Всеиндийский конгресс и национальное движение

(статья члена Исполкома Коминтерна М.Н.Роя)

Начиная с 1885 года, ежегодно, в кон­це декабря, собирается и заcедает так называемый Всеиндийский национальный конгресс.

В первые годы своего существования конгресс был чем то вpoдe неофициаль­ного парламента; он ограничивая свою ра­боту «конституционною» критикой тех или иных действий индийского правительства (т. е. английских властей в Индии) и скромными резолюциями, в которых выражались пожелания об улучшении администрации или о каких-либо экономических мероприятиях.

Но такая «игра в парламент» не могла сделаться постоянной. Развитие национального движения в Индии заставило конгресс перейти от безобидной «игры» к реальней политической работе. И уже в начале ны­нешнего века конгресс понемногу превра­щается в некоторое подобие партийно-по­литической организации; он делается той общей фоpмой, в рамках которой об'единяются различные течения буржуазного национализма в Индии.

Проходит еще немного времени, и после мировой войны, в связи с под'емом национально революционного движения в Индии, это движение неизбежно раскалывается на несколько ветвей по классовому признаку; в соответствии с этим явлением, и конгресc меняет свой облик. Из „общей формы" он превращается в орган одного определенного политического течения.

Первый раскол на конгрессе произошел в 1919 году, когда обсуждался вопрос об отношении к призрачным реформам, воз­вещенный английскими властями. Представители крупной индийской буржуазии и верхних интеллигентских слоев стояли за принятие этих реформ, —но большинство конгресса, состоявшее из представителей мелкой буржуазии, высказалось за бойкот реформ и зa пассивное сопротивление английскому законодательству и управлению в Индии. Меньшинство покинуло конгресс,—и он сделался политическим органом мелкой буржуазии.

Однако, в рядах индийской мелкой бур­жуазия тоже не было полного политического согласия. В 1922 году на конгрес­се произошли резкие столкновения между сторонниками политики пассивного сопро­тивления, вдохновлявшейся Ганди, и теми элементами, которые вошли в образованную на конгрессе новую партию «свараджистов». Свараджисты стояли за неиспользование легальных возможностей, «за уча­стие в законодательных собраниях с целью обструкция, за активный бойкот».

Лозунг свараджистов лишь закреплял контрреволюционный поворот вождей конгресса, не поддержавших бурное революционное движение рабочих и крестьянских масс 1921—1922 r.r. Правда, сварад­жисты заявили, что они входят в законодательные собрания лишь для „взрыва их изнутри",—но очень скоро соглашательские тенденции начали брать верх в пар­тии, и понемногу свараджисты стали склоняться к „конституционной", т. е. к "ле­гальной" почве.

В то же время в конгрессе шла борьба между гандистами и свараджистами за пре­обладание. Каждая группа хотела сделать конгресс своим органом. Победителями из этой борьбы вышли свараджисты, которых, с одной стороны, прямо поддер­живала крупная индийская буржуазия, а с другой стороны, косвенно поддерживала практика правительственных репрессий. В 1924 году гандисты на конгрессе призвали отказ от политики пассивного сопро­тивления, а на последней, сороковой, сессии в Каунпере в декабре 1925 года состав конгресса оказался почти целиком свараджистским.

Таким образом, конгресс в копце-концов сделался органом одной политической пар­тии. Впрочем, эта победа свараджистов ослабляется в значительной мере тем, что в недрах самой партии назревают серьезнейшие разногласия. Правое крыто находится под влиянием крупной буржуазии и последовательно развивает соглашательскую линию,—левее же еще не забыло «революционных» обещаний, которые партия давала при своем возникновении.

И так, конгресс в настоящее время - орган сваранжистов. Каково же его значе­ние в общей картине национально-революционного движения в Индии?

Из трех движущих сил революционного индийского национализма, т.е. пролетариата, крестьянства и мелкой буржуазии конгресс представляет только самую слабую мелкую буржуазию. Но этого мало. Представляя мелкую буржуазию, конгресс замкнулся в тесном кругу се специфических интересов и забыл об общих вопросах индийского национального движения.

Bсe резолюции последнего конгресса ка­сались толькo второстепенных экономических и деловых вопросов, интересующих мелкую буржуазию, но не имеющих серьезного политического значения. Политический и как бы «революционный» характер имела только одна резолюция; о продолжении обструкционной тактики в законодательных собраниях Но так как эти собрания ни в какой вере не ограничивают власти правительства, то и обструкция в них не может играть большую роль.

Эта резолюция была принята, как дань левому крылу партии. Правое же крыло откровенно заявляло, что вскоре придется оставить тактику псевдо-бойкота и заключить мир с английским империализмом - на основе реформ 1919 года.

В то же время каунпорский конгресс остался совершенно равнодушен к рабочему и крестьянскому движению в Индии. На кануне открытия конгресса, в результате Зомбейского нокаута, были выброшены на улицу 175 тыс. рабочих, из них около 30 тысяч женщин и около 15 тысяч детей.

По всей стране проносится вспышки крестьянских восстаний. Конгресс не встал на сторону рабочих или крестьян. Первый натрое он обошел молчанием, а по второму свараджисты склоняются на сторону помещиков.

Это окончательно определило физионо­мию конгресса и свараджистов. Программа конгресса рассчитана на поддержку туземного капитализма и даже помещачьего землевладения. Но право об этом конгресс не говорит, намеренно избегая касаться во­просов, затрагивающих интересы подавляю­щего большинства населения. Конгресс становился как бы посредине между бур­жуазией и трудящимися классами, но, ко­нечно, он неизмеримо ближе к первой, чем к последним

Тем самым конгресс показал, что он неспособен оставаться во главе националь­но революционной борьбы против империализма. Он не может даже поместить в свои рамки все течения буржуазного национализма. И уж, конечно, в ней нет места для трудящихся масс.

М.Н. Рей.