Несколько дней тому назад в Женеве закончили свою работу очередная сессия совета Лиги наций и первая сессия так называемого европейского комитета. В работах этих двух организаций принимали участие руководители иностранной политики почти всего (за исключением САСШ) капиталистического мира.
Три основных вопроса, обсуждавшихся в Женеве, — подготовка к конференции по разоружению, организация и состав европейского комитета и наконец польско-германский конфликт по поводу событий в Верхней Силезии, — явились теми барометрическими показателями, на основании которых можно судить о происходящих сдвигах.
Основной тенденцией, ярко обнаружившейся на январских сессиях в Женеве, было наступление французской дипломатии. Как совет Лиги наций, так и европейский комитет представляют собой большое поле битвы, на котором французская дипломатия развивала свою агрессивную тактику. Эта тактика являлась очередным этапом активности Франции в течение ряда последних месяцев. Женева должна была завершить эту активность разрешением нескольких конкретных задач. Основная из этих задач заключалась в новом закреплении версальских границ, составляющих опорную базу всего послевоенного французского империализма. Недаром «Пополо д’Италиа», которой нельзя отказать в понимании устремлений французской политики, пишет, что «Франция, созывая в Женеве представителей 27 стран, выставляет условие: либо сохранение статус-кво, либо война». Эта основная задача французского империализма сопровождается двумя подсобными вспомогательными, играющими роль, средства для достижения намеченной главной цели.
Усиление французского военного блока одновременно вытекает из необходимости закрепления версальских границ и в то же время служит целям этого закрепления. Создание пан-европейской федерации, и в первую очередь более тесной экономической связи между членами французского военного блока, превращают лозунг Пан-Европы в лозунг Пан-Версаль. В этом направлении французская дипломатия, как известно, немало потрудилась до январской сессии европейского комитета.
Не скрывая своего удовлетворения, «Тан» несколько дней назад писал о взаимоотношениях между Францией и одним из наиболее верных вассалов — Югославией: «Заключен дополнительный торговый договор. Поездки Лушера и Фландэна, имевшие целью изучение экономического положения центральной Европы, открытие памятника благодарности Франции и другие мероприятия укрепили дружбу между Югославией и Францией, строго соблюдающими статус-кво мирных договоров. Аграрные конференции усилили дружбу между странами Малой Антанты и Польшей. В этом — программа деятельности французской дипломатии по укреплению версальских границ и подведению под них экономической базы в виде европейской федерации.
Программа французского империализма и рассчитана не только на всяческое стремление к гегемонии на европейском континенте. Руководители французской политики отнюдь не лишены чувства реальности. Они прекрасно понимают, что им приходится строить не отвлеченные формулы, а действовать в пределах суровой политической и экономической действительности. Мировой кризис капитализма, с одной стороны, и непрерывный рост Советского союза — с другой, являются теми определяющими предпосылками, при учете которых развиваются конкретные планы французского империализма. В январе 1931 года Бриан пытался разрешить две конкретные задачи: во-первых, на основе сложившегося за последнее время соотношения сил закрепить военную гегемонию французского блока и, во-вторых создать европейский комитет в качестве боевого центрального антисоветского штаба. Исход последней сессии подготовительной комиссии по разоружению, выявивший победу французской дипломатии, толкнул Бриана на дальнейшие шаги в этом направлении. Французский министр иностранных дел открыто выдвинул кандидатуру Бенеша в председатели будущей конференции по разоружению.
Выдвигая эту кандидатуру своего ставленника, Бриан стремился подчеркнуть победу французского тезиса о «разоружении», с одной стороны, и в лице Бенеша держать в своих руках всю работу по подготовке решительной схватки за темпы и в отношении вооружений —с другой. Организационная задача по отношению к европейскому комитету была поставлена Брианом, как задача создания центра без СССР и против СССР. Конституирование европейского комитета как антисоветской организации, устранение СССР от возможного участия и, следовательно, наблюдения за совершаемой «работой».
Подготовка экономического бойкота СССР под видом европейского объединения для борьбы против демпинга и, наконец, использование европейского комитета в качестве штаба военного наступления на СССР — такова была конкретная программа французского империализма в Женеве в январе 1931 года. Эта программа одновременно со своим антисоветским острием является программой, при помощи которой французский империализм пытается найти свой выход из тупика мирового кризиса капитализма.
Накануне женевских сессий газета «Ордр» писала: «Первая проблема, которую Женева должна разрешить, — это русская проблема… После политики демпинга СССР намерен объявить новое наступление на капиталистический мир — индустриальное... Неужели новый и старый мир позволят СССР уничтожить себя? Бриан обязан резко поставить вопрос... Если Лига наций откажется выслушать Бриана, он должен обратиться к Америке» и т. д. Этот вопль перепуганного французского буржуа в то же самое время является показателем дипломатии Бриана.
Чего же удалось достичь Бриану в январе 1931 года? Прежде всего — факты. Совет Лиги наций не назначил Бенеша председателем и отложил этот вопрос до майской сессии. Европейский комитет после четырехдневной дискуссии постановил пригласить СССР к участию в своих работах, хотя и ограничил, по настоянию Бриана и его вассалов, это участие только в экономической комиссии. Наконец, по польско-германскому конфликту совет Лиги наций вынес решение, направленное в общем против Польши, которую Бриан не в состоянии был защитить. Суммарный итог этих решений складывается отнюдь не в пользу Франции.
Вторым препятствием для осуществления планов Бриана явился политический контакт между Италией и Германией, не желающими способствовать усилению французской гегемонии. Социал-фашистский «Форвертс», выступающий, как известно, в вопросах внешней политики Германии в качестве открытого агента Франции, рвет и мечет по поводу этой весьма ярко выразившейся политической комбинации. Итало-германский контакт был подчеркнут как в вопросе о приглашении СССР в состав европейского комитета, так и в вопросе об отводе кандидатуры Бенеша. В испуге перед итало-германским сотрудничеством «Ордер» взывает к Америке, «которая в состоянии решительно заговорить с немцами и итальянцами». Как Германия, так и Италии в Женеве демонстрировали определенное желание опереться на СССР в своем противодействии планам французской гегемонии.
Третьим препятствием на пути проектов Бриана встала Великобритания. Маятник внешней политики кабинета Макдональда в течение последнего времени качается довольно интенсивно. От тактики Роберта Сесиля, выполнявшего конкретные задания французского делегата на последней сессии подготовительной комиссии, до поведения Гендерсона в европейском комитете, высказавшегося за приглашение СССР, а в совете Лиги наций не оказавшего поддержки Бриану по ряду вопросов, — такова амплитуда колебаний английской политики.
Наконец, четвертым препятствием на пути Бриана явился Советский союз. Факт четырехдневной дискуссии об СССР на сессии европейского комитета показал, что Советский союз является не только объектом политики Бриана, но и прежде всего более чем серьезным субъектом мировой политики и мирового хозяйства. Чрезвычайно показательно, что югославская правительственная газета — орган кругов зоологического большевикоедства— не может уйти от констатации: «Приглашение СССР в европейскую комиссию имеет в своей основе успешное выполнение пятилетки, которая осуществляется неслыханными и невиданными до сих пор темпами. Советский союз стал громадный фактором в мировом хозяйстве».
Бриан потерпел в Женеве ряд неудач. Однако, поражение Франции не следует преувеличивать. Европейский комитет, организованный под руководством Бриана, остался точкой приложения сил французского наступления. Равным образом, тенденция этого наступления осталась по-прежнему, как и те силы, которые ее питали. Итоги Женевы — не простая игра дипломатических интриг, а показатель тех путей, при помощи которых империалистическая буржуазия Франции пытается найти выход из тупика мирового кризиса капитализма, выход к подготовке экономического удушения и военного нападения на Советский союз. Несмотря на неудачи в январе 1931 г. попытка подобного выхода ни в какой мере не оставлена. Эту попытку наши враги продолжают подготовлять. К ее отражению всеми доступными средствами должны неустанно готовиться трудящиеся СССР и всего мира.
«Правда», 1 февраля, (По радио).
надо держать отдельно. Надо приучить к самодеятельности самих рабочих. Возможно, что эти площади под огороды можно будет обработать субботниками, праздничными днями и т. д. Ведь доходность будет непосредственно рабочих. Это будет реальное увеличение заработной платы. Если вы эту проблему решите, я не сомневаюсь, что это послужит толчком и для промышленных предприятий и для других трестов.
Мне хотелось бы остановиться еще на одном вопросе — на вопросе уборки. У нас создалось такое впечатление, что мы за последнюю уборку много потеряли. Как-то тов. Молотов сказал, что я слишком «пристрастно» отношусь к хозяйственникам Зернотреста. При всей своей «пристрастности» я считаю, что мы потеряли во время уборки процентов 15 (движение в зале). Если бы мы сохранили 5 процентов, если бы потеря была только 10 процентов, то урожайность тогда была бы значительно выше: сейчас вы давали по 43 пуда, а тогда было бы по 46. Как-то на уборку нужно будет обратить большее внимание, она потребует, вероятно, гораздо большего напряжения, чем пахота. Пожалуй, что осенью у Яковлева будет список, по которому он будет оценивать организаторские дарования директоров и, вероятно, именно уборочная кампания даст известный эффект. Так что предупреждаю вас об этом заранее, по дружбе (аплодисменты).
В заключение мне бы хотелось, чтобы наша печать как можно лучше использовала настоящее совещание. Ведь здесь собрались руководители колоссальных хозяйственных площадей; опыт привезен со всего Союза. Можно смело сказать, самый богатый, практически опыт социалистической перестройки сельского хозяйства. И было бы очень хорошо, если бы те, которые иногда пишут, находя дефекты у Зернотреста — есть такие писатели, которые находят дефекты у Зернотреста (аплодисменты), —по присутствовали бы здесь и поучились, так как в целом ряде моментов, установки этих молодых писателей не выдерживают критики с хозяйственной точки зрения. Просто чувствуется, что люди не ясно представляют себе предмет, о котором они трактуют. Я считаю, что нашей печати, пользующейся таким доверием, абсолютно необходимо в совершенстве знать тот предмет, о котором она пишет. И было бы очень хорошо, если бы наша печать всесторонне осветила все больные места, которые лучше всего выявятся на вашем съезде.
Вот, товарищи, все то, что мне хотелось сказать сегодня в торжественный для вас день, — правда, не столь торжественно, сколь прозаично, но... все эти вопросы для вас важны, а поскольку важны, постольку и торжественны. (Аплодисменты).
Москва, 1 февраля. (По радио).