Торговец Щербинин задолжал коммун-
хозу крупную сумму. В глубоком унынии
сидел он за столом своей богато обстав-
ленной квартиры. Курил, тушил недоку-
ренную папиросу, неожиданно вставал со
стула и с тревогой ходил по комнате
взад и вперед, говоря:
— Опишут! Все до последней нитки
опишут! Ну, как быть?
Супруга его была не меньше удручена
этим обстоятельством. Ей было жаль му-
жа. Жаль домашнего уюта.
— И все это из-за каприза какого-то
там коммунхоза! Разбогатеет, подумаешь,
он от того, что отнимет у нас обстанов-
ку! — возмущалась супруга.
Внезапно лицо ее просветлело.
— Милый, давай разведемся? Про иму-
щество скажем, что это мое приданое.
А коммунхоз останется с носом.
Так и сделали. Супруги развелись. Спу-
стя некоторое время явился агент нало-
гового управления описывать обстановку
квартиры Щербинина
Постучался.
— Кого нужно?
— Щербинина.
— Его нет.
— Отоприте.
— Ключа нет.
Заглянули в боковое окно и... под ле-
стницей увидали скрючившегося гр. Щер-
бинина. Ключ от квартиры оказался у не-
го в кармане. Имущество Щербинина бы-
ло описано. Жена Щербинина, ныне гр.
Николаева, пред’явила иск об исключении
из описи имущества ее обстановки, но
суд ей в этом отказал, признав развод
фиктивным.
Кин.