МОСКВА, 19. (Т). „Московский совет рабочих депутатов, комитет и группа РСДРП и комитет партии эсеров постановили: объявить в Москве со реды, 7 (20) декабря, в 12 часов дня всеобщую политическую стачку и стремиться перевести ее ^ вооруженное восстание".
Так гласило воззвание, опубликованное в N° 1 „Известий Московского совета рабочих депутатов", выпушенном 7 (20) декабря 1905 года. Стихийное революционное движение масс, начавшееся после „красного воскресения, перешло в высшую форму. В своей статье „Уроки московского восстания” Ленин так характеризует этот момент:
„Главной формой декабрьского движения в !Москве была мирная забастовка и демонстрации. Громадное большинство рабочей массы активно участвовало только в этих формах борьбы, но именно декабрьское выступление показало воочию, *то всеобщая стачка, как самостоятельная и главная форма борьбы, изжила себя, что движение со стихийной, неудержимой силой вырывается из этих узких рамок и порождает высшую форму борьбы, восстания... забастовка вырастала в восстание, прежде всего, под давлением объективных условий, сложившихся после Октября. Правительство нельзя было застигнуть врасплох всеобщей стачкой, оно уже организовало готовую к военным действиям контрреволюцию. И общий ход русской эволюции после октября, и последовательность событий в Москве в декабрьские дни поразительно подтвердили одно из глубоких положений Маркса—революция идет вперед с тем, что создает сплоченную и крепкую контрреволюцию, т, е. заставляет врага прибегать все к более крайним средствам защиты и вырабатывает, таким образом, все более могучие средства нападения. Однако, этот момент совпал со значительным истощением сил пролетариата после октябрьских и ноябрьских забастовок, после периода погромных черносотенных выступлений и реакционных мероприятий царского правительства. Этому сопутствовали недостаточная активность крестьянства, постоянные шатания меньшевиков и решительный отлив либеральной буржуазии вправо перед лицом ярко выявившейся гегемонии пролетариата в революционном движении.
Общий ход восстания в изложении Ленина ’был таков: .20 (7) и 21 (8) декабря: мирная забастовка, мирные демонстрации масс. 21 (8) вечером осада „Аквариума”. 22 (9) днем—избиение толпы драгунами на Страстной площади. Вечером—разгром дома Фидлора. Настроение поднимается. Уличная, неорганизованная толпа, совершенно стихийно и неуверенно, строит первые баррикады. 23 (10) — начало артиллерийской стрельбы по баррикадам и по улицам в толпу. Постройка баррикад становится уверенной и не единичной уже, а безусловно массовой. Все население на улице; весь город в главных центрах покрывается сетью баррикад. Развертывается в течение нескольких дней упорная партизанская борьба дружинников с войсками, борьба, истомившая войска и заставившая дубасова молить о подкреплении. Лишь к 28 (15) декабря перевес правительственных сил стал полным и 30 (17) семеновцы разгромили Пресню, последний оплот восстания".
Московское восстание было, таким образом, подавлено. Но в этом восстании нашел свое логическое завершение весь ход событий 1905 года, указавший массам на деле единственный путь к побед» революции. Не могло быть иных путей к успеху революционного движения, как только через вооруженное восстание.
„От стачки и демонстрации к единичным баррикадам",—пишет Ленин.—„От единичных баррикад к массовой постройке баррикад и к уличной борьбе с войском. Через голову организаций массовая пролетарская борьба перешла от стачки к восстанию. В этом величайшее историческое приобретение русской революции, достигнутое к декабрю 1905 года—приобретение, купленное, как и все предыдущие, ценой величайших жертв. Движение поднято от всеобщей политической стачки на высшую ступень. Оно заставило реакцию дойти до конца в сопротивлении и тем приблизило в гигантской степени тот момент, когда революция тоже дойдет до конца в применении средств наступления”.
После подавления вооруженного восстания в Москве, а также сопутствовавших ему рабочих выступлений в Ростове, Екатеринославе, Николаеве, Новороссийске, Харькове и других местах, особенно в Прибалтийском крае, в Польше, Грузии и Сибири, началась полоса постепенного, по все более и более явного торжества реакции. Меньшевики и оппортунисты бросились доказывать, что ставка большевиков на вооруженное восстание была неправильной. Выступил и Плеханов, заявив, что „Не нужно было браться за оружие". На это знаменитое заявление Плеханова Ленин ответил решительно и резко:
„Нет ничего более близорукого, как подхваченный всеми оппортунистами взгляд Плеханова, что нечего было начинать несвоевременную стачку, что „не нужно было браться за оружие". Напротив, нужно было более решительно, энергично и наступательно браться за оружие, нужно было разъяснить массам невозможность одной только мирной стачки и необходимость бесстрашной и беспощадной вооруженной борьбы. И теперь мы должны, наконец, открыто и во всеуслышание признать недостаточность политических забастовок, должны агитировать в самых широких массах за вооруженное восстание, не прикрывая этого вопроса никакими „предварительными ступенями", не набрасывая никакого флера. Скрывать от масс необходимость отчаянной, кровавой, истребительной войны, как непосредственной задачи грядущего выступления, значит обманывать и себя и народ. Таков первый урок декабрьских событий".
Тут же Ленин выделил и второй урок московского восстания для революционного пролетариата. „Другой урок касается характера восстания, способов ведения его, условий’ перехода войск на сторону народа... Московское восстание показывает нам именно самую отчаянную, самую бешеную борьбу реакции и революции за войско. Дубасов сам заявил, что только 5.000 московского войска из 15.000 надежны. Правительство удерживало колеблющихся самыми разнообразными, самыми отчаянными мерами: их убеждали, им мстили, их подкупали, раздавая часы, деньги и т. п., их спаивали водкой, их обманывали. их запугивали, их запирали в казарму, их обезоруживали, от них выхватывали предательством и насилием солдат, лиц, предполагаемых наиболее ненадежными. И надо иметь мужество прямо и открыто признать, что мы оказались в этом отношении позади правительства. Мы не сумели использовать имевшийся у нас тыл для такой же активной, смелой, предприимчивой и наступательной борьбы за колеблющиеся войска, которую повело и привело правительство... Декабрь подтвердил наглядно еще одно глубокое и забытое оппортунистами положение Маркса, писавшего, что восстание есть искусство и что главное правило этого искусства—отчаянно смелое, бесповоротно-решительное наступление. Не пассивность должны проповедывать мы. не простое „ожидание" того, когда „перейдет" войско, нет, мы должны звонить во все колокола о необходимости смелого наступления к нападения с оружием в руках, о необходимости истребления при этом начальствующих лиц и самой энергичной борьбы за колеблющееся войско".
Далее Ленин говорит о третьем уроке восстания: „Третий великий урок, который дала нам Москва, касается тактики и организации сил для восстания. Военная тактика зависит от уровня военной техники, эту истину разжевал и в рот положил марксистам Энгельс. Военная техника теперь не та, что была в половине XIX века. Против артиллерии действовать толпой и защищать револьверами баррикады было бы глупостью. И Каутский прав был, когда писал, что пора пересмотреть после Москвы выводи Энгельса и что Москва выдвинула „новую баррикадную тактику". Эта тактика была тактикой партизанской войны... И та партизанская война, и тот массовый террор, который идет в России повсюду почти непрерывно после декабря, несомненно, помогут научить массы правильной тактике в момент восстания".
Ленин отмечает особенности новой военной техники и заканчивает: „При участии рабочей массы в городском восстании, при массовом нападении на врага, при решительной, смелой борьбе за войско, при обеспеченном участии деревни в общей борьбе—победа будет за нами в следующем всероссийском вооруженном восстании".
Это писалось Лениным в 1006 году непосредственно после разгрома самых активных сил революции и победы реакции. На покаянные вопли ренегатов революции, пошедших на ликвидацию всех прежних достижений движения, Ленин ответил подробным разбором уроков, которые можно было извлечь из поражения, и приступил тут же к разработке плана нового выступления. Декабрьское восстание 1905 года было репетицией Октябрьской революции 1917 года. Уроки октябрьского восстания также сыграют решающую роль в грядущей всемирной пролетарской резолюции.