Возница мой — в прошлом причастен к духовному званию и потому СССР для него — «Россия — необ’ятная Палестина». Задрипанную лошадь свою он зовет «Мощи». С большой охотой рассказывает о кишевших в Лаишевском уезде помещиках, а поэта Державина, в чью вотчину когда то входило и село, из которого мы только что выехали, величает не иначе, как Гариилом Романовичем.
Старохозяйственным умом возница ненавидит «мужичью революцию», что прошлась по барским дворам, но на словах лойялен. И, обводя потухающим взором бескрайние снежные поля и одинокие кресты-часовенки, рассказывает мне возмущенно о провалах в работе «товарищей коммунистов».
Как далек он от людей только что виденных, только что слышанных...
* * *
«Валя», «Вань»—комсомолец, из под деревенского «опинжака» которого выглядывает юнгштурмовка открыл прения по отчетному докладу Егорьевского сельсовета ласковым, но вместе с тем пове-лительным окриком:
— Ну, старики! Говори!
И старики не обиделись, не загудели, вздымая бороды па «косомольца», взобравшегося на председательское место, а деловито, с осторожной примеркой к делу и слову — «хвалить не буду, хаять подожду, а что надо — скажу» — стали разбирать работу сельсовета по косточкам.
— Похвалить Егорьевский сельсовет было за что. Во-первых, сумел выкроить он из тощих сумм самообложения 40 руб. на устройство при школе красного уголка. И пекся о школе все время. Это подтвердила школьная работница Ольга Ивановна — член многих деревенских комиссий и неутомимый секретарь сельизбиркома.
Во-вторых, сельсовет совершенно прекратил в селе самогоноварение и хулиганство.
В-третьих, отремонтировал пожарный сарай.
— Ваня, дай слово!
— Дозвольте, граждане, я словечко от батраков скажу!
— Женщинам говорить дайте — бабам!
Вдогонку некоторым ораторам Ваня хлестко бросал:
— Комсомольцев зря не задевай! Сам кто?!
Фигура, сидевшая рядом со мной и вставлявшая в речи выступающих злые реплики, а до того говорившая:
— «Мы, как зажиточные,... хоть и в сельсовете числимся, — нам нет веры. Наши слова что к стене горох! — фигура эта прикусила язык.
* * *
Провинности в работе сельсовета однако оказались значительные.
— Член сельсовета — сам человек зажиточный, передал бедняцкую льготу кулаку.
— Сельсовет не оказал реальной помощи бедноте при запашке, от чего один бедняк не засеял свой участок.
— Мало заботился о батраках.
— Не поставил вопроса об организации в Егорьеве кресткома.
Председатель сельсовета, все время совестливо переминавшийся с ноги на ноги в продолжении «самокритики», облегченно вздохнул, когда в итоге обсуждения собравшиеся признали, «работу сельсовета» в общем и целом удовлетворительной.
Все провинности записали в наказ новому сельсовету — для исправления их в будущем. В наказ также добавили просьбу женщин организовать ясли, следить за санитарным состоянием деревни.
Составлением наказа собрание не кончилось. Бойко и веско выступил председатель сельизбиркома с предложением выдвинуть предварительные кандидатуры в новый состав сельсовета.
Веселым разнобоем помчались голоса:
— "Хуторову Елизавету, Кузьмина Григория, Дубровина Николая, Анну Кузнецову-Матвееву.
«Ваня» едва успевал записывать.
* * *
— Должен ли сельсовет беднякам лапти плести? Этот казуистический вопрос, с заметной долей ехидства, при обсуждении статей самообложения — задал дядя Василий.
И председатель собрания, юнгштурмовец Ваня, ответил на него положительно:
— Да, граждане, должен. Не в прямом, смысле. Сельсозет обязан был изыскать средства на «обужу-одежу» школьникам бедняцких семейств. Сельсовет мог по этому делу связаться с комсомольской ячейкой и мы сумели бы договориться с кооперативом о снабжении детей бедняков одеждой.
— Правильно, не разоримся! Обуть бедняков! У нас на 60 дворов всего три-четыре семейства бедняков.
Ваня сиял записывая...
Горячую отповедь от собрания получил поступок уполномоченного РИК’а Осянкина.
Осянкину поручили распространять второй заем индустриализации. Он приехал в Егорьево и, накричав на председателя, пообещав в случае неисполнения, привезти его в Ланшен в «тройку», — приказал выдать из средств самообложения 60 рублей на приобретение займа.
— Средства оторвали от школы и пожарного сарая.
За полночь длилось заседание сельизбиркома. Председатель, секретарь, члены комитета, комсомольцы и стенкоры, только что выпустившие первый номер стенгазеты «Наш быт», совещались, разбирая заявления лишенцев, подытоживали результаты собрания.
Все сошлись на одном: собрание прошло оживленно и деловая критика указала пути к устранению многих недочетов в работе сельсоветов. Активность в общественной жизни егорьевцев с каждым годом повышается. В селе нет ни одного неграмотного. Село растет, как и весь Союз Социалистических Республик, держащий сейчас экзамен «на рост».
Вл. Март.