Освоение континента под названием «Мольер» продолжается
Известная фраза: «Вот, милостивый государь, и в Тартарии Мольер уже известен!» - принадлежит директору Первой казанской гимназии М.И.Веревкину, который в донесении графу И.И.Шувалову сообщает о гимназическом спектакле по пьесе Мольера «Школа мужей». Событие это произошло 26 апреля 1760 года, то есть знакомству казанцев с творчеством великого драматурга уже больше 250 лет.
И на протяжении двух с половиной веков это знакомство поддерживалось и обогащалось за счет постоянного расширения репертуара мольеровских пьес. На казанской сцене в разные годы шли «Мещанин во дворянстве», «Дон Жуан», «Скупой», «Мнимый больной», «Школа жен», «Школа мужей», «Мизантроп», «Жорж Данден», «Адвокат Патлен», «Лекарь поневоле», «Плутни Скапена», «Господин де Пурсоньяк». Но чаще всего шел «Тартюф», его ставили на казанской сцене - русской и татарской - двенадцать раз.
В 2010 году сразу два казанских театра обратились к творчеству Мольера: русский ТЮЗ поставил «Лекаря поневоле», Татарский академический театр третий раз за свою историю обратился к «Тартюфу», пригласив для постановки французского режиссера, правда, русского происхождения, Николя Струве.
Сразу хочу отметить, что камаловцы отнеслись к французскому драматургу со всем пиететом. Замечателен стихотворный перевод, выполненный Ильдусом Ахметзяновым. Изящно и по-хорошему театрально оформление спектакля. И поскольку Мольер, безусловно, не исторический писатель и выводил на сцену своих современников, исключительно им адресуя свое творчество, то вполне закономерно, что и мы увидели на сцене своих современников. И это сразу же сосредоточивает внимание не на антураже и исторических деталях быта и этикета, а на существе происходящего. А на сцене кипят нешуточные страсти.
Госпожа Пернель (которую с замечательным мастерством и тонким юмором играет Халим Залялов), мать хозяина дома, ревнительница добродетельного благолепия, не хочет более оставаться в доме сына, где нарушаются все законы приличия и почтения по отношению к ней самой и принятому в дом некоему Тартюфу, по ее мнению, истому приверженцу и образцу добродетели. Хозяин дома (Искандер Хайруллин) - благообразный профессор по виду, в очках и с бородкой, с жаром поддерживает мамашу и даже собирается выдать за Тартюфа свою дочь Мариану. А вот его семья - жена, сын, шурин - категорически не соглашается с подобными характеристиками Тартюфа, из-за чего разгораются ожесточенные споры, длящиеся практически половину спектакля.
Так кто же такой Тартюф и о чем споры? Тихий, незаметный, вежливый человек (Фанис Зиганшин), ко всему прислушивающийся и за всем присматривающий. И судя по тому, какой властью он обладает и каким влиянием пользуется, Тартюф принадлежит к той таинственной конгрегации, которая могла оказывать давление даже на главу государства. Пьеса, как известно, долгое время была запрещена к постановке, и Мольеру пришлось неоднократно вносить поправки в текст пьесы и обращаться к королю с просьбой снять запрет. «Не подлежит сомнению, государь, - пишет драматург в одном из своих посланий, - что если Тартюфы восторжествуют, то мне нечего и думать сочинять комедии впредь». С такого рода «конгрегациями» мы тоже хорошо знакомы по нашей не такой уж далекой истории, и у нас были свои тартюфы, запрещавшие Бунина и Пастернака, Булгакова и Солженицына. Тип, созданный Мольером, оказался невероятно живучим и многоликим.
Спектакль камаловцев захватывает динамикой действия и одновременно естественностью и психологической оправданностью каждого движения актеров. Безупречно выдерживается жанр спектакля, присущие комедии завышенность оценок, преувеличенные эмоции, эксцентрическая жестикуляция внутренне оправданы остротой ситуаций. Актеры существуют на сцене, следуя завету Щепкина, - «защищают интересы своих персонажей, как свои собственные», с полной отдачей душевных и физических сил. Это особенно заметно в исполнении Искандером Хайруллиным роли Оргона и Люцией Хамитовой роли Дорины. Спектакль смотрится с неослабевающим интересом.
И только один вопрос мучает в финале: ради чего все-таки театр решил сегодня обратиться к этой пьесе? В какого конкретно Тартюфа он метил и метил ли вообще в кого-либо? Появление в конце спектакля двух милиционеров, скручивающих руки поверженному Тартюфу, тоже не проясняет ситуации. История с таинственным ларцом-чемоданчиком, якобы набитым компрометирующими документами, как-то незаметно забывается в общей суете. И в результате все свелось к опрометчивости бедного Тартюфа, не выдержавшего искушения сладострастием. Грех, по нынешним понятиям, не такой уж и великий...
Мольеровского «Лекаря поневоле» Казанский ТЮЗ тоже решил приблизить к современности, соединив, ничтоже сумняшеся, реалии парижские с казанскими. В центре сцены мы видим некое вращающееся сооружение, весьма отдаленно напоминающее очертаниями основание Эйфелевой башни. Под песню Эдит Пиаф (!) на сцене появляются два пьяных бомжа - Сганарель (Роман Ерыгин) и Мартина (Надежда Кочнева) и начинают выяснять отношения. Существуют они, очевидно, на средства, вырученные за использованные пластиковые бутылки, которые стоят тут же, в мешке возле скамейки, и изобильно развешаны по всему зрительному залу. Полученные деньги они, конечно же, пропивают, а поскольку выпивки не хватило, начинают ссориться, и Мартина, мужу в отместку, выдает его за лекаря случайным прохожим, ищущим ближайшего врача.
В последовавших за этим событиях и заключается жало мольеровской сатиры. Однако то ли оса оказалась стерилизованной, то ли она утратила ориентацию и не знала, кого жалить и за что, но все последующее превратилось в элементарное комикование в стиле театра Петросяна вокруг нелепых придумок Сганареля. Между тем социальная направленность пьесы Мольера прочитывается безупречно и отнюдь не потеряла своей остроты. Вопиющее невежество и тупость «мещан во дворянстве» - «новых французов» во времена Мольера - вполне соответствовали воинственному невежеству и хамству «новых русских». А шарлатаны от современной медицины и вовсе стали притчей во языцех. Так что было о чем подумать при обращении к этой пьесе... А замечательная французская актриса и певица тут решительно ни при чем. И тем не менее казанских зрителей можно поздравить - освоение континента под названием «Мольер» продолжается...
На казанской сцене и раньше были попытки осмыслить творчество Мольера вне исторического контекста. Так, дейст-вие спектакля «Дон Жуан» в КАБДТ им. В.И.Качалова происходило на пустынном морском берегу на фоне остова потерпевшего крушение корабля... Нельзя не отметить и удачную постановку «Господина де Пурсоньяка» на сцене Татарского театра драмы и комедии. Спектакль поражал воображение фейерверком трюков, розыгрышей, танцев и яркостью красок.
Юрий БЛАГОВ
