Рабочие Паратского затона уже давно жалуются на безобразия в кооперативе „Красный Октябрь". В заводскую газету посыпались заметки о протекционизме в кооперативе, о махинациях с дефицитными товарами.
Редколлегия заводской газеты в связи с этим организовала „налет". 52 рабкора рассыпались по магазинам и тщательно стали проверять работу.
О результатах „налета" газета „Пресс" пишет:
В мануфактурно-галантерейном отделении обнаружили целый ящик галош, которые не продавали потребителям. После посещения налетчиков галоши тут же пустили в продажу.
В ящиках—сотни записочек с просьбами об отпуске дефицитных товаров.
При проверке пакетов с сахаром выявили, что в каждом нехватает 10-15 грамм.
В колбасной мастерской, где производилась просолка мяса—грязь, мусор, все валяется в беспорядке.
В мясных ларьках обнаружены случаи обсчетов покупателей. Там же грязь, под прилавком вонючий гусь, который навязывался покупателям.
На чердаке, в мусоре, обнаружили 117 килограмм сгнившего мяса. И так далее.
Как отнеслось к этому правление кооператива?
Поблагодарило рабкоров, за обнаружение недостатков? Приняло меры к улучшению работы? Ничего подобного.
Председатель правления Бровкин в ответ на налет разразился классически-бюракратическим письмом:
Сегодня днем в мое отсутствие и без разрешения правления с заднего хода в магазин № 1 граждане Шипулин, Ильинский, Долгарев и секретарь завкома фанерного завода № 3, закупив якобы для буфета вод и товару, стали лазить за прилавком магазина. Только в конторе почему то назвали себя налетчиками, каковое название через два часа оправдалось в действительности. При подсчете выручки по отделению в кассе оказался излишек в сумме 25 рублей. Точно проверить кассу не представилось возможным, ибо документы были похищены налетчиками.
Прошу принять соответствующие меры к незаконным и даже вредительским действиями перечисленных выше пяти граждан. Никто из членов правления не был Поставлен в известность об этом налете, и налет—это выдумка отдельных личностей, которая, возможно, слишком дорого обойдется кооперации. Пред- правления НО Бровкин".
Рабкоры, действительна, взяли так называемые документы, валявшиеся на прилавке: записку и разорванный чек, которые возвращены в кооператив.
Итак—„начет" рабкоров—это, по Бровкину, выдумка отдельных личностей, вредительство и т. д. и т. п.
И все из-за того, что рабкоры не согласовали „налета" с правлением, из- за того, что они нарушили мирное благоденствие руководителей кооператива и разоблачили безобразия.
Если вспомнить, что на Бровкина еще в бытность его секретарем партколлектива завода „Красный Металлист" рабкоры жаловались, как на чрезмерно ретивого цензора, то этот поступок его будет понятен.
Что скажет парторганизация Паратского затона о поведении Бровкина, до сих пор не желающего понять значения самокритики и рабкоровского движения?
С.