Гончарное искусство - одно из древнейших. Казалось бы, чего проще: взять глину, смешать с водой - и не найти более пластичного, податливого материала: твори! Однако таких энтузиастов, тем более подлинных мастеров гончарного дела днем с огнем поискать. Я знаю единственного такого на весь Татарстан - это заслуженный деятель искусств РТ Борис Андреевич Шубин. О нем говорят как о самобытном художнике, в некотором роде даже философе, у которого свое видение мира, красоты, а также чуткие пальцы, способные воплотить в глине самые причудливые образы, рожденные в воображении мастера.
Минувшим летом в течение двух месяцев в Национальном музее РТ экспонировалась выставка работ Бориса Шубина, посвященная сорокалетию его деятельности. Мы встретились с мастером гончарных дел для беседы.
- С чего началось ваше увлечение, ставшее призванием?
- После окончания чистопольской средней школы я поступил работать в художественную мастерскую по оформлению города, которой руководил талантливый человек Лев Харитонович Мизандронцев - художник, писатель, поэт и философ. Он исподволь присматривался ко мне и однажды посоветовал поехать учиться в знаменитый своими традициями гончарного искусства городок Гжель. Я так и сделал, но в Гжели пробыл недолго, так как вскоре отделение художественной керамики перевели в подмосковное Абрамцевское художественно-промышленное училище имени Васнецова. Там у меня были хорошие учителя, у которых я по-настоящему познал секреты мастерства в керамике и понял, что нашел свою судьбу в этой профессии. Получив диплом об окончании училища, в 1963 году приехал в Казань.
- Надо думать, встретили вас здесь с распростертыми объятиями?
- Увы! Зашел я со своим направлением к главному инженеру комбината стройматериалов. Он был чрезвычайно удивлен и посоветовал ехать за новым направлением: мы, мол, делаем здесь кирпич, у нас план, двухсменная работа, а вы предлагаете выпускать какую-то керамику...
- И что же?
- Я, естественно, расстроился. Чтобы успокоиться, походил по цехам и на всякий случай решился все же зайти к директору предприятия Толмачеву. Он меня встретил совсем по-другому. У меня самого, говорит, была такая задумка: открыть дополнительное производство. Выделил помещение в 30 квадратных метров в бывшем черепичном цехе. Но этого было мало, пришлось мне самому заняться строительством цеха. Потом набрал молодежь, обучил новым профессиям, и приступили мы к делу. Сами возили материал, делали заготовки, с первыми моими рабочими Фаезовой и Евсеевой укладывали их в корзины и на себе таскали за полкилометра к туннельной печи для обжига. К вечеру валились от усталости. Были моменты, когда хотелось бросить все это к чертям, но каждый раз останавливала мечта - увидеть своими глазами налаженное производство, сверкающие лаком изделия...
- Как обстоят дела теперь, спустя сорок лет?
- К сожалению, примерно на том же уровне. При этом около сорока процентов заготовок после обжига оказываются бракованными. Ведь для керамики нужна другая температура, другой режим обжига. А приходится по-прежнему обжигать в той же печи, что и кирпич.
- Каковы итоги вашей сорокалетней деятельности?
- Было создано более 800 образцов керамических изделий в майолике, многие из которых стали основой для массового производства. Я участвовал в различных выставках в Казани, Москве, завоевал немало призов. В Германии, например, экспонировал 22 работы. Часть моих произведений находится в музеях Казани, Москвы, в частных коллекциях, некоторые изделия были в свое время приобретены Министерством культуры России.
- Значит, ваша фирма известна в стране и за рубежом. А как она называется?
- Вот для оформления подобной "мелочи" у меня не было времени. Ведь работаем при комбинате...
- Вы хотите сказать, что у вас нет даже своего расчетного счета в банке?
- Финансовые расчеты ведутся в комбинатовской бухгалтерии.
- И вам приходится выпрашивать каждый рубль? Поэтому не можете построить свою печь?
- Получается что-то вроде этого.
- Вашему творчеству были посвящены десятки публикаций, часть которых экспонировалась на нынешней выставке, альбомы, книги. Кто-нибудь из соответствующих министерств откликнулся на эти выступления в печати, пришел и поинтересовался условиями вашего производства?
- Что-то не припомню.
- На что рассчитываете теперь, в эпоху рыночных отношений?
- Трудно сказать, все стало неопределенным, зыбким. Теперь у комбината все же есть мой бизнес-план по строительству специальной печи для обжига изделий. Во мне крепнет надежда, что после ее ввода в эксплуатацию цех сможет приступить к выпуску фарфоро-фаянсовых изделий повышенного спроса, которые мы сможем предложить потребителям не только Казани.
Шариф БАЙГИЛЬДИН.
Фото автора.
