На «Спартаке» проходила культурно- бытовая конференция.
Для спартаковцев вопрос о культурной работе — больной. Из года в год рабочие требуют клуб. И все как-то безрезультатно. Однажды рабочие наметили под клуб церковь старообрядческой общины.
Единогласно во всех цехах голосовали за клуб, против церкви. Собрали подписи. Прошел месяц, миновал квартал, истекло полгода...
На-днях будем праздновать вторую годовщину борьбы за клуб. Результатов нет.
Инертность общественных организаций, самодурство и бюрократизм мешают культурной работе.
Абай — мастер кожзавода — не разрешил устроить красный цехуголок:
— Рабочие не должны читать газет. Запирать стану завод — только попробуйте принести газеты. Или я, или культ- работа! Третьего не дано!
Рабочие не идут в столовую обедать. Там грязь, шум и одуряющий чад. Вместо культурного очага — низкосортная харчевня.
Пройдитесь по фабрике и кожзаводу. Спрашивайте всех рабочих по порядку:
— Кто у вас член культкомиссии?
Никто не знает!
На фабрике проводился ряд цеховых семейных вечеров, и цехкульткомиссии в них никакого участия не принимали. На фабрике были проявления великодержавного шовинизма, в первом квартале хозяйственного года не выполнена производственная программа. Культкомиссии это не касается: в цехах причины такого явления не раз’яснены.
Беда спартаковцев в том, что нет кадра культработников, нет желания учесть имеющийся разбросанный по цехам актив, правильно его использовать. Дать одному человеку определенное дело, рассказать ему, помочь, а потом спросить с него, — на фабрике этого нет. Вместо того без разбору валят культнагрузки на людей крайне перегруженных.
О кружках.
На «Спартаке» их насчитывается более пятнадцати: струнный, два драматических, общеобразовательный, хоровой, кружок по изучению иностранных языков, две школы ликбеза, кружок кройки и шитья и др. Но кружками охвачена всего лишь треть рабочих. И это бы полбеды, но кружки плохо посещаются, — много неувязок.
— Мы часто тратим много времени на то, чтобы найти помещение для занятий. Гоняют с места на место. Придешь в столовую на хоровой кружок. Ну, думаешь, надо немного поучиться. А в столовой, глядишь, комсомольцы заседают. Идешь в пожарную команду. Но там струнный оркестр. В конторе — главбуху мешать нельзя. В фабкоме заседания...
И так изо дня в день! Пятнадцать кружков! Партийно-комсомольские, профсоюзные собрания, партучеба, производственные совещания, товарищеские суды — все метят на столовую. Твердого расписания занятий, собраний и заседаний фактически не существует. О рациональном использовании и стопроцентной загрузке всех помещений тоже никто не заботится.
На фабрике вторая и третья смены забыты.
Различные кружки и курсы работают лишь по окончании первой смены. Беседы в цехах, работа красного уголка и другие культмероприятия приспособлены только для первой смены.
Дежурств членов фабзавкома по сменам нет и в помине. Как-то поговорили об этом, да и позабыли.
В течение первого квартала текущего хозяйственного года на «Спартак» принято 361 человек новых рабочих. Культ-комиссия ничего не предприняла для работы с этой сырой массой.
Средств на культработу дается мало. Для фабкома не существует разницы—обслужить 800 или Г.500 рабочих.
Партия и правительство дали директиву, обучить в нынешнюю зиму всех неграмотных. На «Спартаке» об этом знают, но многие из неграмотных остаются неохваченными школами ликбеза.
Культурно-бытовая конференция спартаковцев решила:
— ходатайствовать перед Татциком о предоставлении помещения под клуб. Для этого избрана особая делегация.
Решено снять с культактива лишние нагрузки и освободить предкульткомиссии от обязанностей секретаря фабкома.
Предложено направить для постоянной работы в красном уголке товарища, владеющего обоими государственными языками.
Конференция поставила перед молодежью вопрос о необходимости принять активное участие в культработе.
М. Арчанин.