Что за тайна сокрыта в феномене смены фаз природы, времени, истории? Почему человечество генетически настроено на ускорение пересменки – годин, веков, эпох? Не потому ли, что на весы каждого наступающего нового дня, нового года кладётся груз как упущенного, недостигнутого, так и гиря великих надежд, мечтаний-утопий?

Что же предвещает рождающийся в муках борьбы противоположностей новый эон? Каким знаком он освящён: войны или мира, побед или поражений, восхода или заката исторической надежды?

Не являясь футурологом, попытаюсь дать прогноз: завтра наступит утро нового Дня человечества. Обязательно наступит.

ОТ СУМЕРЕК К РАССВЕТУ

Эволюция человеческого рода от древности до современности движется сиамским сочетанием двух начал – войны и мира. Война, в сущности, никогда не уходила из поля бытия, а лишь пряталась за кулисы истории. Швейцарский историк Жан-Жак Бабель подсчитал, что с 3500 года до н.э. и до наших дней человечество мирно прожило лишь 292 года. Особенно кровожадным стал XX век – «век-волкодав», который на исходе двух мировых войн, кажется, должен был насытиться и захлебнуться в море людской крови. Но костры войн полыхают и в XXI веке – веке разума. Шлейф войны не просто стелется по планете. Её олицетворение – огненного цвета кентавр, впряженный в колесницу истории, – сам ход времени грозит развернуть в направлении от мира к войне. Югославия, Афганистан, Ливия, Ирак, Йемен, Сирия… Растущий вал горячих точек. Одна масштабнее и ужаснее другой. Не успела остыть – излечиться от военной напасти сирийская земля (в бывшем «Саду человечества» больше не благоухает мирт, цветок – символ мира), как вновь запылал чуть было не потухший украинский майдан, который вышел за контуры государственных границ, с новой силой разжёг костёр национализма, начертил штрихкоды гипотетического Армагеддона. Из его преисподней вырвались всепожирающий огонь человеконенавистничества, рефлексия прошлых обид и поражений. Вдумайтесь: только на одном фронте современной войны – на юго-востоке Украины – за последние четыре года были убиты и ранены более 34 тысяч человек!

Но куда важнее увидеть в этом не очередной лишь эпизод людского «осатанения», а знак-примету более фундаментальной опасности – кода снижения коэффициента человечности. По данным ООН, только за один 2018 год человечество стало на 4 процента менее миролюбивым, а его безопасность снизилась на 2,14 процента. И на берегах Днепра, на этом стратегическом мосту между двумя полярными культурно-цивилизационными мирами – западным и восточным, как раз и должен наконец-то наступить эпохальный перелом – должно завершиться «тысячелетие воинов» и начаться «тысячелетие миротворцев».

«Вздыбленность» позиции России на фоне такого разлома планеты исторически объяснима. Она прочитывается как знак обострённого понимания наступившей реальной опасности апокалипсиса, крайней усталости человечества от конфликтов, роста вселенского спроса на мир и, наконец, глубинного осознания своей роли и степени исторической ответственности за трансформацию человеческой Вселенной.

Кем и чем быть России на этапе самого сложного в истории «перехода Рубикона»? Остаться полукровкой Европы или быть провозвестницей философии и концепции нового Востока, его духовным поводырём? Избрание ею своего жребия может стать поворотным в судьбе человечества.

РОССИЯ – ВОСТОК: МЕНТАЛЬНЫЙ ЗОВ

«Поворот на Восток» – бесспорный гипертренд современности. Его масштаб простирается на просторах от Адриатики до Тихого океана. ЮНЕСКО на это ответило адекватно: XXI век объявило «веком Азии». Россия, пройдя «полный курс западнизации», постоянно раздваивалась на «Восток Ксеркса и Восток Христа». Пришло время, и она вновь развернулась «встречь солнцу».

Что за этим кроется? Завершённость европейского проекта «Модерн», загнанность в медвежий угол, опасение не успеть сесть за стол, где идёт «пересдача карт истории»? Всё это – веские причины. Но в новом витке ориентализации страны определяющим выступает зов ментальности. Вмонтированность в матрицу знания русского народа азиатско-ведического начала, постоянно бередившего его душу гиперборейскими привидениями. Если умница Гегель лишь априори утверждал: «Начало всемирной истории – Восток, а её конец – Запад», то мыслители-«почвенники» разных времён так или иначе приходили к известному утверждению: «Да, азиаты мы».

По данным ООН, только за один 2018 год человечество стало на 4 процента менее миролюбивым, а его безопасность снизилась на 2,14 процента

Начиная с основателя отечественной исторической науки В.Ключевского, «открывшего» страну скифов, с В.Соловьева, мэтра русской философии, отыскавшего в стихии конфуцианства золотое руно искомой национальной формулы всеединства через умовластителей эпохи Серебряного века, ставших восточно-поэтическим ожерельем России (А.Белый, А.Блок, А.Ахматова, В.Хлебников, К.Бальмонт), до незабвенного Л.Гумилева, то ослабевая, то напрягаясь до предела, вытягивался восточно-ментальный нерв русского «духа и плоти». Русский человек «не исповедовал буддизм, но носил его в себе как внутреннюю ночь, как слепоту крови, как тайный страх и головокружительную слабость». В этих строках О.Мандельштама – открытие секрета метафизики Востока и одновременно тайны многовековой «болезни» – стыда от своей азиатчины.

Нынешний разворот России к Востоку отнюдь не признак её геополитической безысходности, а начало нового, космического озарения, просветления, понимания того, что, по словам Ф.Достоевского, кроется «в грядущих судьбах русского народа, может быть, Азия и является его главным исходом». В нём знак готовности страны к переходу от пассивного участия (точнее калькирования инопочвенного опыта) в западном проекте по переустройству мира к реализации становящегося главным национальным проектом XXI столетия проекта «Новый Восток». Не в смысле создания клона географического Востока, а строительства нового макроуниверсального, культурно-цивилизационного центра, подобного третьему Риму.

Какая из глобальных цивилизационных величин может претендовать на роль духовного водителя человечества на этом пути: «тяжеловесы» Россия, Китай, Индия, Индонезия, Япония или молодые амбициозные драконы? Американский ястреб также «свивает» здесь гнездо. Европа привычно мыслит формулой: «Кто управляет Востоком, тот господствует над миром». Калашный ряд претендентов на лидерство весьма представителен. Но среди них есть «корневые»: образующие родовое древо Востока – Россия и Китай. Мир всегда через эти исполинские образы познавал Восток. Они предрешители его кармы. Ещё на заре XX века индийский мыслитель Вивекананда предрекал: «Грядущий переворот, который должен начать новую эру, придёт из России или Китая».

ДУХОВНЫЙ ГРИНВИЧ МИРА

Волны глобального тренда – смещения оси исторического прогресса от Запада к Востоку – не просто омывают и двигаются вдоль казанского меридиана. В «главном караван-сарае» на месте встречи двух цивилизаций они получают концептуальную заправку, интеллектуальную подпитку, восточно ориентированную заданность. Казань всё более воспринимается как стратегический драйвер процессов ориентализации России.

Возводя опыт Татарстана по прорыву через препоны тысячелетий в ранг эталонности, не грешим ли мы перед правдой истории? Нет ли в таком подходе к оценке роли татарского фактора, значимости Татарстана претензии на исключительность, богоизбранность? Нет ли признаков болезни нарциссизма, мессианства?

Из множества эпитетов-определений роли татар в мировой истории, рассыпанных по скрижалям истории мыслителями разных эпох от Гомера до Н.Карамзина и А.Пушкина, от А.Герцена до В.Ключевского, отметим лишь ключевую формулу – оценку, данную Л.Гумилёвым. Татарстанская цивилизация, по его мнению, складывалась в «сердцевине» Евразии в течение столетий и стала духовным центром, рассылавшим по всему миру пассионарно-возрожденческие импульсы. Располагаясь на «мосту» между Западом и Востоком, обеспечивая их встречу, выполняя роль примирителя-фасилитатора двух глобальных цивилизаций-конкурентов, она сама превращалась в самостоятельный модернизационный центр.

На татарстанском облике лежит печать глобальных драм истории, разворачивавшихся в социоокеане Евразии – ареале великих переселений народов мира, географических и научно-технических открытий, прокладки межконтинентальных исторических трасс – Великого шёлкового и Волжско-Камского пути. Такая историко-географическая и геополитическая заданность превратила эту «контактную зону» в точку притяжения человеческих сил, обладавшую мощной энергетикой возвышения памяти, обращения к настоящему и будущему.

Для Татарстана межконфессиональной диалог не серия актов встреч и бесед духовных пастырей и международных конференций на тему этноконфессиональных отношений, а образ жизни, этико-нравственная норма бытия народов – мусульман и христиан, иудеев и буддистов. У каждого из них есть не только своя церковь, паломнические места, СМИ и издательские центры. Главное – у них есть единый, крепкий фундамент мирного, безопасного и устойчивого развития

Слияние исторических судеб народов, культур, религий и цивилизаций превратило регион в место нерастраченной пассионарной энергии и силы духа, словно магнитом притягивавших к себе сердца и души народов и поколений. Он стал местом катарсиса – духовного очищения, нравственного преображения. От этого «нулевого» меридиана духовности тысячелетиями расходились и вновь сходились культурные «широты» мира.

Татарстан и в XXI столетии продолжает ощущать себя сакральным центром, «духовным Гринвичем» мира, исторически обязанным продолжать выполнение великой миссии. Символом, подтверждающим этот статус, является Казанский Кремль, объявший в своем духовном сердце соборную мечеть Кул Шариф и Благовещенский собор. Совсем не случайно именно рядом с ним воссоздается собор Казанской иконы Божией Матери, явленной на этой священной земле, «примирившей русский народ с татарами». На церемонии его закладки Патриарх Московский и всея Руси Кирилл заявил: «Храм, который мы воссоздаём, это не памятник прошлому. Воссоздавая святыни, мы направляем взгляд в будущее… Замечательно, что это происходит на земле, где мирно существуют представители разных конфессий… Я проехал большинство стран и не представляю, где это ещё возможно. Но это возможно в России. И неслучайно. Мы с вами особенный народ. Мы научились жить вместе, мы научились ценить друг друга, уважать традиции друг друга и вместе трудиться во благо нашей великой Родины».

Мы порой недооцениваем ценность многовекового опыта миротворения и благополучного движения народов по дороге истории. Кажется, что так было и будет всегда. А если оглянуться вокруг, понимаешь, насколько архисложно удержать маятник этноконфессионального бытия на отметке равновесия-баланса. «Нам нужно перестать бояться признать правду. Мы находимся в состоянии войны», – вынужден был оценить современную ситуацию Папа Римский Франциск, имея в виду не одноразовые конфликты и не только систему террористических действий на почве вражды между представителями разных религиозных конфессий, а признаки войны радикального исламизма против и западной, и всечеловеческой цивилизации в целом.

Для Татарстана межконфессиональной диалог не серия актов встреч и бесед духовных пастырей и международных конференций на тему этноконфессиональных отношений, а образ жизни, этико-нравственная норма бытия народов – мусульман и христиан, иудеев и буддистов. У каждого из них есть не только своя церковь, паломнические места, СМИ и издательские центры. Главное – у них есть единый, крепкий фундамент мирного, безопасного и устойчивого развития. Это одна на всех общая исторически обетованная земля, перемоловшая зерна противостояния, познавшая благодать мира и превратившая представителей разных народов и конфессий в единую семью, имеющую свой общецивилизационный дом – Республику Татарстан.

С глобальной точки зрения миссия Татарстана состоит, если выразиться коротко, в спасении человечества от самоуничтожения. На уровне России она связана с содействием и совместным участием в «дораскрытии» нере­ализованных возможностей, в осуществлении ею более широких макроцивилизационных целей, обусловленных общим поворотом на Восток

Коллективным автором – творцом взлёта Татарстана до «космического уровня» (в сфере космического производства также заметен татарстанский след), конечно, является народ. Историческим ядром татарстанской общности является татарский народ, в ментальную карту которого «вбиты» восточные ценности базового порядка – миролюбие, компромиссность, толерантность, комплиментарность… В его сознании отрефлексирована установка на созидание, движение, развитие. В природе характера, стиле мышления и действия татарского народа запечатлён сплав «общей исторической травмы» и «общей славы», сочетание привязанности к земле, традициям и культу символов постмодерна. В нём борются две стихии – земледельческая и космогоническая, два инстинкта – номадизм и оседлость, две страсти – дух и плоть. Им движет мысль о незавершённости исторического проекта, начатого предками.

Татары – это «народ пути». Пути, уводившего его за земные пределы, направлявшего на трансконтинентальную просторность, где он смыкался с движением народов, двигавшихся в противоположном направлении, знакомился с другими ветвями религий, культур, цивилизаций. Он играл не только роль «географического посредничества», но и выполнял миссию их духовного обогащения. Отсюда в конечном счёте его притязание на глобальное присутствие. Потому он и сумел вписать в текст истории особую формулу духовного обустройства человеческого общежития.

Так в чём же суть метафизики исторического предназначения Татарстана? В сохранении той роли, которую он традиционно играл в судьбе России. Казань – цивилизационная «завязь», ось коловращения истории нашей страны. Татарстан – одна из центральных опор страны в условиях её трансформации, превращения в концептуального лидера мира в процессе смены фаз истории. Слитность исторических судеб – их родовая примета.

С глобальной точки зрения миссия Татарстана состоит, если выразиться коротко, в спасении человечества от самоуничтожения. На уровне России она связана с содействием и совместным участием в «дораскрытии» нере­ализованных возможностей, в осуществлении ею более широких макроцивилизационных целей, обусловленных общим поворотом на Восток. В этом же контексте определяется роль Татарстана, когда речь заходит о рационализации, демократизации, «смягчении» ислама в целях усиления воздействия на процессы противостояния исламской и христианской цивилизаций. Миропорядок XXI века будет определяться взаимодействием двух тайн, сопряжением двух суперцивилизаций – Запада и Востока, в историческом коридоре которых и возникла тюрко-татарская цивилизация. Вот откуда фатум-запрограммированность Татарстана в качестве «духовного Гринвича» России и мира.