Известно, что противоположности не только притягиваются, но и смотрятся рядом особенно эффектно – сочетание контрастных цветов всегда выигрышно. Да и в любом искусстве нет вернее приема, чем игра на контрастах. Так и историю слов с противоположным значением проследить бывает особенно интересно, тем более что иногда у слов, в современном языке очень далеких друг от друга, обнаруживается историческая связь.
Один из любопытнейших примеров – слова «страсть» и «пассивность». Присмотримся к ним повнимательнее.
Значение слова «страсть» в словаре определяется как «сильное чувство, увлечение, создаваемое побуждениями инстинкта», «сильное влечение к чему-либо», а еще – «сильная любовь с преобладанием чувственного, физического влечения». Страстью может быть как разведение цветов, так и, увы, употребление горячительных напитков – тут уместно вспомнить слово «пристрастие» с тем же корнем. Общее у этих явлений – идея того, что человека захватывают очень сильные, интенсивные эмоции.
А теперь о пассивности. «Пассивный» – слово не родное для русского языка, но уже вполне в нем освоившееся. Оно латинского происхождения, означает «бездеятельный, не проявляющий живого интереса к окружающему». Вспоминается герой знаменитого романа Гончарова. Пассивным Обломов был на все сто процентов, а вот страстным – ну разве что в редчайшие моменты своей жизни. Каким же образом могут быть связаны такие разные понятия?
Страстью может быть как разведение цветов, так и, увы, употребление горячительных напитков – тут уместно вспомнить слово «пристрастие» с тем же корнем. Общее у этих явлений – идея того, что человека захватывают очень сильные, интенсивные эмоции
Для начала вспомним слово «пассия» – так иронически можно назвать предмет страсти, возлюбленную. Вот и первый «мостик» – «пассия» и «пассивный» явно одного корня. «Мостик» номер два: другие значения слова «страсть» – «страдание» и «нечто пугающее». Страсти Христовы – это страдания, а жизнь, описанная в рассказе Максима Горького «Страсти-мордасти», прямо скажем, жутковата. Если продолжим искать связи между словами, то обнаружим, что у «страсти» и «страдания» истоки от одного древнего корня. Значение каждого из слов претерпело ряд изменений: возможно, сначала «стараться, стремиться, добиваться», затем «терпеть», потом «мучиться», далее «испытывать очень сильные эмоции»… Но это уже сфера лингвистических гипотез.
Скорее всего, здесь не обошлось без влияния европейских языков, и русское слово «страсть» меняло значение вслед за латинским passio – «страсть», которое вошло почти во все европейские языки. Там значения «страдание» и вслед за ним «сильные чувства» появились в XII–XIII веках. А романтическое значение «любовь» появилось предположительно в XV–XVI веках.
Но если латинское passio – это «страсть», откуда же возникло значение «бездеятельный» у слова passivus, которое дало русскому языку слово «пассивный»? От значения «способный страдать, чувствовать».
В завершение хотелось бы привести еще одну идею, гипотетически объясняющую причудливое родство этих слов. Страсть – это нечто, делающее человека пассивным, подчиняющее его волю. Действительно, ведь именно так оно и происходит. Красивое предположение, не правда ли?
