Закончилась скоротечная и разрушительная, как горная лавина, война на Кавказе, предчувствие которой висело над ним подобно дамоклову мечу. Чудовищный по цинизму телекоммуникационный прогресс дал нам возможность смотреть войну с дивана, словно футбольный матч. Только зрители видят в «ящике» не игроков, мячи и судей, а бомбежки, залпы «Градов», сбитые самолеты, сожженные БТР и танки, руины Цхинвала и окрестных поселков, трупы миротворцев и мирных жителей, толпы бездомных жертв неточечных артобстрелов. Парадокс: чем визуально ближе становится война, тем больше дистанцируется от нее наше эмоциональное восприятие беды.
Чтобы убедиться в этом, достаточно просмотреть телепрограммы той трагической недели. Казалось бы, в силу форс-мажорных обстоятельств они должны были претерпеть кардинальные изменения. Ничего подобного! За исключением сообщений в информационных выпусках, всюду та же обычная рутина: приевшаяся кулинарная стряпня, театрализованные судебные заседания, шизофренические сюжеты ток-шоу «Пусть говорят», отвязный юмор «Комеди Клаб», постельное валанданье «Дома-2», шаблонные криминальные сериалы с их бутафорским клюквенным морсом. В каждые сутки очередной необъявленной кавказской войны только на государственных каналах показывали около двух десятков третьесортных американских боевиков и триллеров! О чем они? Вот два краснозвездных самолета МИГ топят военный корабль под флагом США, а российские ракеты превращают в хлам мирный кишлак, вот кремлевские стратеги в маршальских погонах разрабатывают секретный план нападения на сопредельную страну. И прочее, прочее… Ну прямо проНАТОвское ТВ, будто нарочно потворствующее экспансии антироссийской пропаганды, традиционно выставляющей нашу страну коварной «империей зла»! И мы еще недоумеваем, почему большинство забугорных СМИ сочло агрессором в кавказском конфликте Россию, а не Грузию?
А чем объяснить тотальное отсутствие на экране во время операции «по принуждению Грузии к миру» таких телемэтров, как словоблещущего Соловьева, премудрствующего Познера, сарказматичного Павловского, велеречивого Сванидзе и прочих, по выражению Горького, «объясняющих господ»? Пробил их звездный час, самое время собирать в студиях политиков и аналитиков, военных обозревателей и государственных мужей — сколько насущных и спорных вопросов оставила без ответов кавказская «гуманитарная катастрофа»! А все ведущие политологи, как без вести, пропали. В подобной ситуации кинематографический Чапай, разложив, согласно диспозиции, картофелины на штабном столе, воскликнул бы: «Где должен быть командир? Впереди, на лихом коне!». Увы, за все время военных действий в Южной Осетии на ТВ ни одной заметной авторской передачи на злобу дня! За всех отдувался, однако, лишь ортодокс Леонтьев, но голос одиночки кто услышит? Не потому ли уж возник сей публицистический вакуум в «коробке передач», что война так некстати совпала с графиком их летних отпусков, и не только политическая, но и всякая творческая жизнь вообще на телевидении замерла, подобно зимней мухе? Вот вернутся ужо ведущие «Времен», «Воскресных вечеров» и «Реальной политики» с Багам да Пальма-де-Мальорки и примутся задним числом стегать вожжами своих застоявшихся Пегасов по оглоблям. Да только к тому времени их запоздалые комментарии уподобятся осетринке далеко не первой свежести. Почему, если сложилась такая ситуация, никто из них не прервал отпусков и не поспешил в студию, чтоб немедля приступить к исполнению своих журналистских обязанностей? Хотя б из солидарности к коллегам по цеху (вот уж кому не повезло с летним отдыхом), которые под пулями и осколками снарядов, рискуя жизнью и проливая, не в переносном смысле, кровь, добывали оперативную информацию с переднего края?
Вообще, телевидение в экстремальных ситуациях все больше напоминает деревенского дурачка, который на свадьбе плачет, а на похоронах смеется. Какую кнопку ни воткни — всюду перманентная развлекаловка, песни, пляски, шоу, секс, «хи-хи, ха-ха», будто в стране декада латиноамериканских карнавалов! Складывается впечатление, что Россия поделена на две части, как мозг на полушария: по одну сторону гибнут солдаты, старики и дети, к несчастным родителям приходят «грузы-200», кто-то снимает последнюю рубашку для осетинских лишенцев-погорельцев, по другую — расслабляется в ресторанах, стриптиз-клубах, жирует и без зазрения совести пиарится так называемая «советско-светская элита». И этот ее шабаш во время чумы не в состоянии остановить или хотя бы приглушить на время даже дни траура, которые назначает Президент.
Кстати, признаюсь, что тему сегодняшнего «Личного мнения» подсказал давнишний читатель «РТ», позвонивший мне. Он был возмущен, что на площади фонтанов у Кабана, как ни в чем не бывало, в обнимку и порознь гуляет молодежь, кругом смех, пиво, музыка из припаркованных поблизости машин — и это в день траура по жертвам грузино-российско-осетинского конфликта! Перескажу его возмущенный монолог своими словами.
По его мнению, войны, авиационные и транспортные, экологические катастрофы, взрывы в шахтах и домах, пожары в детских и геронтологических интернатах так участились, что траурные дни количественно вот-вот превзойдут праздничные. А существует ли вообще «регламент» на траур? Проще говоря, сколько должно погибнуть людей, чтобы страна приспустила государственные флаги? В августе 1991-го трех погибших во время путча москвичей показушно оплакивала вся страна. По шестидесяти девяти пассажирам с детьми башкирского лайнера, столкнувшегося с американским «Боингом», официально скорбели только в Башкирии, по 24-м жертвам автобусной аварии в Чувашии — лишь в этой республике. Неужели мы ужасаемся не самому факту несчастья, а лишь количеству погибших? Если это так, то дни всенародного траура превращаются в пустую формальность.
Что я мог ответить своему телефонному собеседнику? Разве что напомнить ему слова Бунина по похожему поводу из его «Окаянных дней»: «Я только стараюсь ужасаться, а по настоящему не могу, настоящей восприимчивости все-таки не хватает… Люди живут мерой, отмерена им и восприимчивость, воображение. Это как цены на хлеб, на говядину. „Что? Три целковых фунт!?“ А назначь тысячу — и конец изумлению, крику, столбняк, бесчувственность».
Видимо, именно такой «настоящей восприимчивости» и не хватает телевизионщикам, которых «траурные дни» всякий раз застигают врасплох. Помню, когда в день «всероссийского плача» по погибшим в результате теракта на владикавказском рынке потребовалось заменить персистентную «расслабуху» более приличествующими моменту сюжетами, они не нашли ничего более пристойного, как прокрутить американский фильм про мужеложскую любовь двух знаменитых французских поэтов и трэш о злоключениях парочки разлученных волей случая геев. «Голубой экран», понимаешь…
Похоже, отечественное телевидение выказывает профессиональную прыть лишь тогда, когда заглядывает в банную щелку к министру юстиции, в постель генпрокурора или замочную скважину в передачах Михаила Пореченкова. А как вести себя в условиях конкретной национальной драмы, не знает — этому его не научили ни чеченские, ни грузино-осетинские войны. Нравственно-этическая неадекватность «коробки передач» особенно проявилась в День защитника Отечества, когда несколько каналов прогнали американский сериал про Рембо, который, вооруженный одним лишь ножом, пачками крошит советских воинов в Афгане. Кто-то же срежиссировал столь уничижительное для имиджа советской армии и оскорбительное для ветеранов афганской войны совпадение? Ужель все та же погоня за пресловутым рейтингом, который, как война, все спишет?
Евгений УХОВ, журналист
