Еду домой после тяжёлого трудового дня. Пересадка в метро, подъезжает поезд, захожу в вагон, двери начинают закрываться. И вдруг в самый последний момент запрыгивает девушка. Смотрю и глазам не верю. Это ж бывшая моя. Ну не прям бывшая-бывшая, просто были какие-то недолгие и невнятные отношения, потом сами по себе развалились. Мне выкатили бочку претензий, мол, не соответствую я высоким стандартам, а я процитировал классика в том духе, что ваши ожидания – ваши проблемы. И разошлись, как в море корабли. А тут такая встреча!
Ну, кто старое помянет, тому глаз вон. Разговорились, я остановку свою пропустил, доехали до её станции, вызвался проводить. А по дороге – внезапно бар. Зашли, естественно, выпили по стаканчику. Потом по другому, потом проводил её до дома, предложила подняться, я не отказался, домой, соответственно, не поехал. Всю ночь распивали напитки и трясли стариной. Под утро, когда я уже утихомирился и думал поспать, был выставлен наружу, мол, мама скоро с ночной вернётся, нафиг ты тут нужен.
Стою я, почти трезвый, сонный до одури, на часах без пятнадцати шесть, к девяти на работу. Понимаю, что если домой поеду, то глупо выйдет: час до дома, минут сорок дома – и уже на работу пора ехать. Решаю не мотаться туда-сюда, рвануть в офис сразу. У нас там, напротив кабинета гендиректора, отличный диванчик стоит, ключи у меня есть, часок, а то и полтора, поспать успею. Сказано – сделано. Приехал в офис, надыбал где-то плед, завернулся в него, лёг и отключился. Одна только мысль крутилась: жалко, что спать так мало, не высплюсь…
И вот сплю я отчаянно, снятся мне сны дивные. И прямо во сне приходит понимание, что как-то подозрительно долго я сплю. Открываю глаза, сам весь такой бодрый и отдохнувший. На часах 12, вокруг снуют коллеги с ехидными ухмылками, а я без штанов посреди офиса лежу, пледиком укрытый.
Вскакиваю, одеваюсь, докапываюсь до нашего офис-менеджера: мол, что вообще происходит? Та отвечает, что когда она пришла, я мирно храпел на диване, а гендиректор сидел в своём кабинете и шипел на всех, чтобы не шумели и дали мне поспать. Я тогда сисадмином трудился, все и подумали, что я опять ночью работал, важные для компании дела делал – вот начальство меня и оберегает.
Слово «конфуз» лишь приблизительно описывает моё тогдашнее состояние. Со смешанными чувствами стучусь к гендиректору. Тот по-отечески улыбается, наливает мне рюмочку какого-то модного коньяка, рассказывает, что, как пришёл и меня увидел, сразу молодость свою бесшабашную вспомнил. Но если ещё раз повторится, уволит, даже не разбудив.
Золотой был человечище!