИ вменить им в обязанность официально, уверен, польза будет взаимной для обеих сторон.

Главное, чтоб эта обратная связь на деле не обернулась пресловутой бюрократической отпиской. Тут держи ухо востро! А распознать пустопорожний ведомственный отклик журналистам поможет пародийное «пособие отписчику» от того же Аграновского: «Составлять отписку следует так. Для начала, что бы ни было, вы должны признать выступление печати весьма актуальным. Затем укажите, что и без того все вам известно и все делается. А под конец пообещайте, что замечания будут учтены».

Остается надеяться, что рекомендация эта не для нынешних чиновников писана.