Академическая наука Татарстана переживает серьезную реформу

Новая научная структура федерального уровня – Федеральный исследовательский центр (ФИЦ) – появилась недавно в Казани. Как мы уже сообщали (см. «РТ» от 17.11.17 г.), он возник не на пустом месте, а на базе институтов Казанского научного центра Российской академии наук (КазНЦ РАН). С председателем КазНЦ РАН, а ныне директором Федерального исследовательского центра, академиком РАН Олегом Синяшиным (на снимке) мы говорили о том, зачем нужна была подобная реорганизация, о целях и перспективах нового центра.

– Олег Герольдович, пожалуй, первый вопрос, которым задаешься в связи с образованием новой структуры: если практически все институты КазНЦ РАН вошли в ее состав, в чем тогда смысл всей этой организационной перестройки в нашей академической науке? Зачем было лишать институты статуса юридических лиц?

– Вопрос о создании подобных центров дискутировался на протяжении всех тех лет, как в России начало свою деятельность Федеральное агентство научных организаций (созданное в 2013 году в рамках реформы РАН. – Ред.). На мой взгляд, есть много факторов, которые влияют на этот процесс. Если рассматривать с точки зрения простейшего подхода, то, конечно, ФАНО России, получившему под свое крыло тысячу с лишним организаций, необходимо было оптимизировать систему управления, найти механизм, позволяющий уменьшить число юридических лиц.

Но, я думаю, это не главная причина. Ключевым фактором, на мой взгляд, стали кардинальные изменения в системе государственной политики в сфере науки в целом. Были приняты основополагающие документы, такие как «Национальная технологическая инициатива», «Стратегия научно-технологического развития России», в которых сформулированы четкие приоритеты, предполагающие реализацию крупных междисциплинарных научных направлений. В частности, в Стратегии научно-технологического развития определены приоритеты, направленные на решение очень важных проблем: искусственный интеллект, новые источники и способы хранения энергии, персонализированная медицина, хранение и переработка сельхозпродукции…

Хочется, чтобы, создав такой крупный исследовательский центр, мы бы наконец-то завершили процесс реформ в научной сфере. Чтобы ученые могли спокойно работать во благо науки, не думая о том, что завтра снова все изменится

И монопрофильным институтам, особенно небольшим, которые специализируются в узких областях (скажем, механика сплошных сред или почвоведение), сложно в этих условиях быть конкурентоспособными. Потому что многие федеральные целевые программы, российские научные фонды ориентированы на меж­дисциплинарные проекты. И объединение крупных институтов, где имеется большой опыт проведения меж­дисциплинарных исследований, с такими монопрофильными организациями позволяет вовлечь последних в комплексные программы развития, делиться с ними имеющимися компетенциями в сфере научного проектирования.

Такое объединение, я уверен, позволит сохранить эти небольшие институты, в которых имеются определенные научные достижения, работающие лаборатории и, самое главное, человеческий капитал. Так что формирование крупных научных центров дает ученым в той или иной области возможность максимально реализовать свой потенциал.

– Но исчезают серьезные бренды, например Институт органической и физической химии имени Арбузова, Казанский физико-технический институт имени Завойского…

– Они не исчезают, это будут обособленные структурные подразделения в новом центре. Они сохраняют свое название, свои научные школы, относительную финансовую самостоятельность, поскольку будут иметь лицевые счета, на которые станут централизованно направляться субсидии для выполнения государственного задания и зачисляться внебюджетные средства, которые институты получают в рамках конкурсного финансирования, по грантам научных фондов, за счет хоздоговорной деятельности. То есть их самостоятельность во многом сохранится.

Другое дело, что мы изначально пошли на то, чтобы у каждого института не было каких-то отдельных узкопрофильных научных тем в рамках формирования госзадания. Если уж делать такой большой проект, как создание Федерального исследовательского центра, то необходимо нацеливаться именно на формирование междисциплинарных тематик. Мы определили, что в госзадание центра войдут девять основных междисциплинарных тем, в каждой из которых участвуют несколько институтов, тем самым объединяя свой научный потенциал для решения важных задач в рамках конкретного направления.

– Но в итоге наверняка выпадут какие-то из тех тем, над которыми прежде работали наши ученые?

– Сегодня много говорится о том, что формирование научной тематики снизу, то есть самими академическими учреждениями, подведомственными ФАНО России, это не совсем правильно. Мы обсуждали этот вопрос с президентом РАН Александром Сергеевым, и он считает, что научные советы, которые есть в Академии наук, должны формировать пул научных тем в рамках приоритетов Стратегии НТР, а институтам предстоит выбирать из этого пула то, что они могут реализовывать.

Многие федеральные целевые программы, российские научные фонды ориентированы на меж­дисциплинарные проекты. И объединение крупных институтов, где имеется большой опыт проведения меж­дисциплинарных исследований, с такими монопрофильными организациями позволяет вовлечь последних в комплексные программы развития, делиться с ними имеющимися компетенциями в сфере научного проектирования

По большому счету мы пошли именно по этому пути. Сформулировали девять тем, и каждый институт для себя решает, в какую из тем он готов войти. Мы их формировали именно в рамках Стратегии научно-технологического развития, ориентируясь на приоритеты, которые там сформулированы.

Очевидно, что институты и их сотрудники должны понимать: включаясь в совместную работу по этим темам, они таким образом берут на себя ответственность за общий результат всего центра.

Но в то же время мы будем внимательно анализировать работу институтов в рамках реализации государственного задания и те результаты, которые они получают. Некий такой научный аудит. Это позволит не только определить направления дальнейших исследований, но и выявить слабые научные коллективы, работа которых уже не отвечает мировому уровню.

– В числе структур, что вошли в состав федерального центра, несколько неожиданно наравне с институтами отдельно упоминается поликлиника КазНЦ. Правильно ли я понимаю, что это говорит об усилении в новой научной структуре медицинского направления?

– Да, такая задача стоит, и как раз поликлинику мы сегодня рассматриваем как некую клиническую базу для наших исследований. Следует отметить, что, выбирая приоритеты исследований Федерального исследовательского центра, мы сконцентрировались на четырех направлениях. Ресурсы – вопросы, связанные с природопользованием, селекцией, агроландшафтом. Качество жизни – это как раз медицинское направление, которое нацелено на создание новых лекарственных препаратов, материалов для медицины, средств диагностики. Переработка – это, в первую очередь, добыча, транспортировка, переработка углеводородного сырья. Материалы и технологии – это в основном развитие квантовых и спиновых технологий, различные системы оптической связи, новые функциональные материалы. И нельзя говорить, что какое-то из них будет главным. На всех четырех направлениях мы хотим объединить свои научные специализации. И мы постараемся за счет возникающего синергизма не только получить новые фундаментальные результаты, но и довести целый ряд разработок до логического конца, то есть до производства, коммерческого продукта.

– Помимо институтов КазНЦ, в состав нового центра вошли два сельскохозяйственных НИИ. Это новое направление для нашей академической науки…

– Нельзя сказать, что раньше мы от сельского хозяйства были оторваны. Арбузовский институт, например, всегда разрабатывал новые средства защиты растений, ветеринарные препараты. Но сегодня есть государственная программа развития сельского хозяйства, и одна из ее задач – усилить научную составляющую агрокомплекса. И в этом наши академические институты могут сыграть свою важную роль. Да, в сельскохозяйственных НИИ всегда занимались селекцией. Но они никогда при этом не использовали методы молекулярной биологии, которые позволяют, например, изменять некоторые свойства белков зерна, чтобы получать новые сорта с повышенной зимостойкостью или стрессо­устойчивостью.

В физике сегодня формируется такое направление, как агрофотоника, – воздействие волнового излучения на растения в процессе их роста, созревания, хранения и переработки. Так что объединение с сельскохозяйственными институтами позволяет использовать наши компетенции для решения их проблем. Выигрывают все: они получают новые научные знания, оборудование, методики; для нас открываются прикладные аспекты наших разработок в реальном секторе экономики.

– Когда новый центр презентовали на заседании Совета по образованию и науке при Президенте Татарстана, много говорили о том, что нужно налаживать связи с вузами. Но тут возникает вопрос: сейчас тот же Казанский федеральный университет активно продвигает научное направление деятельности, получает на это серьезные средства. Значит, вы будете конкурировать?

– Надо исходить все-таки из того, что мы партнеры во многих вещах. И нам бы хотелось как раз интегрироваться с вузами, чтобы быть еще более конкурентоспособными на российском научно-образовательном ландшафте. Не надо конкурировать между собой, у каждого из нас есть положительный опыт в исследовательской сфере, и, объединив усилия, мы можем стать более успешными в борьбе за научные гранты, крупные государственные контракты. Такой опыт интеграции уже есть: мы по ряду проектов работаем вместе с федеральным университетом, развиваем сотрудничество с технологическим, медицинским и другими университетами.

– Также говорилось, что необходимо усиливать связь с промышленностью…

– Институты, которые вошли в федеральный центр, имеют хороший опыт такого сотрудничества. Но сегодня нам важно переключить работу отдельных институтов с промышленными компаниями на Федеральный исследовательский центр. И мы уже сделали первые шаги на этом пути, в частности, в июле состоялась встреча с руководством ПАО «Татнефть», на которой обсуждались возможные направления совместной работы. Надеюсь, что и с другими промышленными компаниями мы наладим взаимодействие. Есть Ассоциация предприятий и промышленников РТ, это тоже одна из организаций, через которую можно наладить сотрудничество с реальным сектором экономики. Есть Инвестиционно-венчурный фонд, технопарки – планируем работать и с ними. В ближайшее время будет создан попечительский совет центра, куда, мы надеемся, войдут представители крупных бизнес-структур, наши индустриальные партнеры. Совет станет своеобразной площадкой, где будут обсуждаться вопросы тесного взаимодействия науки и бизнеса.

– Скажите, а лично у вас позитивные ожидания от всех этих перемен?

– Я оптимист. И мне хочется, чтобы, создав такой крупный исследовательский центр, мы бы наконец-то завершили процесс реформ в научной сфере. Чтобы ученые могли спокойно работать во благо науки, не думая о том, что завтра снова все изменится. Любая реформа вносит смуту, неуверенность и страх. Ученому нельзя жить и работать в состоянии постоянного стресса. Хочется просто стабильности и спокойствия.