Наши законы, законы—государства пролетарской диктатуры. Они не только регулируют экономические взаимоотношения отдельных суб’ектов, но и активно вмешиваются в эти отношений, направляют их в сторону укрепления диктатуры пролетариата, в сторону подавления сопротивления капиталистических элементов. Диктатура пролетариата, является основной для революционной законности как в городе, так и в деревне. Наши революционные законы и наша революционная законность являются мощным орудием в классовой борьбе, они обеспечивают рабочему государству дальнейшее подавление сопротивления остатков разбитого в октябре 1917 года капиталистического строя, они помогают бороться против бюрократических извращений в нашем государственном аппарата, они обеспечивают возможность под’ема производительности основных масс индивидуальных крестьянских хозяйств.
Ноябрьский пленум ЦК указал, что к вопросам об усилении стимулов развития бедняцко-середняцкого хозяйства и об улучшения форм нашего воздействия на эти хозяйства ближайшее отношение имеет вопрос революционной законности. „Без этой последней, — говорится в постановлении пленума, — без упорядочения и строгого проведения заранее известных населению норм не может быть уверенности в ведении хозяйства, хозяйственного расчета, индивидуального плана, т. е. не может быть роста производительных сил крестьянского хозяйства”.
Партия дала директиву в дальнейшем укреплении революционной законности совсем не потому, что до ноябрьского пленума у нас никакой революционной законности не было. Вопрос о революционной законности не случайный. Он „был выдвинут жизнью, ибо революционная законность вызывается хозяйственной необходимостью”. Мы живем в переходную от капитализма к социализму эпоху, мы строим социализм в стране с двумя с лишним десятками миллионов мелких и мельчайших индивидуальных крестьянских хозяйств. Наша политика направлена к тому, чтобы эти мелкие индивидуальные крестьянские хозяйства перевести на рельсы хозяйства крупного, обобществленного. Мы идем к крупному обществленному хозяйству не путем разорения отдельных мелких товаропроизводителей, а путем постепенной перестройки их на базе новой техники в крупные коллективы.
Поставленная партией зерновая проблема, в частности, не может быть успешно разрешена, если у мелкого товарного производителя не будет уверенности в твердости устанавливаемых правительством норм, уверенности в том, что низовой советский аппарат эти нормы не будет нарушать. Необходимо определенно указать всем местным работникам, что успешное выполнение задания правительства о расширении посевной площади и повышении урожайности в значительной мере будет зависеть от того, насколько успешной будет наша борьба за укрепление революционной законности в деревне. Предположим, правительство приняло постановление, что вновь запаханная и засеянная площадь №-ное количество лет не облагается налогом. Ряд хозяйств посевную площадь увеличил, волисполком обложил их сельхозналогом со всей площади. Закон нарушен, стимул к расширению площади уничтожен, уверенность в твердости установленных правительством норм потеряна. И в результате нарушения революционной законности это мероприятие срывается.
„Обязательным условием для успехов партии в деревне является строгое соблюдение четкой классовой линии во всех областях работы. Опора на бедноту, прочный союз с середняком, дальнейшее наступление на кулака, есть неизменная основа политики партии” (постановление ноябрьского пленума). По этим линиям направлено наше советское законодательство.
Достаточно ли четко проводится оно, как обстоит дело с проведением революционной законности в деревне? Практика работы наших местных организаций дает основание для утверждения, что здесь мы имеем немало ошибок и искривлений.
Конечно, теперь все реже и реже встречаем обязательные постановления вроде „в месячный срок снести все соломенные крыши” (Калужская губерния), „не вступать в брак до уплаты сельхозналога” (Смоленская губерния) и тому подобные, довольно широко практиковавшиеся год-два назад. Правда, на последнем пленуме Московского губисполкома губпрокурор приводил ряд подобных примеров. Так, Куприяновский волисполком издает постановление, воспрещающее гражданам старше 30 лет посещать чайные; Ленинский волисполком устанавливает плату за лед с реки, которым крестьяне набивают ледники. В 1927-28 году, егорьевская уездная прокуратура опротестовала 6 обязательных постановлений уисполкома (из 20), 24 постановления водисполкомов (из 36). Почти треть обязательных постановлений уездного и три четверти постановлений волостных исполкомов опротестованы. Причины? Отчет уисполкома об’ясняет их так: „недостаточное усвоение на местах цели их издания, а некоторые из них являлись явно негодными по причине того, что в них имели место и вмешательства в частную жизнь граждан, требования явно анекдотического характера и другие, которые вели к нарушению революционной законности”.
Повторяем постановлений местных советов, граничащих с анекдотом, становится все меньше. Но это совсем не говорит еще о том, что в практике работы наших низовых органов стало меньше нарушений революционной законности. Количество жалоб на неправильные действия местных представителей советской власти растет. Так, калужская прокуратура в первом полугодии 1928 года получила 8.859 жалоб (на 2.528 жалоб больше, чем в первом полугодии 1927 года). Кто жалуется? 60 процентов всех жалоб поступило от крестьян; 81,7 процента расследованных жалоб подтвердились, жалобщики удовлетворены (рост жалоб отчасти об’ясняется культурно-политическим ростом населения).
Много извращений в политике взимания сельскохозяйственного налога. Возьмем Московскую губернию, находящуюся в лучших по сравнению с другими губерниями условиях. Недавнее обследование ВКИ сбора сельхозналога в 7 уездах установило большие нарушения революционной законности. С одной стороны — не выполнен закон об освобождении 35 процентов бедняхких хозяйств от налога (в среднем освобождено 23 процента, в ряде сел процент этот снижается до 15). С другой — допускались ошибки при обложении (около 35 процентов обложенных хозяйств подали жалобы, 0 процентов этих жалоб пришлось удовлетворить).
„Законность должна быть одна в основным злом всей вашей жизни, всей нашей некультурности является попустительство истинно-русского взгляда, привычка полудикарей, желающих сохранить законность калужскую в отличие от законности казанской” — писал Владимир Ильич Ленин. Это ,,зло” не изжито еще до настоящего времени. В „Правде” приводилось и приводится немало вопиющих фактов нарушения революционной законности при проведении кампании выборов в советы. Имеются центральные инструкции, имеются ясные и точные комментарии к ним. Законотворческий зуд, однако, не дает кое-кому покоя и мы снова имеем ряд местных инструкций, зачастую неправильно трактующих указания центра. Извращения в организации избирательных комиссий (засоренность их чуждыми элементами, слабое представительство батраков), извращения в составлении списков лиц, лишенных избирательных прав (представление избирательных прав кулакам, лишение прав середняков и т. д.) — все эти нарушения революционной законности являются искривлением классовой пролетарской линии и в основном бьют по батраку, бедняку и середняку.
По батраку, бедняку и середняку бьет нарушение революционной законности и в ряде других областей (землеустройство, землепользование, охрана труда сельскохозяйственных и лесных рабочих, хлебозаготовка, реализация займов, льготы бедноте, семьям красноармейцев и т. д.).
Надо усилить борьбу за укрепление революционной законности, за четкую классовую пролетарскую линию во всей нашей работе в деревне. Это ясно. Но мало сказать „усилить”, „укрепить”. Надо знать как этого добиться. Борьба за укрепление революционной законности упирается в проблему людских кадров. Успешность нашей борьбы за укрепление революционной законности в очень сильной мере зависит оттого, насколько крепки, насколько классово выдержаны ваши деревенские партийные ячейки, наши деревенские советы, насколько хорошо работает советский аппарат. А здесь у вас далеко не все и не везде благополучно. Ряд больших хозяйственных кампаний в происходящие сейчас выборы в советы показали со всей наглядностью, что часть деревенских коммунистов окулачилась, потеряла классовое чутье, некоторые советские работники срослись с капиталистическими элементами деревни, технический аппарат советских органов засорен чуждыми, иногда прямо враждебными нам элементами. Начавшаяся в ряде районов чистка советских учреждений подтверждает это.
Очищая партию от окулачившихся, потерявших классовое чутье элементов, одновременно вовлекая в ее ряды преданных партии батраков и бедняков, выбирая в совет классово-выдержанных, проверенных на борьбе и работе батраков, бедняков и середняков, выметая из советских органов чуждых и враждебных нам людей, заменяя их выдвиженцами из советского актива, мы тем самым будем бороться за укрепление революционной законности в деревне.
Борьба за укрепление революционной законности в деревне не может и не должна ограничиться рамками советов или других советских органов. Надо решительно отмести наблюдающиеся кое-где тенденции возложить эту работу на плечи только прокуратуры, судебных органов. В борьбу за укрепление революционной законности надо вовлечь все партийные, советские и общественные организации, вовлечь широчайшие массы батрачества и бедняцко-середняцкого крестьянства, в первую голову беспартийный актив.
Есть еще такие крестьяне, которые смотрят на наши революционные законы, на нашу революционную законность так же, как они смотрели на царские законы. Надо добиться, чтобы были выброшены в мусорную яму прошлого созданные веками поговорки о законе („закон что дышло, куда повернешь туда и вышло”, „закон—паутина, шмель проскочит, муха увязнет”, “что мне законы, коли судьи знакомы” и т. п.), которые метко характеризовали законы буржуазии. Надо показать крестьянину на близких ему примерах и фактах всю коренную розницу между царскими законами и законами рабочего государства, добиться, чтобы он эту разницу понял, надо показать, как защищает наш закон интересы трудящихся, доказать необходимость не только выполнения законов своего государства, но и активной помощи в борьбе с нарушениями революционной законности.
Борьба за укрепление революционной законности есть в то же время борьба за проведение четкой классовой пролетарской линий во всей нашей работе в деревне. Необходимо беспощадно разоблачать и наказывать тех, кто сознательно нарушает революционную законность и этим помогает вашим классовым врагам.
„Правда”, 2 февраля. (По телеграфу).