Нынче исполняется 55 лет одному из ведущих художников Татарстана, лауреату премии им. Б.И.Урманче Григорию Эйдинову. По этому случаю в Выставочном зале Союза художников РТ открылась его большая персональная выставка под необычным названием “И берег не только турецкий”. На ней представлены различные грани творчества талантливого художника: книжная и станковая графика, живопись.

Эйдинова хорошо знают в Татарстане и России как прекрасного художника книги: за 30 лет работы в области книжной графики им оформлено более 500 книг и альбомов; он шестикратный лауреат Всероссийского конкурса искусства книги. Высоко оценили и полюбили казанского мастера и в Турции, где он побывал в августе-сентябре нынешнего года. Работы Г.Эйдинова находятся в музейных и частных коллекциях США, Израиля, Франции, Германии, Италии, Чехии, Турции.

Накануне открытия выставки, в момент, когда шло построение экспозиции, под стук молотков мне удалось побеседовать с Григорием Львовичем.

– Почему вы так необычно назвали свою выставку?

– Здесь, на выставке, действительно присутствует “берег турецкий”: судьба подарила мне поездку в творческую лабораторию Тюрксоя летом этого года. Эта поездка мне очень много дала: знакомство с культурой, народом страны. Но “берег” я воспринимаю не только в географическом смысле, но и как понятие более широкое. Мы путешествуем по морю житейскому, плывем от берега к берегу, достигаем порой континентов. Для меня таким континентом, к примеру, стал Михаил Булгаков – я еще только коснулся берега этого сложного, загадочного материка. (Г.Эйдинов оформил “Мастера и Маргариту”, “Собачье сердце” и другие произведения писателя. – М.И.). Такими же “берегами” для меня были Г.Маркес, А.Алиш и другие великие писатели и поэты.

– Вы создали чудесные иллюстрации к “Стихам английских поэтов для детей”, многим сказкам, в том числе татарским. Чем вас привлекает работа над детской книгой?

– Первую детскую книгу – “Угомон” С.Маршака – я оформил четверть века назад. Чем дольше сохраняются в человеке проявления детства – чистота, искренность, незамутненное восприятие мира, – тем лучше для него.

– Что побудило вас обратиться к станковой живописи и графике?

– Художник не может замыкаться в одной области. К тому же в книге иллюстратор вторичен – он подчинен автору, тексту, а в живописи и станковой графике художник более самостоятелен.

– Среди ваших казанских пейзажей много работ посвящено Гривке, улице Шоссейной. Чем вызван ваш интерес к этому далеко не самому эффектному уголку Казани?

– Это мои родные места. Здесь я родился, вырос, шестилетним пацаном гонял корову на пастбище по Шоссейке, а много лет спустя получил на этой улице свою творческую мастерскую. Как же мне не любить эти места! У меня есть картина “Последний день старого дома на Шоссейке”. По рассказам старожилов, в этом доме некоторое время жил великий художник Николай Фешин. Этот старый уютный двухэтажный дом снесли два года назад, вырубили тополя рядом, – а им было лет по двести, и сейчас на этом месте пустырь…

С моими детскими воспоминаниями связана и картина “Вечерняя дорога в Шушары”. В деревне Шушары находилась усадьба Баратынских, в ней я прожил два лета, когда мне было 5-6 лет. Я запомнил деревянный дом с колоннами – классицизм первой половины XIX века, но теперь этого здания тоже нет, разобрали на стройматериалы в 60-х годах.

– Рядом с вполне реалистическими пейзажами и натюрмортами у вас соседствуют вещи ирреальные, мистические. К примеру, как возник замысел этой фантастической, прямо-таки колдовской “Сиреневой ночи”?

– “Сиреневая ночь” была написана тоже в Шушарах, изображены на ней деревенские баньки. Там, при усадьбе Баратынских, был парк. Теперь деревьев не осталось, а сирень одичала и буйно разрослась. В мае – сплошная стена цветущей сирени, а над нею звездное небо…

– А где и когда были созданы эти загадочные натюрморты-пейзажи? К примеру, эти пышные бело-розовые цветы на фоне ярко-синего моря и лодок?

– Они написаны в Турции, я повторил их здесь, а оригиналы оставил в дар коллекции Тюрксоя. Цветы хорошо выражают суть Турции, как я ее понимаю. Рододендрон – очень распространенный в Турции цветок, на этом полотне “Цветы пролива Дарданелл” я хотел показать современную жизнь этой страны, труд ее жителей – рыбацкие лодки у причала. А колючки татарника и высокие крепостные стены напоминают о воинственном прошлом Турции, непрестанной череде сражений и битв – таков смысл картины “Цветы крепости Чаннак-кале”. Эти работы показывались по турецкому телевидению, их представил министр культуры Турции.

– Как же много вы успели сделать…

– Пока руки держат кисть – работаю.

М.ИЛЬИНА.