Бывал я на Камчатке в 90-е – как вспомню, так вздрогну.
Нет, поначалу всё шло пучком – путина на речке, потом таёжная заимка с банькой, все дела. Персонал приветлив до безобразия. Стоим на крыльце, курим, солнышко светит. Толян потянулся так, что кости рявкнули, морда красная:
– Эх, красотища-то какая! Сюда бы только цыган с медведями для полного счастья!
Митрич, самый опытный из нас, как услышал это, вдруг помрачнел, вслушался, строго палец к губам прижал. Мы притихли, и действительно – скрежет какой-то странный на въезде в заимку... Потом хлопки и бренчание.
– Ребята, вот зачем вы лосося из багажника не выгрузили? Да это день сурка какой-то, я за двустволкой, – горько сказал Митрич и ушёл прочь.
Нехорошая догадка полезла в наши головы, мы бросились к джипу. Точнее, к тому, что от него осталось. Пара косолапых вскрывали его, как консервную банку. Уже отстрелялись и подушки, и мотор. Мы зачем-то сгрудились в кучу, как стадо баранов, и оторопело смотрели на эту картину. Пинками прогонять медведей как-то не хотелось.
Но вдруг бабахнуло дважды сзади, и мы по привычке бросились врассыпную, кто и залёг. Медведи залегать не стали, удрали в лес с рыбинами в зубах.
– Митрич, а вот зачем ты в воздух стрелял? Хоть со шкурами бы вернулись!
– Берегите природу, мать вашу! – сурово ответил Митрич. – Ну, что там у нас ещё осталось в программе для полного удовольствия? Цыган вызывать будем?
Мы криво улыбнулись и побрели выгружать остатки лосося из остатков джипа.