«Мама, не грусти, не беспокойся. Мы здесь на фронте все веселые и жизнерадостные».

Павел Никонов начал свой дневник  в родном селе Новошешминске перед отправкой на фронт. Небольшая тетрадка прошла с ним всю войну – через Курск, Киев, Львов, Краков, Центральную Германию… Но вернулась она домой без хозяина, он погиб. Дневник передали родителям боевые друзья героя-разведчика. В нем – частичка души искреннего, умного, явно одаренного литературным талантом юноши.

Дневник стал семейной реликвией. Спустя 70 лет он увидел свет – его издала при помощи благотворителей младшая сестра гвардейца, дополнив фронтовыми письмами брата, фотографиями и документами. Презентация книги «Как любил я…» состоялась в библиотеке Серебряного века Елабужского государственного музея-заповедника.

ГОЛОСА ИЗ ПРОШЛОГО

«Вот уже месяц, как я лежу в госпитале. Боже мой, какая скука! Я, наверное, скоро убегу отсюда в свой полк, в свою разведку к ребятам. Не по себе делается человеку, который разувался в месяц раз, спал целый год в окопах, на снегу, в грязи; которого ели вши, как мертвого, черви и который, однако, был всегда весел, а теперь лежит в культурном помещении на белой простыне и ему на тарелочке подносит кушать хорошенькая медсестра. И вот здесь, здесь-то человек, который не раз смеялся своей смерти в глаза, мальчишка двадцати неполных лет, который не знал на фронте ни слез, ни печали, которому война, фронт, бомбежки – все было лишь детской игрушкой, – здесь он не выдерживает. Ему вдруг вспоминается дом родной, мать, его братишки и сестренка, школа…

Вот в соседней палате играет баян. Так звуки его щиплют сердце, так напоминают те вечера в школе, когда я только что научился танцевать и не смел подойти к Тосе, которая так нравилась мне».

Боевой товарищ пишет родителям Павла: разве можно все это описать в письме – нет. Это целая история

Есть пробирающие до дрожи художественные фильмы и книги о войне. Но в глубине души успокоительная мысль: это актеры, и сейчас они смоют грим, а писатель отодвинет печатную машинку и пойдет пить чай.

Но с документальными свидетельствами такой трюк не пройдет, и от действительности тех лет не спрятаться. Какие, в сущности, мальчишки встали на пути врага! Как они сумели победить? Как люди выдерживали то, что на них обрушилось?

И немногословные заметки простого парня имеют, пожалуй, больший эмоциональный эффект, чем многостраничные исследования с цифрами и фактами.

ТАНЦОРОМ НЕ СТАЛ

«Сколько себя помню, на передней стене над окном всегда выделялись увеличенные портреты двух старших братьев – Леонида и Павла. На портретах они были живые: весело, с интересом всматривался в каждого входящего в дом Павел, серьезно и испытующе – Леонид». Так пишет в предисловии к изданию Антонина Банцарева, елабужская журналистка.

Леонид погиб в 1943 году, а Павел – в 1945-м. Обоим было по двадцать лет. Антонина родилась после войны. Но образ братьев был с ней всегда. А к дневнику, который сохранила, она обращалась в самые сложные моменты жизни, словно ища поддержки старшего брата.

«…Когда-нибудь позже случайно кто-нибудь возьмет эту тетрадь в руки, из любопытства откроет ее и, заинтересовавшись, будет читать».

Леонид погиб в 1943 году, а Павел – в 1945-м. Обоим было по двадцать лет. Антонина родилась после войны, в 1946-м. Но образ братьев был с ней всегда. А к дневнику, который сохранила, она обращалась в самые сложные моменты жизни, словно ища поддержки старшего брата

Так все и получилось, как писал Павел в самом начале своего дневника. Первая большая запись сделана 1 февраля 1943 года. Здесь и размышления о будущем, и воспоминания о школе, друзьях. Хотя Павел писал эти строки еще дома, наутро ему предстояло отправиться в военкомат. А это значило, что вчерашняя мирная жизнь уже позади. Не успев уехать, юноша уже жалел о том, чего не сделал,
пока была возможность.

«Жалею сейчас, что не учился танцевать тогда в школе, и крепко ругаю себя за это. Правда, я танцевал, но что это были за танцы – ходишь как теленок спутанный…

Уж если танцевать вальс, то так танцевать, чтоб мелькало перед глазами, чтобы все было стремительно, быстро, подвижно. А если танго – чтоб танец был похож на полет чайки над волнами – медленно, грациозно, строго, чтоб создавалось впечатление какого-то леденящего душу момента, чтоб все были напряжены, как будто вот-вот что-то случится… Вот так надо танцевать танго… Конечно, может быть, из меня еще и выйдет танцор – не знаю».

Танцором Павел не стал. Он стал первоклассным разведчиком. Был награжден орденом Славы, орденом Красной Звезды. Стал командиром отделения разведки.

КРОВЬ ОБЖИГАЕТ СЕРДЦЕ

Павел очень переживал за старшего брата Леонида, с которым одновременно находился на фронте. А дома остались еще пятеро братишек и сестра. К ним он обращался в письмах.

«Меж собой не деритесь и не ругайтесь, потом покаетесь. Знаете, что бы я сейчас сделал ради встречи с Леонидом?»

Солдат писал это в конце 1943 года и не знал, что Лени уже несколько месяцев нет в живых. Брат, гвардии лейтенант, танкист, погиб в горящем танке в боях за Украину.

«Кровь, пролитая братом, жжет мое сердце. Эти собаки не уйдут от расплаты!

Я знаю, какое это горе, но, видно, тому быть, такая судьба. Зато остальные братья будут после войны жить хорошо».

Осенью 1944 года заметки возобновились после долгого перерыва. Причиной тому стало ранение Павла. Лечили его в госпитале польского города Вроцлав. Здесь появилось время предаться наблюдениям и размышлениям…

«Сегодня уже 3 сентября. Осень! Как хорошо сейчас кругом – в лесу, в поле, в деревне и даже здесь, в городе.

А как хорошо сейчас моим ребятам на фронте! Они ходят в разведку, дышат свежим воздухом. 5 сентября 1943 года прибыл я в 272-й гвардейский Перемышльский полк. С тех пор ровно год служил я в полку, в разведке. День и ночь без устали работал, прошел с полком славный боевой путь от Курска до Кракова… Вечная слава товарищам, погибшим смертью храбрых за советскую Родину!»

«Из окна палаты с койки видны желтеющие листья, рассыпанные по мостовой. Они напоминают ту осень, когда мы с братом Леонидом ходили за дынями. Сегодня, 23 сентября, ровно год, как он погиб. Как много я потерял с его гибелью! Так хочется плакать…»

Выйдя из госпиталя, Павел вернулся в свой полк. Война подходила к завершению, а бои становились ожесточеннее. В феврале 1945 года разведчик погиб в сражении.

ДОРОЖЕ БРАТА

«Я лично бывал с ним в разведке, и таких смелых, отважных, находчивых людей не встречал. Бывали опасные моменты, но благодаря его смекалке мы выходили победителями.

За вашего сына я вам очень, очень благодарен, я его знаю так, как, может быть, вы, как отец, не знаете. Ведь в бою человека можно определить в одну операцию… Павел ваш был для меня ближе родного брата».

Это слова из письма друга Александра Камбарова родителям Павла.

А присланный дневник стал ходить по селу, из семьи в семью. С него даже сделали копию, чтобы сберечь оригинал.

На презентации многие собравшиеся делились своими воспоминаниями и историями.

Обращение Павла к своим братьям в письмах: меж собой не деритесь и не ругайтесь, потом покаетесь. Знаете, что бы я сейчас сделал ради встречи с Леонидом?

Они есть у каждого, а память о подвиге простых людей сохраняется, несмотря на прошедшие десятилетия. Генеральный директор музея-заповедника Гульзада Руденко, в чьем ведении находится Музей памяти, открытый в прошлом году, рассказала, что только за первый день новый музей посетили три тысячи человек:

– Не могу забыть, как в прошлом году, когда мы открыли Музей памяти, в него выстроилась длинная очередь. В этом проявилось уважение к нашему великому празднику, к тем людям, кто воевал и героически трудился в тылу. И нам продолжают приносить медали, ордена, фотографии, письма, документы.

* * *

Книга «Как любил я…» передана в дар библиотекам Елабуги. Презентация издания состоялась и в Новошешминске, на родине Никоновых.

«Разве можно все это описать в письме – нет. Это целая история», – написал родителям Павла его боевой товарищ. Столько всего вместилось в те дни, месяцы! Сколько же было пережито, если даже крупицы живой истории, доходящие до нас, могут так волновать, печалить, удивлять.