АЛИМОВ

Не легка шапка хозяйственного коммуниста. Одно другого сложнее требования, которые пред’являются хозяйственнику. Хозяйственник должен правильно я эко­номно вести хозяйство; его прямая обя­занность — крепко сколотить руководящий аппарат завода или треста; хозяй­ственная инициатива рабочих, при умелой организации ее, может дать громадную экономию, и каждый хороший хозяйствен­ник должен эту инициативу возможно больше использовать.

И уж, конечно, хозяйственник, — стар­ший товарищ рабочих завода, — должен быть примерным коммунистом.

Трудна работа хозяйственника. Партия видит это и всячески помогает ему. Воп­росами хозяйства партийные организации занимаются очень внимательно, очень подробно. Ячейки и комитеты партии прилагают все усилия, чтобы помочь хо­зяйственникам.

Хороший коммунист-хозяйственник по­нимает эту заботу. Он прилагает всё си­лы, чтобы лучше наладить порученное ему партией дело. Но не все такие. Не­которые злоупотребляют доверием пар­тии и свое «директорское» положение ис­пользует для обеспечения своего личного благополучия.

Сейчас мы это говорим о директоре завода им. М.-Н. Вахитова—тов. Алимо­ве. Кто не знает этого солидного и много­гранного человека? Одни говорят, что он очень хороший, общительный чело­век, другие — обвиняют в бюрокра­тизме, третьи — толкуют о его способно­стях, а четвертые видят в нем никчемного хозяйственника и ярко выраженного са­модура. Но все сходятся на одном: тов. Алимов — хитрый парень, с ним надо держать ухо востро.

Как выполняет тов. Алимов порученное ему партией дело, как он хозяйствует?

Завод им. Вахитова — крупнейшее на­ше предприятие. В этом году он дал до 1 миллиона рублей прибыли. Но какую роль в жизни завода сыграл тов. Алимов? Чтобы ответить на этот коварный вопрос. 1

приведем несколько примеров его хозяй­ственной деятельности.

РКИ, обследовав завод, признала необ­ходимым, в целях экономия, реорганизо­вать складское и транспортное хозяйство. Это предложение тов. Алимовым в жизнь не проведено.

РКИ предложила ему сократить неко­торых работников, — вместе со­кращения перевел их на другую работу с высшей ставкой.

При заключении колдоговора со слу­жащими тов. Алимов изобрел свой метод обхода директив партии и правительства. Все директивы по вопросу о зарплате го­ворят, что в основном заработную плату не надо повышать, но отстающие по оп­лате группы рабочих необходимо подтя­нуть. Тов. Алимов спутал низкооплачива­емые группы рабочих со служащими я специалистами и решил порадеть своим сослуживцам. По заключенному договору служащим установлена не месячная, а по­денная оплата. Оплата одного дня опре­делена в одну двадцатьяетвертую месяч­ной ставки, а т. к. обычно в месяце бы­вает 25, а иногда я 26 рабочих дней, то служащие получали фактически значи­тельно выше месячной ставки.

Если бы только эти промахи и ошибки были у Алимова, то дело не так трудно было бы исправить. Но есть дела я по­важнее.

В декабре, в овязи с недостатком жиров, в Масложирсипдикате пересматривалась программа производства мыла. На сове­щание по этому вопросу от Вахитопского завода ездил сам директор тов. Алимов. Это совещание вынесло очень невыгодное для Вахитовского завода решение: в то время, как программа производства мыла Нижегородского треста была он и жена на 0,88 проц., Ленинградского—на 4,41 проц., Севкавжирмасла—на 4,Н2 проц.,—программу завода им. Вахитова уменьшили на целых 20 ироц. Получилась небывалая вещь: не­смотря на все преимущества казанского завода, его программа оказалась ниже, чем программа Нижегородского треста.

Алимов не протестует, Алимов согласен* в программа завода, ущерб интересам завода я татарской промышленности в целом—сокращается иа одну пяту».

Организацию Алимовым производственной стороны завода ярко характеризует случай о мыльным порошком. <*авод должен был хавать ежемесячно по 10 тоня мыльного порошка, необходимого для выработки проволоки. За ноябрь и декабрь выработано только 8 тонн, вместо 20. В результа­те этого, как видно нз телеграмм, должны были на некоторое время остановить свое производство завод, „Интерна­ционал* в Алекоандровске и завод в Сталин­граде. Из - за чего же недовыработана программа, что вызвало такие недопустимые последствия? Из-за того, что админжстрапия завода решила „сэкономить" сотню рублей, нужную на ремонт калорифера.

Тов. Алимов брал для завода заказы. Он обязался сдать в первом полугодии 1.800 тонн свеч, тогда как завод за этот период мог изготовить максимум 1.500 тонн’

Заводом был ирянят заказ ва 100 тонн экспортных свеч. Время шло, сроки ис­тесали, начинались новые, а заказ не вы­полнялся. Из Масложироивдиката летела одна телеграмма за другой. Экспорт товара, благодаря халатности завода, был под угрозой срыва, и до 10 января заказ полностью еще не был сдан.

Можно бы привести еще десятки фактов, характеризующих плохое руководство за­водом им. Вахитова, отсутствие ответствен­ности за свои договора, невыполнимые обещания и т. х.

Не лучше „внешних* дед обстоят дела внутризаводские. Пытался ли тов. Алимов сколотить сплоченный аппарат заводского управления, ооздавал ли он деловую об­становку? Едва ли. Алимов настаивал на принятии в бухгалтерию Вахитовского за­вода своего старого знакомого но прежней работе, бухгалтера Силикатгреста Романо­ва, и поговаривал:

— Если бы на месте Рыжкова (коммерч. директора зав. им. Вахитова), сидел Гордеев (коммерч. директор Силикаттре- ста),—я бы но неделе не ходил на завод.

С одной стороны попытка перетянуть на мылзавод овой силикаттрестовский хвостик, с другой—попытка перессорить друг с дру­гом работников завода им. Вахитова—

вот меры, которыми Алимов „укреплял* аппарат и добивался его сработан­ности. При такой политике директора де­ловой обстановки на заводе существовать не могло.

Комнсоия в составе представителей ОК, ОКК и Нижне-Городского райкома партии установила, что при приеме работников отсутствовала согласованность действий Алимова о партячейкой н фабзавкомон. Были случал, когда на завод принимались заведомо чуждые элементы.

В обстановке нервозности, несогласован­ности¹ и протекционизма, в обстановке это­го бурлящего моря, на московском „остров­ке* мирно и спокойно благоденствовал до­веренный завода Сфаэлло. Сфаэлло иолу- чал очень „скромное* жалованье—400 руб. в месяц. Этой суммы доверенному не хва­тало. За ним постоянно числился аванс в счет жалованья около 1000 руб.

В конце декабря 2" года Алимов перед поездкой в Москву предлагал ликвидиро­вать московское представительство. Но, с'ездив туда, оя решил, что сокращать Сфаэлло нельзя, надо только его загрузить.

Время шло. Дружба тов. Алимова о мо­сковским доверенным росла. Росла ■ задол­женность последнего. Внезапная ревизия обнаружила, что Сфаэлло, помимо аванса в счет жалованья (1135 р.), имеет растра­ту в 1200 рублей.

Бывший в это время в Москве предсе­датель ТСНХ т. Булгаков дает раопоряже- вие о снятии Сфаэлло о работы и пере­даче дела в оуд, если Сфаэлло в недель­ный срок не погасит задолженности.

Прошла уж не одна неделя, а в оуд де­ло не передается. Убавление завода хо­датайствует перед ТСНХ о том, чтобы раз­решить Сфаэлло погашать свою задолжен­ность по 150 рублей в месяц о момента, когда Сфаэлло устроится на работу. О привлечении к ответственности прогнанно­го доверенного сказано глухо: „только в случае, еоли Сфаэлло не согласятся на та­кие весьма льготные условия*.

В представительство ТР в Моокву посы­лается извещение, что после снятия Сфаг элло заводоуправление считает уже неце­лесообразным «меть в Москве своего дове­ренного.

Для полной характеристик! Алммова как хозяйственника и, в первую очередь,

как коммуниста, добавим еще несколько штрихов.

Алимов всегда жалуется, что ему не хватает денег. Берет у многих подчинен­ных ему служащих взаймы, утверждая от­чет т. Рыжкова, Алимов настойчиво про­сит у него взаймы 40 рублей. Уступая этим просьбам, Рыжков дал ему 30 руб.

Возвращает же долги Алимов некоторым только под угрозой, что дело будет пере­дано в парторганизацию.

Коллегия РКИ разрешила Алимову ао- лучать партмаксимум не казанский, а мос­ковский (не 183 р., а 225 р. в месяц). Э”ой суммы ему все же не хватает. Сейчас за Алимовым числится 3452 руб. Вполне воз­можно, что эта сумма не охватывает вюх алимовских долгов, так как его позаиист- вования у ооолуживцев, вероятно, не зее учтены.

Коммунист Алимов очень недолюбливает евреев. Когда на должность заместителя директора завода им. Вахитова выдвинул тов.Лоцова, то Алимов поговаривал: „Мне жидов не надо!*

Когда коммерческий директор обращался к нему за разрешением послать образцы продукции своего завода на заграничвую выставку, Алимов ответил:

„А ну их к чорту, этих жидов в торг­предствах!* и т. д.

И, наконец, пару слов о самодурстве ком­муниста Алимова. Журнал „Вахитовоц* передает следующий случай, прэисшвдп ий на заводе. Завком решил созвать в во­скресенье совещание цехделегатов. Когда цехдолегаты стали собираться на совеца- ние, Алимов вызвал охрану и дал расю- ряжоние никого в завком не пропу­скать.

Все эти факты говорят о многом. А ш- мов не оумел улучшить организацию иэо- изводства, вместо об'единения работников управления завода он вносил раздор в их среду. Алимов не опрашивает и звания коммуниста: антисемитизм, самодурство, семейственность и жизнь не по сроют- ствам—качества,ве присущие коммунисту. Ни руководить заводом, ни об'единить квалифицированный силы, ни поднят» и использовать творческие силы рабочих, ни быть примерным товарищем - коммуни­стом—Алимов не может.