Изучавшие английский, французский, да и другие европейские языки наверняка помнят, как непросто было вникать в системы времен глагола. Есть простое прошедшее время, а есть перфект, который относится к настоящим временам, а описывает действие в прошлом. И целая хитроумная система будущих и настоящих времен.
Казалось бы, как просто в русском: прошедшее, настоящее и будущее, вот и все. Но это в современном русском, и то классификация условна. А вот если бы нам пришлось изучать древнерусский, с грамматическими временами мы бы помучились, возможно, не меньше, чем в английском.
Есть такая шутка про определение пола у маленьких котят: бросьте котенка на пол, если он побежал – это мальчик, а если побежала – значит, девочка. Шутка наивная, но показательная с точки зрения лингвистики.
Я бегу, ты бежишь, он бежит – во всех этих примерах речь может идти как о девочках, так и о мальчиках. Меняется тот, кто совершает действие: я, мой визави или кто-то третий, это важно для глагола. Глагол, как ему и положено, изменяется по лицам, то есть спрягается. Рода у глаголов в настоящем времени просто нет. И в будущем нет: он/она побежит, будет бежать.
А вот котенок побежал – и язык уже грамматически обязывает нас определиться хотя бы условно, о коте мы говорим или о кошке. При этом я побежал, ты побежал или он побежал – для формы глагола разницы нет. То есть глагол «отлынивает» от своей прямой обязанности – спрягаться, а вместо этого изменяется по родам, как прилагательное или причастие.
Историки языка хорошо знают, как объясняется это противоречие. Изначально привычная форма глагола на -л, -ла была как раз причастием. Это причастие входило в состав сложного прошедшего времени – перфекта: поималъ есть, есмь носилъ. Как в английском, например, has taken, или в испанском – ha prendido. И значение у перфекта было – действие в прошлом, важное лишь постольку, поскольку оно связано с настоящим.
Кроме перфекта, в древнерусском языке были еще аорист, имперфект и плюсквамперфект. Все эти колоритные «быша», «написахъ» и «рече» – это аорист, самая употребительная форма глагола в письменных памятниках Древней Руси. Аорист обозначал действие, завершенное в прошлом. Возможно, считают ученые, современная частица «бы» –
реликт аориста от глагола «быти»
Имперфект же – «бяше», «можаше» – означал длительное действие в прошлом, не всегда завершенное. Был еще плюсквамперфект – действие, совершенное перед другим действием в прошлом. Традиционное начало русских сказок «жили-были» – это пережиток как раз формы плюсквамперфекта.
Cо временем система глагольных времен, казалось бы, сильно упростилась – сейчас у нас всего одно прошедшее время. Но не все так просто, как кажется. Те, кто общался с иностранными студентами, изучающими русский язык, наслышаны о мучениях иностранцев с нашим совершенным и несовершенным видом. Казалось бы, чего проще – задать вопрос «что делал?» или «что сделал?», и ясно, какого вида глагол. Но что легко для нас, то темный и дремучий лес для тех, кому русский – не родной язык. Но это уже другая большая тема.
