Лиса и ледокол
Вы когда-нибудь гонялись за лисой… на ледоколе? Бред? Не скажите, занятие очень даже занимательное!
Случилось это в конце восьмидесятых на Волге, прямо напротив села Набережные Моркваши. Был декабрь. Река уже покрылась льдом, но на фарватере, возле опор строившегося тогда моста через Волгу, морозно парило озеро открытой воды. Лед накануне ночью взломал пришедший из затона ледокол.
Сделав свое дело, его команда отдыхала, в рубке находились только капитан, штурман и я, фотокорреспондент местной газеты. Вдруг в нескольких десятках метров на белом поле обнаружили огненное пятно: лиса! Рыжая неторопливо бежала по льду в сторону полыньи. Желание испить свежей водички, похоже, было так сильно, что работающие на холостых двигатели теплохода ее ничуть не встревожили.
Такой наглости капитан не стерпел. Команда «Полный вперед!» – и вот уже наш корабль ломает лед, пытаясь подобраться к Патрикеевне с тыла. «Попробуем отсечь ее от берега!» – кричит, видимо, в охотничьем азарте штурман, хотя в рубке совсем не шумно. Идея понятна: отколоть от белого панцыря большущую льдину, лишить лису путей отхода, а потом взять в плен, можно сказать, голыми руками!
Наш план почти удается. Ледокол крошит лед на почтительном расстоянии от зверя, а рыжая спокойно утоляет жажду, никак не реагируя на происходящее вокруг. Есть! С трех сторон вокруг лисы – широкая полоса воды, с четвертой – стремительно пробегает черная ломаная линия. Еще чуть-чуть – и добыча наша!
Огненная молния мечется по льду, не находя выхода, нос судна рассекает льдину надвое… И тут рыжая находит-таки в нашем, казалось, безупречном плане узкое, в буквальном смысле, место. Рванув в ту сторону, где ледовый остров пока удалился от «материка» метра на два, она пересиливает страх. Прыжок – и наш трофей удаляется в направлении прибрежного лесочка.
– Упустили! – изрекает капитан. Но в его голосе больше радости, чем разочарования. – Чего захотели, лису перехитрить?
Ахмед ШАКИРОВ
Выговор за «нарушителей» границы
В шестидесятые годы я служил в Туркмении, на границе. Как-то, возвращаясь с ночного дежурства, наш наряд обнаружил на контрольно-следовой полосе (КСП)... стадо кабанов. А животные эти, надо сказать, были для заставы сущим бедствием. Они безнаказанно шастали по погранзоне, рвали заградительные системы, вытаптывали КСП так, что полосы то и дело приходилось перепахивать.
Представьте наше состояние, когда мы вдруг увидели своих обидчиков совсем близко, на расстоянии выстрела. А обнаглевшие кабаны на нас никак не реагировали. Как бы вы поступили на нашем месте?
Подстрелить клыкастого нарушителя, в принципе, не запрещалось, но только в исключительном случае. И ни в коем случае – во время дежурства. Ведь выстрел – это боевая тревога, да и учет патронов строжайший.
Не знаю почему, но старший наряда вдруг молча вскинул автомат и выстрелил в ближайшего кабана. Сделав несколько прыжков, тот с визгом закрутился на месте, а стадо бросилось врассыпную. Двинувшись вдоль КСП
к своей жертве, мы не сразу заметили мощного секача, устремившегося в нашу сторону. Первым среагировал более опытный «старшой». Очередь, вторая, третья – кабан будто заколдованный! Из оцепенения вывел приказ напарника: «Стреляй!» Жму на курок – разъяренный зверь с лету ударяется головой о землю, метрах в пятнадцати от нас!
Около двадцати пулевых отверстий насчитали мы на внушительной туше «нарушителя» границы. За самосуд перед строем получили по выговору, а старшему наряда отказали в отпуске, который ему уже был обещан…
Геннадий АБРАМОВ