«Всё будет бесполезно, если некому принести лекарства»

Главный внештатный гериатр Минздрава – о том, к чему ведёт рост продолжительности жизни

Одна из наиболее острых социальных проблем сегодня – улучшение качества жизни людей старше 60 лет. Главный внештатный гериатр Минздрава РФ, директор Российского геронтологического научно-клинического центра Ольга Ткачёва рассказала, сколько пожилых людей в нашей стране и как работает создаваемая в последние годы система гериатрической помощи.

НЕ РАСПЛАЧИВАТЬСЯ ЗА ОШИБКИ МОЛОДОСТИ

– В России увеличивается количество людей пожилого возраста, растёт продолжительность жизни, – рассказывает она. – Сейчас в среднем по стране она приближается к 73 годам, но в некоторых регионах уже составляет более 78 лет. Есть, впрочем, и регионы, где продолжительность жизни составляет 68 лет, но это связано не только с ожидаемой продолжительностью жизни, но и, например, с миграционными процессами: после выхода на пенсию люди из северных регионов переезжают в южные. Всего в России более 31 млн граждан старше 60 лет, 13,5 млн – старше 70 лет.

Цифры колоссальные для системы здравоохранения, поскольку за медицинской помощью обращаются в большей степени пожилые люди. Нельзя не учитывать, что пациентам преклонного возраста необходимы особые подходы к профилактике болезней, есть специфика диагностики, течения и лечения заболеваний.

– Какова ситуация с возраст-ассоциированными заболеваниями?

– Основной причиной смертности в нашей стране, как, впрочем, и во всем мире, являются сердечно­-сосудистые заболевания – на их долю приходится около 50 процентов уходов из жизни. Залог успешной борьбы с сердечно-­сосудистыми недугами – их профилактика, и начинаться она должна не в пожилом возрасте, а как можно раньше. Если человек ведёт здоровый образ жизни – занимается физическими упражнениями, правильно питается, поддерживает нормальный вес, то риск сердечно-­сосудистых заболеваний заметно снижается.

И это справедливо не только в отношении сердечно­-сосудистых заболеваний, но и в отношении других возраст-ассоциированных проблем – онкологии, болезни Альцгеймера, сахарного диабета, заболеваний опорно-двигательного аппарата, остеопороза и связанных с ним переломов, атрофии мышц.

Понятие «гериатрия» для большинства из нас еще до недавнего времени было незнакомым. Между тем демографическая ситуация в обществе стремительно меняется, и представителей «серебряного возраста»  становится всё больше. А чтобы в пожилом возрасте быть полезным обществу, нужно иметь здоровье. У стариков и молодёжи совершенно разные организмы, по­-другому работает память, по­-другому сращиваются кости. Должны быть особые лекарства, подход, медицинское оборудование. В медицине в наши дни происходит немало положительных изменений, но пожилому человеку особенно нужно внимание – доброе слово тоже лечит

– Когда ещё не поздно заниматься профилактикой?

– Не думаю, что вопрос корректный. Немалое значение для скорости старения имеет состояние здоровья уже в молодом возрасте. Например, если человек в 30 лет контролирует артериальное давление, то в 60–75 лет у него будут меньше прогрессировать заболевания сердца и сосудов. Все, что происходит с нами в молодости, имеет значение для здоровья в пожилом возрасте.

Здесь нужно подчеркнуть два аспекта. Во-первых, современная медицина – профилактическая. И в мире, и в России это направление развивается очень активно. У нас создана система диспансеризации и профилактического консультирования. Второй аспект – это образ жизни или поведенческие факторы риска: если человек сам не заботится о своём здоровье, никто не сделает его здоровым. Какие бы новые технологии ни появлялись, они не отменяют значения образа жизни, который наполовину определяет ожидаемую продолжительность жизни. Для сравнения: вклад системы здравоохранения или экологии составляет лишь около 20 процентов. Поэтому сейчас мы говорим прежде всего об информированности: нужно знать, что такое здоровый образ жизни, и сделать так, чтобы он стал модным.

ГЕРИАТРОВ МНОГО НЕ БЫВАЕТ

– Как работает профилактическая система здравоохранения по отношению к пожилым?

– Для людей старше 75 лет предусмотрены особые методы диспансеризации. Проводится она ежегодно и направлена на сохранение и по возможности повышение качества жизни, а также сохранение автономности человека, независимости от окружающих. Поясню: когда мы говорим о профилактике для молодых, мы имеем в виду достижение показателей, которые влияют, предположим, на риски возникновения сердечно-­сосудистых или онкологических заболеваний, например контроль артериального давления, холестерина. У пожилых людей это, конечно, тоже имеет значение, но гораздо большую роль для них играют те факторы, которые могут привести к потере автономности.

Например, у человека множество недугов, но у него, допустим, высокий риск падений и переломов, остеопороз, и мы понимаем, что самое страшное для этого человека – упасть и сломать шейку бедра. И нужно сделать так, чтобы он не упал, не сломал себе кости, потому что после этого он не сможет себя обслуживать.

Или ещё один пример: у нашего пациента когнитивный дефицит, нарушена память, и это может привести к тому, что он заблудится, забудет выключить газ. А это опасно и для окружающих. Мы должны обратить внимание на то, как организовать вокруг него жизнь так, чтобы она была безопасной. Безопасная среда – тоже профилактика.

– Чем гериатр отличается от терапевта или кардиолога, невролога?

– Терапевт лечит какое-то заболевание, но когда пожилой пациент приходит к гериатру, то, как правило, у него не одно заболевание, а десять-пятнадцать. Если гериатр станет лечить каждую болезнь, что невозможно, то это будут десятки лекарств. Гериатр должен, как менеджер, посмотреть на проблемы и понять, какая из них главная. Она может оказаться совсем не медицинской проблемой, а социальной.

Например, человек живёт один. Врач может назначить абсолютно все препараты или лечить какими­то новейшими высокотехнологичными методами, но всё будет бесполезно, если этому пациенту некому принести лекарства, потому что он не выходит из дома, если он забудет их принять, если он не хочет их принимать или если он просто недоедает, потому что не может сам себе приготовить еду или боится идти в магазин.

– Есть ли у гериатра соответствующие полномочия, чтобы решить и социальные проблемы?

– В нормативных документах указано, что в кабинете гериатра должен быть специалист по социальной работе или же с ним должна быть тесная связь. Сейчас в России создаётся система долговременного ухода и помощи пожилым людям, медицине и социальной службе в этом смысле всё равно придётся работать вместе.

В России реализуются два проекта такой направленности. Один проект воплощает фонд «Старость в радость»: это фактически система долговременной медицинской, социально-бытовой помощи пожилым людям. Кому-то такая помощь нужна полчаса в день, а кому-то – 24 часа в сутки. И тут вместе оказываются и медицинская, и социальная помощь. Но гериатрия шире, она включает в себя еще много аспектов: как подготовить больного к операции, как после операции выхаживать, как лечить заболевания в пожилом и старческом возрасте, как оказать неотложную помощь.

Второй проект – развитие собственно гериатрической помощи. В 2016 году утверждён порядок оказания медпомощи по профилю «Гериатрия», который регулирует, сколько необходимо врачей, кабинетов, коек и так далее. И тогда же утверждена разработанная Минтрудом «Стратегия действий в интересах граждан старшего поколения». Там прямо указано, что нужно развивать гериатрическую службу, сколько нужно гериатров.

Более того, было бы здорово, если бы у нас появилась специальная инфраструктура для пожилых, специальный сегмент рынка с точки зрения понимания «серебряной» экономики. Нужна специальная одежда и обувь, оборудование, квартиры, мода, причёски, телепередачи. Мы только пока начали думать об этом. Сейчас подобный подход активно развивается в Европе, Америке, Израиле. Ведь всё для стариков должно быть своё, удобное, включая телефоны с большими кнопками, мебель, специальное питание, которое соответствует их особым потребностям. Сейчас и у нас это делается, но, может быть, не так быстро, как хотелось бы. В любом случае это потенциальный вектор развития рынка: чем больше будет потребителей – пожилых людей, тем более это будет востребовано.

ЛУЧШЕ ЛЕЧИТЬСЯ НА ДОМУ

– В прошлом году в России стартовала реализация пилотного этапа федерального проекта «Старшее поколение». Уже началось постепенное распространение проекта на территории всей страны. Как он связан с программами, о которых вы рассказали?

– Реализуются оба направления: развитие гериатрической службы и развитие систем долговременного ухода, хотя эти две зоны пересекаются. Там же, где воплощен пилотный проект систем долговременного ухода, гериатрическая служба развивается активно, она включается в эту систему долговременного ухода. Для того чтобы эта система функционировала, надо обучить основам оказания любой помощи пожилым людям врачей, средний медперсонал, сиделок, социальных работников.

С прошлого года в России в ряде медцентров открыты гериатрические койки. Здесь мы имеем возможность оказать пациентам более комплексную помощь. Гериатрические койки необязательно должны быть в каждой больнице, но в каждой больнице должен быть консультирующий врач-гериатр.

– Если пожилой пациент может лечиться на любых койках, зачем нужны гериатрические?

– Если нужна высокотехнологичная или специализированная помощь, то пациент может быть госпитализирован в любое отделение. Но когда у него множество заболеваний и проблем, при этом пациент теряет свою функциональность, стал медленнее ходить, хуже думать, у него ухудшилась память, есть проблемы с самообслуживанием, тогда он госпитализируется в гериатрическое отделение. Там пролечат не какое-то одно конкретное заболевание, а оценят весь комплекс недугов, которые у него есть, и разработают для него индивидуальный план действий. Или он может попасть на гериатрическую койку, если живёт далеко от медицинского центра или же ему трудно обследоваться амбулаторно, просто потому что трудно передвигаться, выйти из дома. Тогда могут его госпитализировать, для того чтобы обследовать.

Если же нет поблизости гериатрического отделения, то пациент может лечь и в терапевтическое, там его проконсультирует гериатр. Конечно, лучше в гериатрическое, но открыть так много гериатрических коек невозможно.

В России реализуются два проекта такой направленности. Один проект воплощает фонд «Старость в радость»: это фактически система долговременной медицинской, социально-бытовой помощи пожилым людям. Кому-то такая помощь нужна полчаса в день, а кому-то – 24 часа в сутки. И тут вместе оказываются и медицинская, и социальная помощь. Но гериатрия шире, она включает в себя еще много аспектов: как подготовить больного к операции, как после операции выхаживать, как лечить заболевания в пожилом и старческом возрасте, как оказать неотложную помощь

Еще очень важно, что гериатрические отделения – это фактически площадки для подготовки кадров. Нам надо готовить врачей, медсестёр, персонал по уходу. Стратегически будущее за тем, чтобы оказывать помощь дома. Потому что невозможно открыть огромное количество коек или домов престарелых. И сами пациенты этого не хотят, им бы хотелось стареть дома. Поэтому в системе долговременного ухода заложена возможность дома получить всю эту специализированную помощь, не госпитализируясь, не отправляясь в дом престарелых.

Вообще, госпитализировать пожилого человека надо очень взвешенно, потому что любая госпитализация связана с осложнениями. Любая госпитализация – это стресс для старика, потому что это изменение условий, инфекция, незнакомые люди, это масса каких­то вмешательств. Поэтому гериатры всего мира считают: госпитализироваться надо только в крайних случаях, когда это действительно надо, когда дома мы не можем оказать ему помощь.

С ЗАБОТОЙ О ПОЖИЛОМ­-БЛИЖНЕМ

– В нацпроекте отдельно зафиксирована вакцинация для пожилых.

– Это очень важный аспект. Нужна ежегодная вакцинация не только от пневмококка, как указано в документе, но и против гриппа. Это как раз та самая категория пациентов, которые нуждаются в защите от этой инфекции, где очень высокая смертность, так как в этой категории много ослабленных людей. Для пожилых Всемирная организация здравоохранения рекомендует три вида прививок: герпетическая инфекция, грипп и пневмококк. Как раз в ходе нацпроекта эти вопросы будут решаться.

– На недавнем российско­-японском семинаре по деменции отмечалось, что у нас недостаточно точная статистика по таким пациентам.

– Вопрос касался болезни Альцгеймера, а это лишь часть деменции. Но мы не знаем об общем количестве пациентов, потому что они часто не обращаются к врачам. Их семьи считают, что по этому поводу обращаться не следует, что-де нарушение памяти – нормальный процесс, когда человек стареет.

Между тем, по расчетам ВОЗ, в Японии 1,5–2 млн пациентов с деменцией. Продолжительность жизни там уже на десять лет больше, чем у нас. И японцы уверены: когда мы добьёмся вхождения в возраст «80+», тоже «захлебнёмся» деменцией, но не потому что мы хуже других, а потому что это реальная ситуация во всем мире, к сожалению: чем старше человек, тем выше риск деменции.

Эта проблема в российском обществе сейчас стигматизирована, мы боимся говорить о том, что в семье есть дементный пациент, стесняемся этого, считаем, что если у человека есть деменция, то и помощь оказывать особенно не надо, так как улучшить его здоровье невозможно. Между тем это абсолютно неправильно, и необходимо менять подход в обществе к этой практике.

Рекомендую: внимательно относиться к жалобам на нарушение памяти у пожилого члена семьи, потому что именно это у него может быть первым тревожным симптомом болезни, например Альцгеймера. К сожалению, сегодня мы эту болезнь лечить не можем, но можно замедлить её.

– Какие еще приоритеты в области современной гериатрии?

– Важным направлением является лечение боли. Да, обыкновенной боли. Мы должны адекватно обезболивать пожилого пациента на 100 процентов, и мы должны использовать анальгетики, любые способы, чтобы купировать у него боль.

Это особенно нужно, если пациент дементный, и он сам не может сказать, что у него болит. Есть целая система шкал, которая позволяет точно определить, болит или не болит, адекватно обезболили пациента или нет. Мы не имеем права не обезболить дементного больного. Он также чувствует, как и мы. Если он кричит, он отчего-то кричит, если плачет, он отчего-то плачет. Наша задача не загрузить его какими-то препаратами, которые заблокируют его ЦНС, и он будет лежать, как овощ, наша задача – максимально сохранить качество жизни любого больного. Этим вот человек отличается от животного, что он не только за детёнышами ухаживает, но и за своими родителями.

(«Коммерсантъ»)